Эрих Фромм «Искусство любить»

Из всех книг, освещающих феномен любви, именно труд Фромма можно смело считать фундаментальным. Любовь далеко не данность и тем более не то чувство, которое снисходит на человека случайно. Любви следует учиться подобно любому ремеслу. Отличать ее от страсти и влюблённости — самых недолговечных союзов. Пребывать в любви, а не впадать бездумно, приближая фиаско и разочарование. С детства мы стремимся стать частью группы, преодолеть страх пустоты и изоляции. Полноценное решение достижения межличностного единения заключается в слиянии с другим человеком — в зрелой любви, при которой сохраняется целостность личности индивидуумов. Это значит не подчиняться и не подчинять, а становиться одним целым, оставаясь двумя. Любовь это всегда деятельность, где важно отдавать, проявляя свою состоятельность и силу. И нет, материальное здесь ни при чем. Куда важнее делиться с человеком своей радостью, интересами, мечтами, знаниями. Акт самоотдачи укрепляет связь между людьми, а его степень зависит от уровня развития и характера личности.

Также Фромм исследует истоки родительской любви, где материнская безусловна, а отцовскую необходимо заслужить. Рассматривает объекты любви, мотивы физической близости и призывает не воспринимать любовь как товар, идя на поводу у процветающих рыночных отношений. Эта книга часто мелькала в моих подборках и я бы посоветовала на время сделать ее настольной, дабы искоренить иллюзии о природе такого чувства как любовь.

«Позвоночник изрытый костями», «Теку как зерно из ведра», «Платье лужицей упало на пол»...

Объявлен победитель литературной премии за худшую секс-сцену https://meduza.io/shapito/2016/12/01/baletnye-tantsory-paryaschie-na-puantah?utm_source=telegram&utm_medium=live&utm_campaign=live

#читаюсейчас Норман Льюис «Достопочтенное общество. Очерки о сицилийской мафии»

Когда полицейские находят тяжело раненного, возможно, даже умирающего человека, и просят его назвать обидчика, то в ответ обычно слышат: «Если я умру, да простит меня Господь, как я прощаю того, кто это сделал. А если выкарабкаюсь, то я сам знаю, как с ним сквитаться». Такова знаменитая сицилийская omertà — «мужество», или, иначе говоря, принцип круговой поруки, который главенствует в общественном сознании и не даёт о себе знать даже перед лицом смерти.

Лет пять тому назад исчез один из братьев-фермеров, живших вместе. Всем известно было, что братья много лет жили в постоянной вражде, и тот, что был моложе и сильней, нередко избивал старшего брата и даже угрожал убить его. Наконец старший брат исчез; полиция, прослышав об этом, обыскала фермерский дом и обнаружила на полу плохо вытертые пятна крови. Многие ошибочно думают, будто в убийстве невозможно уличить, если отсутствует тело убитого. Но в данном случае следователь решил, что состав преступления налицо: это угрозы расправы, о которых многим было известно, исчезновение человека, пятна крови и немедленное присвоение подозреваемым имущества брата. А потому младшего брата судили за убийство, признали виновным и приговорили к пожизненному заключению.

Год или два спустя карабинер, знавший старшего брата, неожиданно столкнулся лицом к лицу с «убитым». Он мирно трудился на ферме в горах, всего в паре миль от прежнего своего места жительства. Оказалось, что, замышляя отомстить брату, он даже переменил имя, хотя многие из крестьян, работавших с ним теперь, и даже некоторые соседи с самого начала знали, кто он такой. Такова была омерта, связанная с местью. Этим людям просто не приходило в голову пойти в полицию, несмотря на чудовищную несправедливость, о которой им было известно... это и считалось «мужеством» — решать собственные проблемы по-своему и предоставлять другим поступать так же. И, наоборот, суя нос в чужие дела, человек «терял уважение».

Джеймс Джойс «Дублинцы»

Джеймс Джойс знаком многим как автор романа «Улисс». Мой путь по творчеству писателя начался с «Камерной музыки» и «Дублинцев», которые сыграли роль аперитива перед погружением в мир Леопольда Блума.

Рассказы, вошедшие в сборник, объединены мотивом духовной смерти героев и обнажают пустоту, бесцветность, пошлость окружающего мира, где Дублин, лишь отправная точка. Общество парализовано обыденностью и через этот паралич Джойс деромантизирует образ Ирландии и ирландцев. Во время написания рассказов, Джойс много читал Толстого, Горького, Лермонтова, Тургенева. Благодаря им сложилась его эстетика и потому автор открыто проявляет сострадание и понимание к героям, стремящимся к недостижимому счастью в обстановке неразвитой нации. Считая бесстыдством искажать действительность, Джойс не скрывает и своей ненависти к стране. Религиозное воспитание и превалирование католических школ с детства научили Джойса смотреть на вещи под другим углом. В его мировосприятии главенствующее место занимает символизм, который красной нитью проходит через все творчество писателя. Последующее отречение от веры во имя искусства и бегство из страны, также находят своё отражение в жизненных ситуациях описанных в «Дублинцах». Темы одиночества и смерти при жизни, сопровождают героев от детства до зрелости, а завершается цикл увяданием телесным.

Райнер Мария Рильке «Книги стихов»

Полное собрание поэтических книг одного из крупнейших авторов 20 столетия, уроженца Праги, кумира Цветаевой, Пастернака, Хайдеггера.

К девятнадцати годам пренебрегая юриспруденцией, на изучении которой так настаивал дядя Рильке, он лишь копит знания из самых разных областей науки, оставляя их на уровне дилетантизма. Эта переменчивость найдёт своё отражение в более позднем творчестве, когда поэт освободится от едких романтических штампов. Смело уходит Рильке и от поэзии переживаний, которую проповедовал Гете. На этот шаг поэта толкает первое посещение России и изучение русского языка. Впоследствии Рильке переведёт на немецкий ни одно произведение русской литературы, в том числе «Слово о полку Игореве». Россия завораживает Рильке своей незыблемостью, непреложностью. Он посвящает стихи соборам и эстетике русского монашества, в чью тайну не удалось проникнуть даже Достоевскому. Находит своё место и мотив странствия, но не в контексте путешествия к определенной цели, а как образ жизни, способ существования. Религиозные и мистические парадоксы сопровождают героев Рильке на этом пути, приводящем к смерти, как неотъемлемому достижению каждого человека.

Рильке творил в эпоху, когда искусство имело особое влияние на жизнь человека. Сезанн, Роден, Тициан, Микеланджело — оставили глубокий след на поэзии и философии поэта. Нет места идеализации одиночества и лирическим излияниям, только четкие зарисовки внешнего и внутреннего мира. Все зыбкое и расплывчатое покидает творчество Рильке, поэта целых книг, а не отдельных стихов.

Норман Льюис «Достопочтенное общество. Очерки о сицилийской мафии»

Норман Льюис — офицер английской контрразведки, писатель-путешественник и бывший зять адвоката мафиози. Приехав на Сицилию, он проводит настоящее расследование. Льюис развенчивает миф о мафии, как тайном обществе лиц, ставивших во главу честь и борьбу против богачей-угнетателей. Единственное, что отличало их от организованной преступности это преобладание семейных уз и беспрекословная вендетта. Отчеты полиции и мемуары современников, изученные Льюисом, подтверждают влияние мафии на политиков и местные органы власти, акты жестокого насилия, похищения и расстрелы. С 1920 года Достопочтенное общество поддерживало феодальный строй и незаконно отбирало земли у их владельцев, держало народ в страхе и всячески контролировало политическое положение. Объявив Муссолини своим главным врагом, мафия стремилась к автономии Сицилии от власти Рима и Италии. Тогда же они попросили о помощи самого умного и кровавого бандита во всей сицилийской истории — Сальваторе Джулиано.

Свои истоки мафия на Сицилии берет у Инквизиции, чьи задачи были довольны туманными, но сопровождались конфискацией и присвоением себе имущества еретиков. Позднее, именно слабость действующего правительства усилила доминирование мафии, как врага мелкой преступности и в некотором смысле союзника полиции, готовой в нужный момент закрыть глаза. Все это породило новую разновидность буржуазного капитализма, который и в наше время остаётся неуправляемым, позволяя мафии расширять свой бизнес в области банковского дела и торговли наркотиками.

Оуэн Битти «Загадка пропавшей экспедиции»

19 мая 1845 года два корабля «Террор» и «Эребус», оснащённые по последнему слову техники, отправляются на поиски Северо-Западного прохода под предводительством сэра Джона Франклина. Не было ни одного человека в Британии, кто бы усомнился в успехе данной экспедиции. Воодушевленные команда и капитан покидают порт, чтобы никогда не вернуться. Загадочная и трагичная экспедиция, в которой погибли все 129 человек экипажа, долгое время будоражила умы историков и давала полную свободу фантазии писателей («Террор» Симмонса — ван лав!). На особенные обстоятельства гибели экипажа указывает тот факт, что до Франклина и после, корабли не несли подобных потерь. А спасатели, отправленные спустя два года на поиски, не смогли пройти даже половины пути. Ближе всех подобрался отряд Росса, но и они не дошли 300 км до места, где были брошены корабли Франклина.

Судмедэксперт Оуэн Битти предлагает свою версию произошедшего, смело отсекая все мистическое. Изучив найденные останки моряков из команды Франклина, он приходит к неутешительным выводам о фактах каннибализма, спровоцированных некачественным продовольствием, цингой и повышенным уровнем свинца. Офицеры страдали от слабости, утомления и паранойи. На этом фоне драматизм экспедиции только усиливается. Отважных моряков погубило не ледяное безмолвие, сильный мороз и изоляция, а отравление. Читать о исследованиях Битти довольно тяжело, однако, именно его заключение является наиболее вероятным.

Под конец года принято составлять топ-книг этого самого года. Но я немного отойду от традиции и поделюсь книгами, которые стали для меня приятными открытиями в 2016, а не только в нем вышли. Кстати, графические романы тут тоже есть.

1. Сьюзен Сонтаг «Против интерпретации и другие эссе»;
2. Флориан Иллиес «1913. Лето целого века»;
3. Фернандо Пессоа «Книга непокоя»;
4. Скотт Макклауд «Понимание комикса»;
5. Каролин Кро «Марсель Дюшан»;
6. Мариша Пессл «Ночное кино»;
7. Герман Гессе «Магия книги»;
8. Уинстен Хью Оден «Чтение. Письмо. Эссе о литературе»;
9. Джозеф Кэмпбелл «Тысячеликий герой»;
10. Умберто Эко «О литературе», «Искусство и красота в средневековой эстетике»;
11. Этгар Керет «Семь тучных лет»;
12. Том Голд «Голиаф», «Лунный коп»;
13. Пол Кронин «Знакомьтесь, Вернон Херцог»;
14. Норман Льюис «Достопочтенное общество»;
15. Уилл Гомперц «Непонятное искусство»;
16. Карл Саган «Голубая точка»;
17. Ирина Левонтина «О чем речь»;
18. Тристан Донован «Играй!»;
19. Даглас Хофштадтер «Глаз разума»;
20. Евгений Водолазкин «Авиатор»;
21. Рене Жирар «Вещи, сокрытые от создания мира»;
22. Софья Толстая «Любовь и бунт. Дневник 1920 года»;
23. Стражински «Стрэндж»;
24. Чарльз Диккенс «Тайна Эдвина Друда»;
25. Наринэ Абгарян «С неба упали три яблока».

И не исключено, что список ещё пополнится :)

Арсений Ващенко, Александр Кашкаров «Бом Булинат. Индийские дневники»

Авторы книги, они же главные герои, с юмором и иронией затрагивают глубоко философскую тему путешествий, как бегства из зоны комфорта, панацею от будничной хандры и всего, что отвлекает человека от самой жизни и ее сущности. Новые места учат нас с достоинством принимать события, которые обычно отравляют нашу жизнь, помогают чувствовать себя настоящим и отдавать предпочтение сути вещей, а не их форме. В тоже время через познание быта других наций, мы лучше узнаем себя и истинную ценность окружающих нас событий. Поистине страстный человек, пусть и обросший привязанностями и заблуждениями, никогда не вернётся из путешествия с пустой головой. Ведь его смысл в том, чтобы двигаться, а не достигнуть поставленной цели.

В отличии от многих рассказчиков, авторов занимает вопрос невозврата к себе прежним. Именно Индия подарила им душевное равновесие, сродни эйфории, но на ее месте могла быть любая страна, способная выдернуть вас из свода привычных норм и правил. Кажется, что все это прописные истины, но тем сложнее им следовать. Куда проще смириться с бесконечной суетой мегаполиса, ужиться со страхом и не рисковать, выбирая пародию, а не жизнь.

«Бом Булинат» по-настоящему вдохновляет на, казалось бы, неразумные поступки, которых на самом деле тебе так не хватало.

О. Генри мастер короткого рассказа и искромётной сатиры. Его сборники сравнимы с развлекательной серией «Псмит» Вудхауса, где правят неожиданные развязки бытовых ситуаций и гротескные образы.

#читаюсейчас Рэй Брэдбери «Мы — плотники незримого собора»

Он встал и подошёл к окну, и увидел, как внизу, в пентхаусе, суетливо снуёт шестерка роботов-трудяг. Глаза у него внезапно загорелись, как у тигра, который заприметил добычу.
— Чтоб я сдох! — возопил он. — Как же я раньше не догадался! Роботы! Напишу-ка я повесть про парочку влюблённых роботов!
Белла осадила его.
— Ты в своём уме? — сказала она.
— И такое может случиться в один прекрасный день, — возразил он. — Ты только представь! Любовь и машинное масло, сварка, провода, металл!
Он засмеялся торжествующе, но как-то сдавленно и сдержанно. Белла ожидала, что он сейчас начнёт колотить себя в грудь.
— Роботы влюбляются с первого взгляда, — возвестил он, — и у них перегорают звукоусилители!
Белла снисходительно улыбалась.
— Какой же ты, в сущности, ребёнок, Сэм! Диву даюсь иногда, зачем я вышла за тебя замуж?
Стерн вдавил голову в плечи, поджариваясь на медленном огне и заливаясь багровой краской. «Всего полдюжины убийств за два года, — думал он. — Никакой политики. Писать не о чем». Ему во что бы то ни стало нужен сюжет. Если в скором времени ничего не произойдёт, он просто свихнётся. Его мозги яростно тикали. Целый рой мыслей органом гудел у него в голове. Срочно нужен сюжет. Он обернулся и посмотрел на свою жену Беллу, которая наблюдала за воздушным движением, стоя у окна и глядя на улицу с пятидесятого этажа...

...и тут он медленно и бесшумно потянулся за своим атомным пистолетом.

Рэй Брэдбери «Мы — плотники незримого собора»

Сборник ранних рассказов Брэдбери для меня равносилен рождественскому подарку, особенно, когда почти все у одного из любимых писателей уже прочитано. Да и сам феномен ранних работ всегда интересен тем, что даёт возможность проследить жанровое становление автора, уловить в набросках черты, ставшие впоследствии отличительными, и в очередной раз насладиться излюбленными приемами и слогом.

Брэдбери остался верен научно-фантастическим и фэнтезийным сюжетам. Именно они преобладают в сборнике, позволяя заглянуть в будущее с межпланетными полетами, космическими захватчиками и гостями из других галактик. Находится место темам взросления, свободы, неугасающего оптимизма, которые более полно будут раскрыты в самых известных произведениях. В одном из рассказов появляется печатная машинка времени, предмет меня покоривший, в другом маленький мальчик, который мечтает стать динозавром и его неутомимый дедушка рассказчик — и это что ни на есть пламенный привет будущему Дугласу, Грин Тауну и «Дзену в искусстве написания книг». Герой-писатель здесь встречается чаще, причём в двух ипостасях: творца истории и ее спасителя. В тоже время будущее поколение не теряет надежды связаться с прошлым и уберечь их от ещё не совершенных ошибок. Технический прогресс же пока главный союзник человечества, а не преграда развитию личности.

Совершенно наркотический эффект производит роман «Моя гениальная подруга» Элены Ферранте. На протяжении 150 страниц не перестаю бороться с желанием читать запоем и, наоборот, растягивать удовольствие, смакуя каждый эпизод взросления двух подруг. И эта книга однозначно пополнит мой итоговый список https://telegram.me/booksfox/736