вчера что-то разговорились, и тут внезапно выяснилось, что я ничего не помню.
собственно, я и раньше это про себя знал, но вчера я вдруг понял, что не помню свой первый секс, а все остальные — а я до многих дотянулся и спросил — оказывается, помнят и еще как.
я, разумеется, помню с кем и помню свой возраст с точностью до года (мне было тридцать девять), но никаких других подробностей не осталось. думаю, я, по моим тогдашним оценкам, не ударил в грязь лицом, иначе я бы, наверное, это как-нибудь запомнил. ну и, наверное, мне тоже все понравилось, потому что если мне что-то не понравилось — как сельдерей, например — я этого потом избегаю, а секс у меня был еще четыре раза.
впрочем, свой первый сельдерей я тоже не помню. как и последний.
и так у меня со всем.
прошлое для меня это пережатый джипег, в котором от событий и чувств остались только цветные квадратики.
и прошлое для меня начинается с позавчера.
но какие-то отдельные сцены я помню, потому что специально сделал себе пометку в свое время.
например, я однажды шел по осенней площади, которая вся была покрыта желтой листвой. а я как раз всю ночь перед этим пил, спал от силы часа четыре, и вот я возвращаюсь домой в шесть утра, голову слегка ведет, солнце уже встало, листья в несколько слоев, и я подумал, что такого больше никогда не будет, и это надо запомнить.
и такого действительно больше никогда не было, и я действительно запомнил.
еще я запомнил, как стоял однажды в закрытом дворе под дождем и думал, что я больше никогда сюда не вернусь, и этого двора в моей жизни больше никогда не будет (так и случилось, хотя ценность этого двора сегодня вызывает у меня некоторые сомнения, все ж таки не листья). в другой раз я вышел рано утром на улицу, а утреннее солнце разрезало ее по диагонали, оставив часть улицы в тени — и это я тоже почему-то решил зафиксировать навсегда.
как видим, мои немногочисленные четкие воспоминания довольно бесполезны и имеют только сентиментальное значение.
и, например, кватернионы, по которым я писал когда-то диплом, мне запомнить не удалось.
и почти каждый раз, когда я вспоминаю что-то, мне приходится перепридумывать прошлое заново. у меня есть товарищ, которого это бесило, потому что он считал, что все было не так, а я придумываю, но я не придумываю ничего, просто из квадратиков каждый раз восстанавливается по-разному, и я каждый раз в это верю.
воспоминания из разных итераций при этом, разумеется, не противоречат друг другу, потому что я их тоже обычно не запоминаю.
при этом я могу помнить какие-то мелкие детали — например, имена чужих детей или что мой собеседник не любит зеленый чай, хотя последний раз мы виделись десять лет назад — но в общий нарратив они никогда не выстраиваются, это просто маленькие крошки, которые я почему-то не успел прибрать.
из-за этой же забывчивости, наверное, я не держу зла на людей, которые когда-то портили мне жизнь. в большинстве случаев я помню примерную канву конфликта, и общения с такими людьми избегаю, но внутренней обиды у меня нет, ей не в чем укорениться, я давно забыл, что чувствовал в тот момент.
тех, кого я сам обидел, я, разумеется, еще раньше за все простил. ну, за некоторыми исключениями, когда чувство вины меня регулярно буравит. если сильно обидел, то помню, короче.
вика сказала, что меня надо показать врачам, возможно, я сумею сильно продвинуть наше понимание того, как работает человеческий мозг.
володя — мозг, который работает наощупь, во тьме.
я сказал, что знаю, что она давно хочет продать меня на органы, чтобы от меня семье была хоть какая-то польза, а вика сказала, что мои органы даже с дисконтом никто не возьмет, пусть я себе не льщу.
это, конечно, немного обидно и незаслуженно, но мне можно говорить все, что угодно, через неделю я об этом разговоре не вспомню и снова вернусь во вселенную, в котором у меня самые лучшие внутренние органы в мире.
но я думал, что примерно так у всех.
а вы, оказывается, злопамятные, и все подмечаете.
но я надеюсь, что забуду и это.
