Еще один главный по Арктике
#власть #министерство

Замминистра по «арктическим» вопросам в Минвостокразвития выбран: им станет Александр Крутиков. Который в общем-то и так уже числится замминистра в этом самом ведомстве.

О решении сегодня объявил тов. Трутнев. Забавно, как именно он это сказал: «Работать на арктическом направлении пока будет Крутиков А.В...». Что значит это «пока» – непонятно. По словам Трутнева, у Крутикова заберут все сегодняшние обязанности: привлечение инвестиций, международное сотрудничество и подготовка ВЭФ. Мол, чтобы Арктикой занимался безраздельно.

Справка:
Тов. Крутиков 1987 года рождения. Выходец из Одинцово (Московская область). Карьеру строил по линии ОНФ (был одним из учредителей). В 2014 году пришел на должность заместителя директора Департамента территориального и социально-экономического развития Минвостокразвития России. Формально победил на конкурсе кандидатур, организованным АСИ. С 2016 года замминистра по развитию Дальнего Востока.

Что добавить? К Арктике не имеет никакого отношения. Проекты, которые вёл по Дальнему Востоку, внешне очень эффектные, но в реальности не все хорошо. Очередной технарь? Если так, то это очень плохо. Ибо к Арктике с позиции «технаря» подходить бессмысленно.

Тему Ростуризма и Алексея Каспржака с разной степенью активности прокачивают с момента ухода Алексея из "Артека".
Уберите уже эти темники по Ольге Голодец и её былое кураторство над Каспржаком.
Изменились задачи и ожидания.
Частично изменились кураторы.
Серьёзно изменился состав исполнителей.

Сибирский академический сепаратизм

Сибирское отделение РАН и его председатель г-н Пармон продолжают откровенные попытки обособиться их из общей системы «РАН – региональные отделения». Мы уже не раз обращали внимание на подобные действия сибиряков.

Амбиции его заходят достаточно далеко – в том числе, на практически равноправное положение с головной РАН. На руку г-ну Пармону играют и внимание со стороны федерального центра – комплексный план развития СО в контексте СФО, а также Академгородок 2.0.

Недавно г-н Пармон упомянул, что Сибирскому отделению необходимо восстанавливать связи (контроль) над бывшими «своими». институтами.

После посещения Иркутска и совещания с директорами местных научных институтов стал ясен путь, по которому пойдет интеграция СО РАН – это создание региональных филиалов отделения. Причем, делается это (якобы) по инициативе с мест – в случае Иркутска с такой идеей выступил местный научный центр.

В каждом из региональных филиалов будет свое собрание (обещают позвать даже представителей университетов) с президиумом и председателем.

В итоге г-н Пармон хочет на максимально возможной территории установить фактически прямое управление институтами со стороны Сибирского отделения РАН – ведь работать с 5-7 председателями, чем с сонмом директоров. В итоге образуется иерархия: институты – филиалы – СО РАН.

Этот механизм явно выходит за рамки научного и научно-методического руководства, а также всерьез торпедирует работу Сибирского территориального управления Минобрнауки.

Очевидно, планы г-на Пармона не будут реализовываться гладко. Многие регионы в зоне ответственности СО РАН наверняка будут сопротивляться излишнему диктату. Можно прогнозировать, что не в восторге будет «Тюменская матрешка» (которая нацелилась на собственный междисциплинарный НОЦ), Якутия (имеющая свою Академию наук, хотя также и Якутский научный центр СО РАН на своей территории). Можно прогнозировать сложности в университетском Томске – где превалирует университетская наука, чисто научных организаций не столь много и все взяты в оборот университетами. Отсюда – сомнительная выгода от усиления СО РАН в регионе.

Г-н Пармон продолжает играть на обострение. Интеграция усилий научных организаций – это дело похвальное. Но вслед за ней проходят действия, явно противоречащие государственной политике в области организации и управления научно-образовательно-технологической сферой.

Это бросает вызов органам власти и структурам госуправления. Они вырабатывают коллегиальные форматы контроля, но пока что, кажется, г-н Пармон и СО РАН всех несколько переигрывают.

Сибирский сепаратизм СО РАН и г-на Пармона лишь усиливается день ото дня и очень скоро начнет наносить серьезный вред политическим аспектам региональной науки. Не говоря уже о том, что это вредит согласованной работе многих инструментов и механизмов научно-технологического прорыва.

http://www.sbras.info/news/akademik-parmon-vstretilsya-s-rukovoditelyami-irkutskikh-institutov

Совсем недавно весь телеграм дружно сомневался в нашем инсайде (об этом писал и коллега @kremlebezBashennik) о том, что в публичную политику в Москве вероятно возвращение Юрия Лужкова.

Мы писали о его консультациях по данному вопросу с экс-председателем Мосгордумы Владимиром Платоновым.

Прямо сейчас в Госдуме проходит открытие выставки "Мосгордуме 25 лет", на котором присутствует почти весь руководящий состав Госдумы (и что удивительно, даже давний оппонент Лужкова  -Владимир Жириновский). И все как один активно хвалят Лужкова, а также присутствующего на мероприятии Владимира Платонова.

«Утечка мозгов» и «чемоданные настроения» в РФ

Социологи из «Левада-центра» измерили эмиграционные настроения жителей России. Подчеркивается, что существенных сдвигов за последние годы не было, что говорит о некоторой стабилизации миграционных процессов. Но в каком ключе? Исходя из данных, можно составить предварительный портрет среднестатистического россиянина, желающего переехать на ПМЖ в другую страну. Получается, что речь идет о преимущественно городском/столичном молодом человеке 18-24 лет, с высшим образованием, у которого есть сформировавшиеся политические взгляды и желание жить «так как живет средняя семья в Западной Европе, США».

Эти наблюдения подтверждаются и в прошлогоднем докладе  экспертов РАНХиГС «Квалифицированная миграция в России – баланс потерь и приобретений». Чаще всего на Запад едут, чтобы отучиться в магистратуре или аспирантуре. При этом за последние годы возрос поток русских квалифицированных кадров в Китай. Ранее это не являлось проблемой, поскольку иммиграция из СНГ в Россию людей с высшим образованием компенсировала отъезд специалистов. Однако в последние годы стали ощутимы последствия 90-х на постсоветстком пространстве: качество замещающих молодых кадров стало хуже, а доля низкоквалифицированных мигрантов возрастает.  

Интересно, что Россия пытается использовать «утечку мозгов» в свою пользу: во-первых, есть призыв для состоявшихся на Западе ученых возвращаться и заниматься исследованиями здесь при поддержке президентских грантов. Во-вторых, российскую науку поставят на службу дипломатии, используя в качестве «мягкой силы». Концепция интенсификации научно-технического диалога со странами Запада для создания неформальных связей уже внедряется в российские посольства за рубежом. Однако точечный подход должен сопровождаться и улучшением жизни российской образованной молодежи, но это уже другая история.

Внебюджетные и обделенные (1/2)

В новом материале «Проекта» исследуется связь финансового здоровья российских вузов и качества высшего образования. Авторы, как всегда, создали мозаику фактов и домыслов, которая, конечно, характеризует картину, но не бесспорна очень по многим основаниям.

Первое упущение – это игнорирование подведомственности вузов. «Морские» вузы чаще всего не подведомственны Минобрнауки (скорее всего, Федеральному агенству морского и речного транспорта), а сельскохозяйственные – наоборот, все относятся к Минсельхозу. Требования к высшему образованию, конечно, в стране единые, но даже Рособрнадзор признает, что работать с «отраслевиками» крайне сложно, если вообще возможно. Отсюда же и разница в объемах субсидии – кто-то из ФОИВов на свои вузы не жалеет средств, кому-то наоборот жалко и не до того.

Группа «привилегированных», на самом деле, несколько шире. «Марочные» вузы – 5-100, федеральные университеты; национальные исследовательские; опорные; участники проектов «Вузы как центры пространства создания инноваций» и ««Развитие экспортного потенциала российской системы образования»; плюс к тому – вузы правительственного подчинения, МГУ и СПбГУ.

Вот эта группа – в сумме около 100 ведущих вузов – и является ядром отечественного образования. Она действительно «съедает» значительную часть бюджетных мест и субсидий. Но это и есть самые сильные вузы. Свое право на «марку» и привилегии они получили в конкурсном отборе и регулярно подтверждают свой статус.

Кстати говоря, подведомственность не Минобрнауки, а другому ФОИВу – очень часто большой минус, поскольку вузы не могут принять участие в программах по развитию высшего образования. Особенно часто приходится слышать подобные жалобы, как ни странно, от МГИМО, которое никуда толком не может включиться из-за МИДовской прописки. Впрочем, и Минобрнауки можно понять – с чего бы выдавать средства чужим подведам.

Кризисная ситуация с сельскохозяйственными вузами уже давно на виду. Очевидным решением является передача их в Минобрнауки с одновременной оптимизацией и интеграцией – скорее всего, в рамках преобразования в единую Россельхозакадемию. Примерно по той же схеме возможна интеграция проблемных вузов других ФОИВов («водники», Минкультуры и т.п.). Впрочем, прорабатываются также схемы с укрупнением до макрорегионального уровня, например, «академии» по федеральным округам.

В исследовании «Проекта» временами применяется сомнительная методология. Например, «Топ-20 федеральных вузов по доле внебюджетного дохода» представлен в процентах от бюджетного. Наверное, это наглядно, но неизвестны объемы бюджетного дохода. Допустим, в некоем маленьком региональном вузе всего 50 бюджетных мест и 500 платных – естественно, внебюджетные доходы будут превалировать. Но сравнивать эти проценты с МГИМО совсем не репрезентативно.

Очень интересен один из выводов авторов исследования: Парадоксально, но «самыми платными» вузами России являются две кузницы кадров для государства: РАНХиГС и МГИМО.

Начнем с «кузницы кадров».

Про роль МГИМО в выращивании элит очень метко было сказано в «Спящих» про совместное собрание ярых государственников и непримиримых либералов - «всё это – одна большая мгимошная тусовка просто разных лет выпуска». Тут комментировать нечего. За то, чтобы прикоснуться к этому миру, приходится дорого платить.

Для РАНХиГСа все несколько сложнее – в качестве выпускников Академия предпочитает учитывать всех, кто повышал квалификацию или прослушивал отдельные программы на ее базе (а чаще всего они платные), кроме того – филиалы ранее были независимыми региональными Академиями госслужбы. Так что в целом, конечно, РАНХиГС поставляет кадры – но раньше это была не совсем она, а сейчас – тоже не всегда можно говорить именно о выпускниках бакалавриата и магистратуры, а не обязательного повышения квалификации чиновников или «школы губернаторов».

https://www.proekt.media/research/gosudarstvennoe-vysshee-obrazovanie/

Внебюджетные и обделенные (2/2)

В целом действительно существует общая проблема с филиалами, которую так и не смог решить Рособрнадзор. Филиалы стали просто откровенно коммерческими предприятиями, где выдают «звучную» корочку с упоминанием головного вуза за звонкую монету».

Бороться с этим, как предлагают некоторые эксперты, можно «пересборкой» региональных образовательных пространств – избавлением от «общероссийских образовательных империй» (типа головного столичного вуза с сетью филиалов) в пользу интеграции максимального числа мелких вузов и упомянутых филиалов в ведущие региональные вузы (например, в качестве филиалов, но уже местного федерального университета). Подход неоднозначен тем, что столичные вузы теряют кормушку, а региональные могут и не переварить дополнительные мощности, тем более, что цена сразу упадет.

Более общее направление работы – профилизация вузов. Рособрнадзору поставлена задача «зачистить» популярные, но непрофильные направления подготовки из отраслевых вузов. Именно изъятие непрофильных платников часто ставит их на грань выживания. С другой стороны, часто драконовскими методами у «отраслевиков» забирают собственно отраслевые направления подготовки и специальности, оставляя, например, сельхозвузы без ветеринарии. Эти перекосы – также необходимо устранять, перестройкой работы Рособрнадзора. В первую очередь, нужно напомнить г-ну Кравцову, что надзор – это не только карать, но еще и помогать. А риск-ориентированный подход означает не бить «в больную точку», а помочь исправить недостатки.

Исследователи Проекта отметили интересную особенность манипулирования контрольными цифрами приема с тем, чтобы формировать наполнение требуемых направлений. Действительно, перенасыщение инженерных специальностей и треков привело не только к увеличению выпуска по ним, но и к снижению балла для поступления. Конечно, инженеры стране нужны. Причем, желательно, такие же качественные, как в лучших вузах, но в массовом порядке – как по КЦП. А так, увы, не бывает.

В конце авторы предлагают несколько вариантов выхода из ситуации. Впрочем, минус всего расследования в том, что оно очень узко освещает проблему системы высшего образования – очень многое не упомянуто, какие-то данные использованы предвзято. Поэтому и решения весьма ограниченные по масштабам применения.

Можно уменьшить количество бюджетных мест, платных, вообще всех мест в вузах либо ничего не делать. Пока что государство заморозило количество бюджетных мест, не сильно ограничивает количество платников (ведь вузам действительно надо как-то жить), выстраивает «бюджетную пирамиду» (бакалавариат – магистратура – аспирантура), на втором и третьем уровне резко уменьшая количество бюджетных мест.

Отдельное направление – это «увод потока» в сторону среднего профессионального образования, которое помимо «прохода в вузы без ЕГЭ» приобрело самостоятельное значение, особенно усиленное распиаренными WorldSkills и прочими прелестями невысшего, но профессионального образования.

Исследование «Проекта» оставляет ощущение фрагментарности. Безусловно интересные наблюдения авторы не смогли увязать с системными вопросами. Сложилась только половина паззла. Вместе с тем выводы достаточно интересны и провокационны. Правда, есть ощущение, что авторы хотели своим исследованием инициировать диалог по данным проблемам, словно не в курсе, что он уже давно идет.

❗️Медведев: российские ученые должны стремиться получить Нобелевскую премию, получить ее не сложнее, чем выиграть чемпионат мира по футболу

Scopus провел «большую чистку» и с 1 января прекратил индексацию 558 журналов. Публиковаться в этих журналах не стоит – они не соответствуют международному уровню. Отметим, что традиционно Scopus всегда был либеральнее, чем Web of Science Core Collection. А значит, журналы действительно нарушают некоторые фундаментальные правила «издания международного уровня».

Новость и ссылка на список исключенных журналов: https://indicator.ru/news/2019/02/04/obnovlen-spisok-zhurnalov-indeksaciya-kotoryh-v-scopus-zapreshena/

Кадровая цифровая перезагрузка

В подмосковном Бекасово подходит к концу проектно-аналитическая сессия (ПАС) Федерального проекта «Кадры для цифровой экономики». В рамках ПАС ведущие эксперты в сфере цифровой трансформации, а также специалисты АНО «Университет 2035» и АНО «Платформа НТИ» в режиме "мозгового штурма" в течение двух дней работали над предложениями в паспорт федпроекта.

Тон мероприятию задал спецпредставитель Президента России по цифровому развитию Дмитрий Песков, который сообщил участникам о существенной нехватке в системе высшего образования учебных программ для подготовки специалистов по разметке и чистке объемов цифровых данных. Для решения этой задачи уже в текущем году начнётся проектная работа в 3-5 ведущих университетах.

В 2019 году также появится модель компетенций специалистов для нужд цифровой экономики России.

Цифровая трансформация образования найдет своё отражения и в государственных электронных суперсервисах. Например, на электронном портале "Поступление в вузы России для граждан иностранных стран" (https://studyinrussia.ru).

Приоткрыл тайну Дмитрий Песков и по предстоящему "Острову 10.22", который пройдёт в июле 2019 года в Сколково (Сколтех). Ключевой темой "Острова" станет вопрос переформатирования высшего образования. В рамках цифровой трансформации университетам (в первую очередь опорным и отраслевым) предстоит стать центрами компетенций НТИ.

В "Острове" примет участие от 1000 до 1500 управленцев из вузов, преимущественно из позиций рейтинга вузов с 21 по 121 места.

Среди прочих озвученных планов прозвучала цель по созданию до 100 университетских "Точек кипения".

В июле в Сколтехе также будет организовано обучение вузовских команд, а еще (с помощью РВК) реализована учебная программа для управленцев от образования из субъектов РФ.

В МШУ "Сколково" в это же время стартует реализация элитного образовательного трека для ректоров, активное участие в котором примет Министр Михаил Котюков.

Тема наличия персонально у ректоров вузов компетенций в сфере цифровой трансформации экономики звучит в последнее время довольно часто. Недавно Министр Котюков недвусмысленно дал понять, что тех кто "не готов" или "не может" - однозначно ждёт скорое увольнение.

В рамках ПАС эту мысль высказал и Дмитрий Песков: если у ректора университета нет понимания роли вуза в развитии цифровой экономики региона, то ему однозначно придётся искать себе новую работу.

"Научно-образовательная политика" поинтересовалась у Дмитрия Пескова и о возможности/целесообразности "стыковки" задач профобразования в нацпроектах "Образование" и "Цифровая экономика РФ". Были рады услышать, что "стыковать" не только можно, но и нужно, особенно на треках цифровизации университетов и создания центров компетенций ДПО на базе вузов.

О том как прошла ПАС "Кадры для цифровой экономики" - в фоторепортаже НОП.

В рамках ПАС "Кадры для цифровой экономики, мы побеседовали с Иваном Карловым - ведущим экспертом Института образования НИУ ВШЭ, руководителем направления «Цифровой университет» в рабочей группе Центра компетенций "Кадры и образование".

НОП: Иван, а в чём состоят основные задачи рабочей группы "Цифровой университет" Университета 20.35? Какие шаги будут сделаны в ближайшие годы для цифровой трансформации высшей школы в России?

ИК: Активное проникновение цифровых технологий в различные сферы деятельности бросает серьезные вызовы системе высшего образования. Одним из возможных ответов является цифровая трансформация системы высшего образования. Соответствующие мероприятия предусмотрены в недавно принятом федеральном проекте «Кадры для цифровой экономики». В рамках этих мероприятий планируется разработка и внедрение в российских университетах моделей цифрового университета. Важно отметить, что, во-первых, речь идет не о создании новых университетов, а о повышении эффективности существующих за счет активного использования цифровых технологий во всех сферах деятельности университета, а, во-вторых, есть понимание того, что невозможно создать единую модель, под которую можно было бы подстроить все университеты. Поэтому логика федерального проекта предполагает на первом этапе отбор 5 университетов, имеющих серьезный задел в «цифре», разработка и апробация на их базе новых бизнес-процессов и технических решений. Второй этап проекта подразумевает транслирование разработанных решений на узкий круг университетов-спутников, выстраивание практик сетевых взаимодействий. На третьем этапе созданные решения и лучшие практики будут транслироваться на широкий круг университетов.

НОП: Расскажите о той работе, которую ведёт Институт образовагния ВШЭ по созданию модели "цифрового университета"?

ИК: Самая важная задача, которая стоит перед нашей группой — это формирование образа будущего цифрового университета, который даст возможность ответить на возникающие вызовы и создать широкие образовательные экосистемы крайне актуальные в условиях цифровой экономики. Это позволит задать целевые установки разработчикам моделей и технических решений. Для реализации данной задачи мы в институте образования НИУ ВШЭ вместе с коллегами из других университетов проводим большую работу по анализу ключевых бенифициаров функционирования университетов, их интересов и мотиваций в условиях цифровой экономики, выявления ключевых требований и возможностей, которые дают университетам современные цифровые технологии. Изучение международного опыта цифровой трансформации, как в образовании, так и в других отраслях дает понимание того, как можно существенно повысить эффективность во всех видах деятельности университета за счет коренного переосмысления базовых процессов и использования современных цифровых подходов, в частности, управления на основе данных.