
Кто для прорыва более ценен?
Мы говорим Минпросвещения – подразумеваем РАН,
Мы говорим РАН – подразумеваем Минпросвещения!
Союз Министерства просвещения и Российской академии наук в вопросах базовых школ и учебников, а также конкретика в реализации этих преобразований вызывают много вопросов у экспертов и аналитиков. Мы свои много раз озвучивали. Но Екатерина Мищенко из Индикатора в своей статье обозначила еще очень много проблемных моментов. Приведем завершающую ее часть (с небольшими сокращениями), но призываем ознакомиться с материалом целиком.
Если говорить о проекте «Базовые школы», то, во-первых, как на самом деле их выбирали? Как оценивали квалификацию учителей и готовность учеников? Формулировки довольно расплывчаты: возможно, академики смотрели только на регалии, и очень маловероятно, что они общались с преподавателями на местах. Кроме того, в муниципальном образовании интересантов не меньше, чем в выпуске учебников: что, если район или регион рекомендовал школы по слишком субъективным предпочтениям? Список не окончательный и будет пополняться, но этот вопрос все равно тревожит общественность.
Во-вторых, какой будет реализация? Пока подобных школ в стране единицы, все понимают, что создавать систему взаимодействия РАН с детьми — дело сложное и отчасти неблагодарное. Академики, которые не умеют или не хотят работать со школьниками, туда просто не придут, а со всеми учителями и детьми можно познакомиться лично, чтобы увидеть, готовы ли они к такому эксперименту. Как же это будет устроено, когда работа в школе станет для видных ученых обязаловкой? Как будут выбраны академики и члены-корреспонденты, которые будут участвовать в проектах?
Далеко не все захотят прийти в школы — а из тех, кто захочет, многие могут не справиться с задачей, ведь быть ведущим специалистом в научной области и быть хорошим педагогом — это совсем не связанные друг с другом качества, которые не обязаны сочетаться в одном человеке. На заседании не говорилось, будет ли среди академиков какой-то отбор и как их распределят по школам. Мало кто захотел бы увидеть в родной школе члена-корреспондента Олега Эпштейна или другие неприятные знакомые лица, которых в РАН тоже хватает.
Идею рецензирования учебников, однако, пока не критиковали. Кто будет решать эту задачу — все желающие академики или специальная экспертная комиссия? Если это комиссия, то кто в нее войдет, и не будут ли и здесь замешаны интересанты? Будут ли ученым платить за такую работу или это будет еще одна дополнительная общественно-полезная нагрузка? И если второе, то как наладить эффективную систему, если даже в peer review научных статей субъективность сидит на субъективности и невнимательностью погоняет? Мало кто из них [членов РАН], даже читающих лекции одаренным детям, может представить себе уровень обычных школьников, для которых предназначены учебники.
Сокращение числа учебников, одобренных федеральным перечнем, выглядит разумной мерой. Но не вмешаются ли тут не раз упомянутые участниками заседания интересанты? Если учебников мало — это плюс только тогда, когда они правда хорошие. Главное, чтобы не получилось, что выбор стал меньше, а качество осталось на том же уровне. Ведь в этом случае борьба за вхождение в «тройку лучших» вырастет еще сильнее, и даже достойные новые линейки учебников от других издательств уже не смогут вытеснить успешных конкурентов.
Нужна щепетильность, взгляд изнутри системы (но не затуманенный личным интересом), нужна продуманность каждого шага теми, кто будет претворять эту идею в жизнь. Именно поэтому успешные «хождения в народ» нередко начинаются по инициативе снизу, потому что тогда авторы идеи и ее исполнители понимают, зачем делают каждый шаг. Настроить такую систему сверху — и не точечно, как сейчас, когда таких школ в стране единицы, а в масштабах страны — огромная задача, и все зависит от того, как и кем она будет решаться.
https://indicator.ru/article/2019/02/27/gotovit-akademikov-so-shkolnoj-skami/