А ещё очень точная колонка сегодня у Олега Кашина:
...Наверное, первый раз такое было после Беслана, и тогда это было вполне революционное открытие. Террористы погубили детей, обострилась война – да, кошмар, но давайте в этом кошмаре еще и выборы отменим, и не имеет значения, что нет прямой или даже опосредованной связи между избранием губернаторов или депутатов-одномандатников и терроризмом – раз уж общество взволновано и готово к жестким мерам, самое время реализовать политическую реформу.
(...)
Любая беда, помимо того, что она беда, стала восприниматься как повод сделать что-то, что давно хотелось, но не хватало решимости. Если большая трагедия не дает повода для давно назревших уголовных дел или запретительных законов – это уже и не совсем трагедия. Пакетом к трауру всегда идет комплекс мер, чаще всего вообще никак не связанных с бедой. Рамки на входах в аэропорты и метро, цензура, системы слежки, да что угодно. И даже понимая, насколько слаба причинно-следственная связь между бедой и мерами, кто решится сказать, что меры не нужны – ведь тогда получится, что беда осталась неотмщенной, а к тому, что на беду надо реагировать, все привыкли много лет назад.
(...)
Мы не знаем еще, кто станет бенефициаром казанского шутинга – Росгвардия, Роскомнадзор или, скажем, Ростех, – но хотя бы шепотом стоит заметить, что для бенефициаров беды давно придумано точное словарное определение – мародеры. И постбесланская политическая реформа была мародерством, и политические последствия пандемии коронавируса, и много чего еще.
(...)
Случись (не дай Бог) в современной России Чернобыль, все было бы так же, как в СССР 1986 года – эвакуация, пожарные, водолазы, дозиметры, вертолеты, но и вранье в пресс-релизах, избыточная секретность, праздничные мероприятия. Но чего не было тогда и что наверняка было бы сейчас – к спасению зараженных местностей и тушению радиоактивного пожара нынешнее российское начальство наверняка добавило бы парочку уголовных дел против оппозиционеров, какие-нибудь новые цензурные ограничения, и еще, допустим, какой-нибудь удобный для вбросов особый порядок при голосовании на выборах. Не то чтобы это было жизненно важно, но если уж ситуация чрезвычайная – надо ведь ею пользоваться.
https://republic.ru/posts/100376
...Наверное, первый раз такое было после Беслана, и тогда это было вполне революционное открытие. Террористы погубили детей, обострилась война – да, кошмар, но давайте в этом кошмаре еще и выборы отменим, и не имеет значения, что нет прямой или даже опосредованной связи между избранием губернаторов или депутатов-одномандатников и терроризмом – раз уж общество взволновано и готово к жестким мерам, самое время реализовать политическую реформу.
(...)
Любая беда, помимо того, что она беда, стала восприниматься как повод сделать что-то, что давно хотелось, но не хватало решимости. Если большая трагедия не дает повода для давно назревших уголовных дел или запретительных законов – это уже и не совсем трагедия. Пакетом к трауру всегда идет комплекс мер, чаще всего вообще никак не связанных с бедой. Рамки на входах в аэропорты и метро, цензура, системы слежки, да что угодно. И даже понимая, насколько слаба причинно-следственная связь между бедой и мерами, кто решится сказать, что меры не нужны – ведь тогда получится, что беда осталась неотмщенной, а к тому, что на беду надо реагировать, все привыкли много лет назад.
(...)
Мы не знаем еще, кто станет бенефициаром казанского шутинга – Росгвардия, Роскомнадзор или, скажем, Ростех, – но хотя бы шепотом стоит заметить, что для бенефициаров беды давно придумано точное словарное определение – мародеры. И постбесланская политическая реформа была мародерством, и политические последствия пандемии коронавируса, и много чего еще.
(...)
Случись (не дай Бог) в современной России Чернобыль, все было бы так же, как в СССР 1986 года – эвакуация, пожарные, водолазы, дозиметры, вертолеты, но и вранье в пресс-релизах, избыточная секретность, праздничные мероприятия. Но чего не было тогда и что наверняка было бы сейчас – к спасению зараженных местностей и тушению радиоактивного пожара нынешнее российское начальство наверняка добавило бы парочку уголовных дел против оппозиционеров, какие-нибудь новые цензурные ограничения, и еще, допустим, какой-нибудь удобный для вбросов особый порядок при голосовании на выборах. Не то чтобы это было жизненно важно, но если уж ситуация чрезвычайная – надо ведь ею пользоваться.
https://republic.ru/posts/100376
