По поводу
феномена Гребенщикова мне всегда казалось, что его причина заключается в том, как удачно на сцене появился Борис Гребенщиков.
Вот был СССР, с удивительно замкнутой, консервативной и иерархизированной культурой, в рамках которой всё должно было подчиняться сугубо вопросам того, насколько то или иное произведение искусства соотносится с линией КПСС и коммунистической идеологией.
При этом советская культура была максимально модернистской и максимально рационализирующей действительность. Мир конечно познаваем. Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики. Советская наука может объяснить всё. А что не может объяснить — объяснит со временем.
И вот уже к концу 1970-х годов становится очевидно, что советская система нежизнеспособна. Соответственно, советским гражданам начинает казаться, что и вот эта советская культура, с её классово-ориентированными иерархиями, с её стремлением познать и рационально объяснить весь мир, тоже нежизнеспособна. Это ощущение распространяется на все 1980-е. Например, в 1979 году братья Стругацкие пишут вполне себе каноничную советскую НФ "Жук в муравейнике", где звездолёты, бластеры, непростой моральный выбор, в пользу единственного верного и гуманного. Вся мистика, какая есть в этой книге, объяснима тем, что люди коммунистической Земли ещё не знают всей информации о сверхцивилизации Странников. А в 1986-1988 годах Стругацкие пишут эпигонствующую на "Мастера и Маргариту" повесть "Отягощённые злом или 40 лет спустя": где, значит, и гностицизм во все поля, с разочарованным демиургом, и мистика, так мистика, и чернуха, и безнадёжность, и вообще.
А чуть раньше 1988 года на сцене появляется Борис Гребенщиков, который говорит, что плевать на это построение коммунизма и трудовой подвиг, чёрт с ним, со стремлением познать мир, да гори оно огнём это советское желание измерять ценность.
Есть простая жизнь инженера за 100 рублей. Тут можно послушать рассказы про бодхисатв, гуру и прочую иррациональщину. А какой вклад Гребенщиков внёс в популяризацию в СССР толкиновского "Властелина колец"?
По-моему, Гребенщиков просто предложил максимально конформную форму гражданского протеста для жителей СССР, когда можно не делать вообще ничего, можно отринуть весь этот бренный советский мир и сосредоточиться на своих "неприличных" увлечениях всяким непонятным-иррациональным. Комсомольский надрыв борьбы оставлялся ДДТ и Алисе. Мрачная сосредоточенность и фатализм — Цою. А у Гребенщикова был такой очень домашний, очень уютный и очень мирный протест.
А история его долгоиграющего успеха в сочетании таланта, который есть (пусть и не всегда), и институциональной инерции. Жаль, что нет отдельного исследования о том, как первая волна советского рока сожрала собой все последующие, из-за чего на всех рок-фестивалях с 1986 года одни и те же лица.