Красноярск - кладезь кейсов для моей книги "Социология города для чайников". Вот, например история про то, как устроены районы среднего и высшего среднего класса в больших городах.
В Красноярске сформировался район Южный Берег - эксперимент девелопера с современной городской средой. Квартальная разноэтажная застройка, активный уличных фронт первых этажей, закрытые внутренние дворы, бульвар, интересные цветовые решения фасадов, яркий брендинг. Расположен недалеко от Центра, прямо рядом с Енисеем. В общем, мечта урбаниста. И, разумеется, эта мечта урбаниста стала одним из самых модных районов для заселения представителями среднего и высшего среднего класса.
Обеспеченные красноярцы с удовольствием заселили Южный Берег, ездят по нему на велосипедах, сидят в кофейнях и винных бистро, покупают свежий багет в пекарне, в общем, делают всё, что нужно делать, чтобы поддерживать атмосферу "как в Европе". Очевидно, что компактное поселение представителей одного класса в городе приводит к тому, что формируется особый дух места, или milieu, или moral region. Не важно какой термин тут использовать, важно что речь идет о появлении системы норм и правил, характерных для этого места.
А там, где возникают системы норм и правил, всегда появляются особо рьяные энфорсеры этой системы. Это такие люди, для которых существование этой системы представляется как нестабильное, нуждающееся в активной поддержке. Активном утверждении.
И вот, на днях некоторые жители Южного Берега начали выступать за закрытие микрорайона от других горожан. Дескать эти красноярцы приезжают из своих районов, топчут нашу плитку, заходят со своими свиными рылами в наши траттории и кафетерии, едят наши блинчики. Одним из ключевых аргументов активистов закрытия Южного Берега является то, что они, жители Южного Берега, оплачивают благоустройство и содержание общественных пространств в районе. А другие красноярцы - нет. А, стало быть, права пользоваться этим благоустройством они не имеют.
И тут бы посмеяться с активистов, но в каком-то смысле они правы. Так вышло, что благоустройством улиц Южного Берега действительно занимается девелопер и управляющая компания, а никак не город. Т.е. это не совсем общественные пространства по своей природе - они не являются common good, общим благом, произведенным на налоги горожан. Это во-первых. А во-вторых компактное проживание среднего и высшего среднего класса действительно создает среду качественно отличающуюся от других районов и для многих представителей среднего и верхнего среднего класса эта среда рассматривается как своего рода классовая привилегия. Дескать, мы заработали много денег и поэтому можем себе позволить такую среду. А другие - нет.
Если бы улицы Южного Берега были общественными пространствами, то оспорить эту привилегию было бы проще. На общее благо все горожане имеют равное право. А здесь появилась структурная лазейка из которой, как из портала на Другую Сторону вылез Демогоргон неолиберального капитализма. Гордый своей обнаженностью буржуа восклицает "К нам как в Парк Горького ездят, пора уже брать деньги за вход!".
Я не очень верю в сценарий того, что Южный Берег удастся закрыть. Он действительно пронизан улично-дорожной сетью, которая как раз таки безусловно является общим благом, в отличие от благоустройства. Перегородить шлагбаумами улицы - скорее невыполнимая задача. Ни философски, ни юридически.
В классической работе Чикагской школы "Золотой Берег и Трущобы" Харви Уоррен Зорбо описывает динамику Чикаго начала двадцатого века. Эту динамику задавало место компактного поселения самых модных и обеспеченных людей города - Золотой Берег. Все стремились жить поближе к Золотому Берегу, чтобы приобщиться его блеску, славе и богатству. Что вызывало раздражение у модных и обеспеченных. И они переезжали в новые места. Фактически история изменений городского пространства Чикаго была связана с постепенной миграцией Золотого Берега. Южный Берег в своей модели лишь частично похож на Золотой, да и наш капитализм немного отличается от капитализма Америки начала XX века. Однако как видно из свежих новостей любой капита
