В публичном пространстве (телеграмм-каналы, социальные сети) началось активное продвижение идеи о том, что коронавирус – это болезнь богатых. И своего рода сатисфакция для бедных, на которых богатые не обращали внимания. Припоминается всё – от уже привычных обид, восходящих к 90-м годам, до более актуальных претензий, связанных с закрытостью социальных лифтов уже в наши дни.
Помимо вполне очевидной моральной ущербности подобных рассуждений, они еще и неверны. Особенность коронавируса – не в элитарности, а в уравнительности, что свойственно любой эпидемии. И зараженным может стать любой – в зоне риска могут оказаться и дочь крупного бизнесмена, и находящийся на стажировке за границей студент, и менеджер среднего звена, поехавший в туристическую поездку, и водитель такси, который вез его до дома. Женщина, сбежавшая в тапочках из больницы в Коммунарке, никак не похожа на олигарха. Равно как и умершая украинская пенсионерка из Радомышля, по распространенной версии, приложившаяся к иконе, которую до этого целовали итальянские туристы (по другой версии, она могла заболеть в Польше, где гостила у родственников).
Быстрое развитие эпидемии, переросшей в пандемию, конечно, связано с глобализацией, развитием современных средств сообщения, активным перемещением людей между странами и континентами. Но у нее есть и оборотная, более оптимистичная сторона – бурное развитие технологий во многих странах, резко сокращающее время внедрения инноваций, особенно в условиях крайней необходимости. Работа над вакцинами и лекарствами идет в Германии, США, Нидерландах, других странах. Немцы продвинулись настолько далеко, что Трамп, как утверждают, чуть было не перехватил у них команду специалистов с тем, чтобы представить своим избирателям вакцину до президентских выборов. Так что повторение «испанки» столетней давности человечеству не угрожает.
Алексей Макаркин