На поле науки
Конец года – традиционное время подводить итоги. У Андрея Ваганова (ответственного редактора приложения "НГ-Наука") это получилось, как, впрочем, и всегда, остро и образно. Поспорим, поддержим, разовьем мысли.
Г-н Ваганов выделяет три самых крупных и емких на эмоции события:
1. ликвидация ФАНО и воссоздание Министерства науки;
2. канализация административных и материальных ресурсов на национальные проекты «Наука» и «Образование»;
3. окончательное изменение, что называется, на онтологическом уровне сущности и функций Российской академии наук (РАН).
Организация и управление
Система управления наукой действительно претерпевала постоянные трансформации в постсоветский период. Сейчас оргструктура вроде бы окончательно сложилась. Наука и высшее образование конституировались в новом Минобрнауки. Не забудем, что инновации также относятся к созданному ведомству.
Минобрнауки — это ключевое министерство прорыва. В целом, в рамках образовательных, кадровых и инновационных циклов образовался кластер из трёх ведомств - Минпросвещения, Минобрнауки, Минпромторг. Эта триада и должна всерьёз продвинуть страну от научно-технологического прорыва к социально-экономическому.
Основной задачей нового ведомства является поиск многочисленных балансов – между вузами и научными организациями, университетской и академической наукой, внутри группы ведущих университетов.
Поиск баланса между прикладными исследованиями и фундаментальными - это классический спор о курице и яйце. Перекос в сторону прикладных вопросов, от которых можно быстро получить исчислимую отдачу, безусловно, присутствует. Однако, попытки хоть как-то формализовать и исчислить наукометрией фундаментальные исследования наталкиваются на неприятие со стороны многих представителей этого сообщества.
Но проблема, естественно шире – запустить цикл воспроизводства, то есть связь фундаментальной и прикладной науки. Не просто преодолеть «долину смерти» между идеей и воплощением, но и запустить «обратную связь» для целеполагания и постановки задач.
Между диваном и полем
Научно-технологический прорыв, анонсированный президентом, резко увеличил количество игроков на поле. К научным вопросам стали подключаться все – руководители регионов, председатели палат парламента, представители партий и ОНФ. Все кому не лень стали генерировать волшебные рецепты по уходу в прорыв (и благополучному выходу из него). На этом фоне даже несколько стихли пораженческие стенания ряда комментаторов, который год справляющих поминки по отечественной науке.
Г-н Ваганов точно определяет ключевую проблему с РАН:
«Содержать РАН, даже лишенную всех своих организаций, библиотек, архивов, исследовательских институтов, в качестве сообщества экспертов просто экономически неэффективно». Предлагаемый им выход – добавить свободы в проведении научных исследований. Однако, все более и более становится очевидным, что РАН (в том виде, в котором она существует сейчас) банально не нужна и не востребована. «Президентские поправки» на самом деле – это не столько инструмент повышения статуса, сколько попытка залатать академический корабль. Альтернатива Академии очевидна – сеть советов и четкий управленческий контроль своих подведов со стороны Минобрнауки.
Тренерский штаб (как и штаб науки) – это центр принятия решений, но диванных тренеров намного больше, чем «боевых». Академия зависла как раз между полем и диваном. Самостоятельно проводить исследования – это большая иллюзия, хоть право на то и дано. Ученые должны работать в научных институтах. Пустить назад РАН на управленческое поле уже невозможно. А успокоиться и «сесть на диван» академикам не позволяет ностальгия и гордость.
Г-н Ваганов делает неутешительный вывод: государство так и не поняло, что фундаментальная наука – это уникальный культурный феномен, с которым необходимо очень бережно обращаться.
Но, добавим от себя, ставить знак равенства между РАН и наукой уже точно не стоит.
http://www.ng.ru/science/2018-12-25/9_7473_science.html 
