Пикник на обочине: как читать тексты.
Большинство текстов носят инструментальный характер, а потому анализировать их без учета того, кому они адресованы (и кем, а главное - зачем) - некорректно.
Пример N1. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. цесаревич, будущий Александр 3, обращаясь к графу Воронцову заявил следующее: я никогда не прощу Вас, граф, за то, что вы втянули моего отца в эту бессмысленную войну. Вы видели, как живут болгары, которых мы пришли «освобождать» – их дома, поля, виноградники? Разве так живут русские крестьяне?
Как это понимать?
Буквальное прочтение: наследник престола обвиняет графа в том, что он втянул его отца в ненужную войну.
Прочтение в контексте:
История учит нас, что в большинстве монархий между королем и наследником престола устанавливаются отвратительные отношения. Законный наследник превращается в центр притяжения для всей аристократической оппозиции: недовольные и карьеристы пытаются втереться к нему в доверие в расчете на скорую смерть родителя. Неудивительно, что Георг I, основатель Ганноверской династии, не только запретил своему сыну, будущему Георгу II, появляться при дворе, но и отнял у него детей. Георг II так же поступил с Георгом III, Георг III – с Георгом IV. Отношения королей и наследников при французском дворе были еще жестче – сын и наследник Людовика XIV заявил просителю, добивавшемуся, чтобы тот замолвил за него слово перед королем, что ничто не повредит ему больше в глазах короля, чем положительная рекомендация сына.
В 18 в., после того как наследник китайского престола попытался убить своего отца, Цинские императоры изменили систему наследования: теперь императором становился не самый старший сын покойного властителя, а тот, которого он сам указал в своем завещании. Имя следующего императора становилось известно только после смерти предыдущего. Т.о. китайцы были в курсе неустранимого противоречия
Так что, даже не зная ничего о специфике политической ситуации в России 1870-х гг., (легитимация детей А2 от княгини Юрьевской - и угроза законным наследникам) можно предположить, что настоящим объектом критики наследника был не граф, император. Цесаревич не мог обрушиться на него открыто, а потому избрал в качестве фиктивной мишени «дурного советника». Так что читать высказывание Александра Александровича следует так: мой отец has a bad judgement. Его надо убить .
Пример N2. В 1765 году первый министр испанского короля Эскилачче преподнес ему «исследование», посвященное уничтожению ордена тамплиеров в 14 в. Дело происходило за два года до запрета Общества Иисуса на территории Испании. Так что, вполне возможно, что значительная часть нарратива, посвященного тамплиерам, была создана как НАМЕК. Кстати говоря, это гораздо более распространенное явление, чем нам обычно представляется.
В обыденном представлении тексты делятся на «ложные» и «истинные». Но ведь это не исчерпывающий список возможных вариантов. По большому счету, набор «исторических» текстов – это груда артефактов, созданных с разной целью и при разных обстоятельствах, оставшихся нам от многовекового «пикника на обочине»: их писали, исходя из собственных соображений и вовсе не подразумевая нас в качестве адресатов. Информация – это меметический код, устроенный наподобие генетического, сформировавшийся исторически и подчиняющийся эволюционной, а не инженерной логике развития.
Если принять эту точку зрения, сам вопрос о какой бы то ни было исторической истине представляется совершенно бессмысленным. Доступные нам коды сами сформировались исторически. Утверждение о том, что историю Испании подделали масоны – это конспирология. Утверждение о том, что большая часть генеалогий испанской аристократии была сфабрикована королевской канцелярией, за деньги продававшей дворянские титулы – нет. Считать, что в мире, где разбогатевший карибский мулат может купить себе не только титул, но и свидетельство о чисто белом происхождении, существует какая-то истина - может только безумец.