Копилка
Стояла себе на полке – в форме собаки какой-то огромной. И сейчас стоит.
Копить я никогда не умел – потому что, раз дадены тебе денежки, то и спустить их нужно в ту же секунду на малиновую мамбу и на юппи с ананасом.
И был отдельный тип мелочи – «в копилку». Самый обидный. Это вот когда дают тебе родители или дядька из Брянска приедет – тоже даст. И душераздирающе тихо так: «Ну, клади в копилку!». А как это клади, когда новая видеокассета «Черепашки Ниндзя» не куплена, когда друг по сходной цене отдаёт картриджи от Денди, когда в соседнем доме Костя фишки продаёт по рублю за десять штук. Ан нет! Дали тебе мелочь – и подзирают, чтобы всё до копеечки в копилку бросил. Обидно, страх!
Но когда в арсенале моём появился трюк с ножом, совсем другая карта пошла. Копилка-то не то, что потом пошли – с выемкой снизу. Копилку эту чтобы опустошить – только разбивать. Но если нож туда вставить, можно монетки потихонечку по одной и вытрясти. Звяк! – и покатились пятачки по лезвию ножа – прямо к подножию самой богатой и разгульной твоей детской жизни.
Ой, что тут начиналось! Подушечки ванильные – три коробки, пожалуйста! Ванёк, будешь чупик? Светке – жвачку с кольцом! Эскимо на палочке – этим юным джентльменам! А лучше только магазин выбирать не в своём районе, потому что в своём продавёц тёть Валя тут же у матери твоей спросит, когда та с завода за хлебом зайдёт: «Тут ваш намедни весь двор мороженым кормил. Спёр что ли?». И вскроется тогда твоё копилочное ограбление – и поприветствуешь ты синяки на филейной части от батиного ремня.
И ведь обидно страшно – копилка вроде. Копишь, значит. А на что копишь – а чёрт его знает. Копишь – и всё. А оно тебе не надо! Тебе подушечки надо ванильные и фишки купить у Кости – по рублю за десять штук.
Мелочь из копилки я изымал осмотрительно – оставлял обязательно хотя бы половину, чтобы грабёж мой не был совсем уж очевидным. Но злой рок настиг, откуда не ждали – и правда победила ложь, и погубила меня совесть, и усомнился я тогда впервые в её необходимости.
В гостях у дворового товарища Димки я разглядывал видеокассеты. А поскольку прорезь в коробке частенько снизу была – одну достал, а она и выскользни на пол, разбейся вдребезги, разлетись на тысячу маленьких пластмассок и одну ленту.
– Спокойно, – говорю, – Диман! Не реви! Я тебе вечером за эту кассету деньги принесу – купишь новую – ничуть не хуже!
И к копилке побежал. А копил я её тогда, копилку эту, одними пятирублёвыми монетами. Нож – в прорезь, катятся монеты по лезвию, спасают совесть мою от угрызений. Собрал шесть штук, понёс.
Сижу, значит, вечером в пижаме – в дверь стучат. Слышу, разговор какой-то – женщина что-то «заберите» да «заберите». Димкина мама деньги назад принесла: ровно шесть пятирублёвых монет. Димка-то, как честный сын – деньги матери отдал за кассету, а та и опешила.
Вот так большое торжество правды наказало меня за маленькую ложь большими трындюлями. Наказало, конечно, не оно – а батя. Но больше я копилку не трогал – только, так сказать, на пополнение.
Намедни приехал домой – пошерудил её – а она пустая. «Мам, – говорю, – а где деньги-то из неё?». «А, – говорит, – на свадьбу твою все у загса покидали, я ножом полвечера доставала».
Вот на что копил, оказывается.
А ты, мой читатель, таскал деньги из копилки?
🐽 – а как же!
🙅♂ – ни разу!
