
"Искусство его вымогать "авансы" - изумительно. У кого только не брал, кому он не должен - всё под написанные, готовые для печати новые рассказы и повести. Получив с журнала деньги, Бабель забежал в редакцию на минутку, попросил рукопись "вставить слово", повертел её в руках и, сказав, что пришлёт завтра - унёс домой, и вот четвёртый год рукописи "Звезда" не видит в глаза.
Под эти рассказы он взял деньги - много тысяч - у меня, в "Красной нови", в "Октябре", в "Звезде" - и ещё в разных местах. Ухитрился даже забрать под рассказы пять тысяч в Центросоюзе. Везде должен, многие имеют исполнительные листы - но адрес его неизвестен"
(В. Полонский, "Моя борьба на литературном фронте")
"Осенью 1938 года я был студентом второго курса Московского Юридического института. На втором курсе у юристов первая практика, ознакомительная.
- Сегодня иду описывать имущество жулика. Выдаёт себя за писателя. Заключил договоры со всеми киностудиями, а сценариев не пишет. Кто хочет пойти со мною?
- Как фамилия жулика? - спросил я.
Исполнитель полез в портфель, покопался в бумажках и сказал:
- Бабель Исаак Эммануилович.
Мы вдвоём пошли описывать жулика".
(Б. Слуцкий, "О других и о себе")
За четыре месяца до суда Исаак Бабель пишет из камеры прошение:
" Гражданин народный комиссар! Чувствую я, как возвращаются ко мне вдохновение и силы юности, меня ждёт жажда работы. Отпустите меня для продолжения работы!"