Сьюзен Хинтон «Изгои»

Хинтон работала над романом два года. Вышедший в 1967 году из-под пера семнадцатилетней девочки, он вызвал небывалый резонанс, в первую очередь у взрослых. Оно и не удивительно, ведь главные герои — ровесники Хинтон — пьют, курят, нарушают закон и не выходят из дома без складного ножа. А дурной пример, как известно, заразителен и только его смогли узреть взрослые, желаю уберечь собственных детей, при этом упустив главное.

Роман, написанный подростком для подростков, затрагивает темы социального неравенство, взросления, настоящей дружбы и семьи. Став свидетелем столкновения двух уличных банд: грязеров (выходцев из бедных районов) и вобов (богатеньких деток), Хинтон не смогла молчать. Желая положить конец этой войне, она выплеснула свою злость, страх и обиду на бумагу. Именно этими эмоциями пропитан роман насквозь. Когда грязера подкарауливают на дороге, отпускают гнусные шуточки, не позволяют появляться в школьной столовой и даже парке (ведь одна его часть — вражеская территория), так и закипаешь от недовольства и несправедливости. Клеймо малолетних преступников преследует героев независимо от их поступков. На деле они покажут себя настоящими храбрецами, но кому это важно? Если у тебя драные джинсы, набриолиненные волосы и дикий взгляд загнанного зверька — ты грязер и точка. А эти нахальные вобы гоняют на «Мустангах», получают самых красивых девчонок и ещё на что-то жалуются. Здесь невольно задумываешься, какая грань опаснее: недополучить, или пресытиться настолько, что лишишься всякого проявления чувств?

На страницах разворачивается живая драма. Броманс с потерей родных и друзей, которые уже стали полноправными членами семьи. Семьи улиц, где можно оставить дверь открытой и не бояться ограбления; свистнуть и на подмогу прибежит твоя банда; играть во взрослых, но оставаться детьми, предпочитающими на завтрак шоколадный торт.

***
За шестнадцать лет на улицах многому можно научиться. Но не тому, чему нужно учиться, не тому, что хочется. За шестнадцать лет на улицах многое можно перевидеть. Но не то, что стоит увидеть, не то, что хочется.

Лиза Рэндалл «Тёмная материя и динозавры. Удивительная взаимосвязь событий во Вселенной»

Я люблю динозавров и предупреждаю сразу: да, они вынесены в название, но им посвящено лишь 30 страниц из 470 (на минуточку). Не спешите расстраиваться, ибо космологический контекст, в котором рассматривают этих величественных рептилий, масштабен и увлекателен.

Исследование Рэндалл посвящено нашей Галактике, Солнечной системе, астероидам, метеоритам и кометам. Углубленное изучение последних, переносит нас на 66 млн лет назад к одному из крупнейших массовых вымираний — Чиксулубскому столкновению, навсегда изменившему ход жизни на планете. Ключевую роль в исчезновении динозавров могла сыграть тёмная материя. Загадочная и экзотическая, она не излучает света, оставаясь невидимой и проявляет себя только через гравитационное взаимодействие с другими, видимыми элементами Вселенной. И вовсе она не тёмная (хотя с позиции динозавров сущее зло), а прозрачная. Более того, именно тёмная материя инициировала тот путь развития Земли, благодаря которому вы сейчас читаете этот текст на своем смартфоне или компьютере.

Притягивая в галактики тяжёлые объекты — метеорные тела, тёмная материя обеспечивает планету большим количеством золота, вольфрама, никеля и другими природными ресурсами. Таким образом ей подвластно не только очевидное участие в вымирании, но и в возникновении жизни.

Через изучение такой неуловимой субстанции, как тёмная материя, Рэндалл приходит к теме взаимосвязи Земли с ее космическим окружением. Прогнозирует будущие столкновения, наводит порядок в терминологии объектов Вселенной и даже уводит нас в самые отдалённые уголки Солнечной системы. Также самые современные идеи космологии соседствуют с абстрактными теориями о мультивселенных. Не лишена книга и каламбуров. Например, «метеорология» больше подходит для изучения метеорных тел, но вовремя подсуетившиеся учёные застолбили название за погодными явлениями.

С Новым годом, ребята ❤️

Джулия Кэмерон «Право писать»

Подходы к писательству Кэмерон во многом пересекаются и вторят предложенным в «Человек, который съел машину» Голдберг https://telegram.me/booksfox/772
Будто на соседних ковриках медитировали.

Однако, Кэмерон не забывает о практических техниках, упражнениях, которые помогают наслаждаться работой с текстом, подбирать слова и форму, а не только выплёскивать на бумагу все накопившиеся переживания. И это отлично разбавляет ее собственную рефлексию по разрушенному браку и отсутствию секса.

Ещё одна отличительная черта — развенчивание мифов о жизни писателей. Идя на поводу у стереотипов, многие не решаются начать писать, считая, что у них нет дара, идей, времени. Если мне не написать большого романа, то зачем пытаться? Но творчество не всегда требует конечного результата, в писательстве главное процесс и откровение. Не садитесь за стол с мыслью о новой версии «Преступления и наказания» — просто пишите. На этом моменте я всегда вспоминаю Умберто Эко. Он считал, что для себя мы пишем только список покупок. И это верно, но наполовину. Наш первичный текст чистого вида поток сознания, противоречий, мелких деталей. А вот пригодным для чтения окружающими, он становится за счёт редактирования. И второе никак невозможно без первого.

Писатели не одиночки и не бесконечная кладезь идей. Иногда им приходится идти на хитрости, чтобы пробудить вдохновение и усмирить цензора. Метод, предложенный Кэмерон, пришёлся мне по вкусу, он называется «утренние страницы» и это три листа А4, написанные от руки каждое утро абсолютно обо всем, что вас волнует, радует и заставляет вставать с кровати. Также Кэмерон советует не показывать свои рассказы всем подряд (в отличии от Ламотт, которая и с почтальоном делилась), и объясняет, насколько важно для писателей ощущение аврала (уж кто, а Джордж Мартин в этом знает толк).

Писательство способно стать лекарством, избавить от трудностей и помочь разобраться в себе, если мы научимся слушать и вести честную беседу с жизнью.

Жозе Сарамаго «История осады Лиссабона»

«История осады Лиссабона» — это плотный строй гипертекста без деления на главы, абзацы и диалоги, а длина предложений даёт фору толстовским строкам. Сарамаго дарит читателям полное погружение без необходимости переводить дух. Роман с подобной структурой может отпугнуть и здесь стоит отдать должное лёгкому, хоть и философски-витиеватому, слогу автора — читается на выдохе.

Известно, что история не терпит сослагательного наклонения, но любопытство то и дело рождает фантазии, начиная с неизменного: «А если бы...». Корректору Раймундо Силва выпадает шанс вмешаться в прошлое, так же непринуждённое, как он вносит правки в собственный облик, подкрашивая седину. То есть, без использования машины времени, лишь отрицая абсолютно достоверный исторический факт. Достаточно добавить частицу «не» в книгу и вот уже крестоносцы отвечают отказом португальскому королю, упуская шанс прославиться, отвоевав Лиссабон у мавров. Мир был создан за семь дней, а версии не осады Лиссабона понадобилось тринадцать. Так и не став истиной, она изменила одну судьбу — своего автора.

И как только раньше Силва не решался влиять на смысл книг, тем самым умиротворяя души, находя компанию одиноким, отменяя войны. Чем корректоры не новоявленные демиурги? Когда причинно-следственные связи рушатся и переплетение миров становится неизбежным, Сильва впускает в свою жизнь новый фатум: импульсивный и непредсказуемый под названием любовь. И такая осада не снилась даже Лиссабону.

Составила небольшую подборку дневников, записных книжек и путеводных заметок известных писателей. Некоторые с комментариями их современников:

1. Сомерсет Моэм «Записные книжки»;
2. Вирджиния Вулф «Дневник писательницы»;
3. Льюис Кэтролл «Дневник путешествия в Россию;
4. Карел Чапек «Рассказы северных ветров, или По пабам и паркам»;
5. Джон Толкин «Письма»;
6. Франц Кафка «Дневники 1910-1923»;
7. Сьюзен Сонтаг «Сознание, прикованное к плоти»;
8. Кнут Гамсун, Мария Гамсун «По заросшим тропинкам»;
9. Анаис Нин «Дневник»;
10. Андрей Платонов «Я прожил жизнь. Письма. 1920-1950»;
11. Лев Толстой «Без любви жить легче»;
12. Софья Толстая «Любовь и бунт. Дневник 1910 года».

Росс Кинг «Леонардо да Винчи и «Тайная вечеря»

«Я хотел бы творить чудеса» — фраза, которая встречается в каждой записной книжке Леонардо да Винчи среди перечня покупок, расходов, чертежей и зарисовок. Гений Леонардо пробудился лишь к 42 годам при покровительстве Лодовико Сфорца в Милане. Тогда красивый и элегантный мастер грезил военными механизмами, боевыми машинами с пушками и вращавшимися лезвиями, но отсутствие на счету хотя бы одного законченного произведения (будь то частный портрет, или храмовая роспись) сильно портили репутацию Леонардо в глазах заказчиков, не позволяя обрести громкую и широкую славу.

Склонность к экспериментам, новаторству и неуемная живость ума выделяли Леонардо среди современников, и в тоже время мешали следовать малейшим устоям высшего общества. Бунтарь в искусстве, он отказывался от традиционных стилистических приемов: лазал по горам в поисках пейзажей и рассекал мышцы трупов, дабы герои его картин выглядели реалистичней, передавая целую гамму чувств при помощи языка жестов. А инженерные находки в построении декораций к праздникам не раз поражали придворных изысканностью. В них раскрывалась страсть Леонардо к полетам.

Трудно найти художника, чей образ  настолько же оброс мифами, как да Винчи. Действительно ли его зеркальный почерк был шифром, а ученик Салаи возлюбленным? Он позволил себе заменить на «Тайной вечери» одного апостола Марией Магдалиной? (спойлер: Дэн Браун врунишка!) И на скольких картинах художник изобразил сам себя? На некоторые вопросы Росс Кинг даёт прямой ответ, а другие до сих пор вызывают бурные споры. Но искусствоведы сходятся в одном: «Тайная вечеря» стала триумфальным свидетельством высочайшего мастерства, достигнутого одним человеком, положившим начало целой эпохе Высокого Возрождения. Леонардо да Винчи совершил интеллектуальный переворот, уничтоживший все, что существовало до него.

Итак, по итогам голосования, эта неделя на канале будет посвящена книгам в жанре научной фантастики.

Уильям Гибсон «Периферийные устройства»

В будущем, как водится, всеми благами технологического прогресса в полной мере наслаждаются богатеи. Они же в числе первых получают доступ к путешествиям во времени, создавая в прошлом альтернативные развилки событий — срезы, которые с лёгкостью позволяют экспериментировать с мировой политикой и экономикой. Да и эксплуатировать труд простых смертных не забывают. В это же время брату и сестре Бёртон и Флинн выпадает шанс подзаработать на тестировании видеоигры с дополненной реальностью. Работка, на первый взгляд, непыльная, но однажды Флинн становится свидетелем убийства. И что это было: очередной уровень в игре, или сильные мира сего открыли новый срез? Расследование начинается.

На этот раз будущее Гибсона не сильно опережает наше время и среди изобилия непонятных терминов все же проскакивают знакомые квадрокоптеры, дроны, нанотехнологии и 3D принтер, правда печатают на нем наркотики. Не обессудьте, лёгкий налёт постапокалипсиса добавляет драматичности и ставит привычные ценности с ног на голову, что уж говорить об ином использовании техники. Которая, к слову, развивается настолько бешеными темпами, что положение человечества рассматривается не в контексте мира, а исключительно прогресса. Ох, какой хаос нам предрекает отец киберпанка.

Казалось бы, что для фантастики использование эдакого «эффекта бабочки» приём избитый, но я всегда ему радуюсь. Вопрос: «Что если?» — закономерен для нашей природы, а не порождён праздным любопытством, хотя и его роль, без сомнений, огромна. О путешествиях во времени грезишь чуть ли не ребёнком, но взрослея понимаешь, что подобной власти не должно быть ни у кого, независимо от намерений, и последствия тесного переплетения миров по Гибсону весомое тому доказательство.

Адам Робертс «Стеклянный Джек»

Пожалуй, ничто так не портит добротный детектив, как заранее известный убийца. И о чем думал автор, вводя настолько очевидный финт?

Здесь начинается самое интересное.

На поверку «Стеклянный Джек» оказывается многожанровой компиляцией научной и социальной фантастики на основе криминальных историй. Ещё в предисловии с благословения Робертса мы узнаем, что убийца всегда один — Стеклянный Джек — самый изобретательный и изощренный во всей Солнечной системе. Ему не способны помешать ни правительство, ни холодный космос, ни корпорации, прибравшие к рукам власть на планетарных орбитах. Для простого народа Джек герой, восставший против будничной тирании и тоталитарного контроля, а жестокие убийства (будьте готовы к частому рефрену данного постулата) выступают единственно верным способом возвращения людям нравственных канонов, свободы и справедливости. Вот такой парадокс.

Но в чем же интрига? Робертс предлагает свою интерпретацию трёх классических детективных сюжетов в декорациях космоса, когда важно не кто убивает, а как он это делает. Выжидает, или действует напрямую, обманывает, путает, меняет планы на ходу, или четко им следует. Главное, помните, даже если улики указывают на другого — не верьте, убийца один и тот же. Будь то бегство из тюрьмы внутри астероида с самыми отъявленными преступниками, вы знаете кто проявит себя и с той же лёгкостью совершит преступление в абсолютно изолированной комнате, а про шекспировские страсти, развернувшиеся под конец, я вовсе умолчу.

Роман Робертса — до мельчайших деталей спланированная игра с выверенными комбинациями и многоярусными смыслами, призванными, как это свойственно научной фантастике, изобличить пороки общества на той стадии, когда ещё можно сказать: «Хватит».

Филип Дик «Человек в высоком замке»

Не то чтобы я верю в результаты социологических опросов и, прости господи, статистику, но оказалось, что одним из наиболее распространённых вариантов продолжения фразы: «Представьте себе, что..» — является «Германия бы победила во Второй Мировой войне». Воображение рисует не самые радужные картины, но подождите, выдуманный мир Дика напугает вас по-настоящему, зародив (нет, не страх) сомнение.

Итак, немного о геополитической ситуации: после победы фашизма правят бал Германия и Япония. Такой державы, как СССР, больше не существует, Африка опустошена, а Америка поделена на зоны влияния между странами-доминантами, но и их отношения крепкими не назовёшь. Став колониальной империей на Земле, Германия бросает все силы на освоение космоса, запущен первый межконтинентальный транспорт на Марс и Луну. А на родной планете только начинает своё шествие телевидение. Абсурдно до дрожи. Идём дальше: Германия сменила гнев на милость, отказавшись по отношению к населению от политики агрессивной диктатуры в пользу умеренного тоталитаризма. Идеология в мире Дика заранее обречена на провал. Автор и читателям оставляет довольно много свободы для догадок и домыслов о разного рода винтиках, приводящих в движение всю систему. Оттого и сложность в восприятии — рамок нет.

Я люблю альтернативные истории, но роман Дика нельзя считать примером таковой в полной мере, ибо его замысел намного глубже. Мы привыкли выбирать между чёрным и белым, верным и неверным, однако, никогда не задумывались, что оба варианта могут быть одинаково важны при смене, либо перестановке, лишь пары составляющих и приведут к образованию собственной реальности, которая будет развиваться параллельно с нашей. Мультивселенные, лабиринты миров — назовите как угодно, главное не отрицайте мудрость Книги Перемен, пусть и не дающей однозначного ответа.