#ЭДИ
15 мая 1932 года товарищем Сталиным был подписан* Декрет правительства, фактически открывавший «безбожную пятилетку» в СССР, и ставивший цель: к 1 мая 1937 года полностью уничтожить понятия Бог и Церковь. «Имя Бога должно быть забыто на территории страны», гласил документ, инициатором и вдохновителем которого стал Емельян Ярославский-Губельман, глава Союза воинствующих безбожников, главными лозунгами которого были: «Через безбожие — к коммунизму» и «Борьба с религией — это борьба за социализм».
В1931 году в стране было свыше 3000 безбожных ударных бригад (причем более половины из них — в Ленинграде), свыше 100 безбожных ударных цехов и заводов, около 300 безбожных колхозов.
Согласно планам большевиков к 1932–1933 годам должны были закрыться все церкви и молитвенные дома, к 1933–1934 году исчезнуть все религиозные традиции, привитые литературой и семьей, к 1934–1935-м страну и прежде всего молодежь планировалось охватить тотальной антирелигиозной пропагандой, к 1935–1936 годам собирались уничтожить последних священнослужителей, а к 1937 году должна была исчезнуть из жизни сама память о Боге.
Но сознание русского народа оказалось очень консервативным. Перепись населения 1937 года, в опросные листы которой по распоряжению Сталина был включен пункт о религии, выявила удивительную картину: из 30 миллионов неграмотных граждан СССР старше 16 лет 84 % (25 миллионов) признали себя верующими, а из 68,5 миллиона грамотных — 45 % (более 30 миллионов).
Итоги переписи быстро засекретили. Красные оккупанты решили вновь перейти к более привычной тактике проверенной в 20-е годы: к физическому истреблению духовенства, как православного, так и сергианского (лояльного советской власти). Если в 1934 году было арестовано 6 епископов, как православных, так и сергиан, то в 1935 году — уже 14, в 1936 году — 20. В результате 10 мая 1935 года Митрополит Сергий (Страгородский) был вынужден распустить Временный Патриарший Синод и управлять всеми епархиями при помощи своего викарного епископа Сергия (Воскресенского) и канцелярии, состоявшей из секретаря и машинистки. При этом он остался непоколебимо верен новому «хозяину», которому в 1927 году присягнул на верность.
В 1937 году было арестовано 59 православных епископов и 39 обновленческих, расстреляв при этом шестьдесят. А всего в 1936–1938 годах, по некоторым оценкам, мученически пострадали за Христа около 200 архиереев. Арестовывали и рядовых священнослужителей и мирян — либо по доносам, либо по подозрению в антисоветской деятельности, как представителей враждебного класса. Основные обвинения — это «фашистские заговоры, подготовка мятежей и шпионаж в пользу третьих стран». Власть и ныне применяет те же формулировки к неугодным.
В 1937 году возобновилось массовое закрытие церквей: за 1935–1936 годы было закрыто около 10 000 церквей, в 1937 году — 8000, в 1938 году прекратило действовать более 6000 храмов. К 1941 году на территории СССР действовало около 300–400 храмов, в основном на территориях, присоединённых оккупациями.
Что же до результатов сталинского декрета, то их озвучила Комиссия по реабилитации жертв политических репрессий:
1937 г. — арестовано 136 900 священно- и церковнослужителей, расстреляно 85 300.
1938 г. — арестовано 28 300 человек, расстреляно 21 500.
1939 г. — арестовано 1500 человек, расстреляно 900.
1940 г. — арестовано 5100 человек, расстреляно 1100.
1941 г. — арестовано 4000 человек, расстреляно 1900.
