Обожаю, когда альтернативные миры встречаются с реальным. И это одна из причин, почему так тяжело оторваться от комикса Падуа «Невероятные приключения Лавлейс и Бэббиджа». О других скоро расскажу :)

Души одни не умрут,
Но вечно, оставив обитель
Прежнюю,
В новых домах жить будут,
Приняты снова

#отрывки Михаил Зыгарь «Империя должна умереть»

Несмотря на вражду с «министром церкви», «Определение» Синода и запрет на публикацию произведений, самого Толстого по-прежнему не трогают.

Такая ситуация невероятно злит писателя: все вокруг него под ударом, а он как будто в вакууме.

В 1890 году Толстой разговаривает с религиозным философом Константином Леонтьевым, своим убежденным противником. «Жаль, Лев Николаевич, что у меня мало фанатизма, — сердится Леонтьев. — А надо бы написать в Петербург, где у меня есть связи, чтобы вас сослали в Томск и чтобы не позволили ни графине, ни дочерям вашим даже и посещать вас, и чтобы денег вам высылали мало. А то вы положительно вредны».

«Голубчик, Константин Николаевич! — отвечает писатель. — Напишите, ради бога, чтоб меня сослали. Это моя мечта. Я делаю все возможное, чтобы компрометировать себя в глазах правительства, и все сходит мне с рук. Прошу вас, напишите».

От репрессий Толстого оберегает Александр III, который, с одной стороны, ценит его творчество, а с другой — резонно полагает, что мученичество лишь поспособствует распространению толстовства. Но популярность писателя продолжает расти — в том числе благодаря его общественной деятельности.

В 1891 году в Центральной России и Поволжье начинается голод. Толстой едет в Рязанскую губернию, открывает там сеть бесплатных столовых, собирает огромные средства в помощь голодающим. Во время одной из поездок он узнает, что на железнодорожной станции местный священник выступает перед голодающими крестьянами и уговаривает их не брать ничего у Толстого, потому что он антихрист.

Поначалу крестьяне действительно отказываются: «Иди, иди, матушка, со своим хлебом, не надо нам антихристова подаяния», — вспоминает дочь Толстого Татьяна слова голодающих. Но затем все же принимают помощь.

На Озоне каждая третья книга серии «Азбука-классики» по рублю. Наконец-то урвала неуловимых «Женщину в песках» и «Обитателей холмов» 😊

Географическая подборка этой недели посвящена шведским писателям:

1. Фредрик Бакман «Вторая жизнь Уве»;
2. Ларс Кеплер «Соглядатай», «Песочный человек»;
3. Юхан Теорин «Ночной шторм», «Санкта-Психо»;
4. Свен Линдквист «Уничтожьте всех дикарей»;
5. Карин Бойе «Каллокаин»;
6. Сельма Лагерлеф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями»;
7. Астрид Линдгрен «Рони, дочь разбойника», «Мио, мой Мио»;
8. Стиг Ларссон «Девушка с татуировкой дракона»;
9. Карин Альвтеген «Тень»;
10. Мария Грипе «Сесилия Агнес — странная история».

Ранее собирала подборку скандинавских детективов-триллеров https://t.me/booksfox/488

Предыдущие https://t.me/booksfox/1452

Джорджо де Кирико «Воспоминания о моей жизни»

Де Кирико — основатель движения «Метафизическая живопись». Его работы самобытны, незаурядны. Многие видят в них напряжённую тишину, предвестие катастрофы, страх и в тоже время исключительную глубину и мягкий лиризм. В своих воспоминаниях Кирико не раскрывает историй создания картин. С одной стороны, меня это весьма разочаровало, с другой — Кирико оставляет за читателем право интерпретации его работ и тут как никогда актуально вспомнить фразу Дюшана. Финальный штрих всегда вносит зритель.

Возвращаясь к личности художника: он предстаёт истинным творцом с присущей долей эгоцентризма, ранимости, самолюбования. Его рассуждения о критиках сводятся к нетерпимости. Художника не понимают, высмеивают. Он отвечает остро и категорично. Кажется, что Кирико руководит череда личных обид, он безапелляционно проходится по Матиссу, Сезанну, Пикассо, заключая, что прежде следовало научиться хорошо затачивать карандаш, а уже после вкладывать в искусство выражение чувств и эмоций. Довольно показателен момент, когда Кирико сравнивает свою первую работу маслом, написанную в 12 лет с работами Сезанна. Конечно же, не в пользу последнего.

При этом, Кирико умело разбавляет поток желчи воспоминаниями о юности в Италии, обучении в Академии изящных искусств, казарменной жизни и посиделок у Гийома Аполлинера. В такие моменты художник предстаёт в амплуа блестящего романиста. Но стоит податься этому очарованию, как Кирико тут же ставит вас под холодный душ, разнося в пух и прах культ Пруста, Валери, Жида. Именно эти эмоциональные качели не дают оторваться от его мемуаров. Демонстрируя остроумие, образованность и скепсис, Кирико завораживает не меньше собственных работ.

Забавный факт о том, как получают названия животные из книги Анны Клейборн «Почему рыбы не тонут?». Очень много ярких иллюстраций для детей и простой язык. Метка 6+ полностью оправдана 😊

И, конечно же, слоники покорили моего внутреннего ребёнка ❤️

Сидни Падуа «Невероятные приключения Лавлейс и Бэббиджа. (Почти) правдивая история первого компьютера»

Представьте, если бы первые компьютеры появились не в 1940х годах, а в викторианскую эпоху.

Если бы знаменитой Аде Лавлейс (она же дочь порочного и безумного лорда Байрона) и Чарльзу Бэббиджу удалось построить Аналитическую машину уже тогда, возможно, история развития технологий пошла бы совершенно по иному пути. Но, как известно, мир не терпит сослагательного наклонения и в реальности этот тандем потерпел неудачу. Однако, Синди Падуа не смирилась с такой судьбой для любимых героев и отпустив воображение, написала альтернативную историю событий в небольшой карманной Вселенной, где Аналитическая машина служит на благо Англии и королевы.

Чтобы достовернее передать атмосферу той эпохи и взаимоотношения между главными героями, Падуа тщательно изучила биографии, письма, дневники знакомых и родных. Отрывки приведены в сносках и в конце каждой главы, занимая чуть ли не больше места, чем сам рисунок. Лавлейс предстаёт гениальным математиком. Но в ней ни на секунду не прекращается борьба с искушениями, свойственными ее отцу. Почти в каждой истории она выходит на первый план: финансовый кризис, написание романа, борьба с преступностью и даже изображение котят из цифр. А Бэббидж, даже в альтернативной Вселенной, остаётся хоть и талантливым, но до конца не понятым изобретателем.

Мне больше всего понравилась глава, посвящённая мнимым величинам в декорациях «Алисы в стране Чудес» Кэрролла. Да, да, термины и формулы из мира информатики встречаются чуть ли не на каждой странице. Но разбавленные классическим английским юмором не наводят тоску и не вынуждают лезть в Гугл.

Я честно запланировала для книги Зыгаря «Империя должна умереть» неспешное чтение длинной чуть ли не в месяц. История русских революций 1900-1917 годов, растянувшаяся на 900 страниц. Согласитесь, в метро с таким талмудом поездку не скоротать. Приступила в тот же вечер, как получила книгу, но смогла остановиться только спустя неделю на 9 главе из 14.

24 февраля 1901 года Лев Толстой из газеты узнает о своём отлучении от церкви. По тем временам — уголовное преступление. Струве пишет открытое письмо Николаю II возвращая ему знаменитую фразу о «бессмысленных мечтаниях», а 4 года спустя публикует «Капитал» Маркса с собственным предисловием. Гиппиус, Мережковский и Философов создают «церковь на троих» (читайте: живут втроём, открытые сексуальным экспериментам). Владимир Ульянов меняет два псевдонима перед «Лениным». А Тверь становится третьей столицей — столицей российской оппозиции, населенной самыми свободолюбивыми людьми в России.

Не ждите от Зыгаря пошагового анализа революции и природы раскола. По большей части он отстранён от происходящего и прохладен к героям. Но его собственный голос пробивается в параллелях с современными личностями и событиями, отдаленно напоминающими произошедшее 100 лет назад. Сомнений в исторической достоверности не возникает. Хотя некоторые периоды затронуты поверхностно, все чаще проскальзывают неизвестные до этого факты, разрушая мифы школьных учебников. Работа Зыгаря с архивами колоссальна. И низкий поклон, что остался верен своему стилю: изложение увлекательно и свежо. Да, пока в хронике все зыбко, концепции рушатся, встречи откладываются, но между героями крепнут ещё невидимые связи. Что-то грядёт и я затаила дыхание.

Загорелся идеей проверить литературные каналы на уникальность материала. На пути к цели меня ждали долгие вечера, посвященные чтению 30-40 топовых каналов о литературе.

К счастью, идею статьи поддержали такие величины, как Книжный Лис, Cultpop, Что Читать, Booker и Хемингуэй позвонит. Я понял, что на верном пути и принялся за работу. За поддержку им всем огромное спасибо!

Итогом работы стала серьезная статья о литературе в Telegram. По сути, статья – любопытное исследование 30 крупнейших каналов о литературе. Старался сохранить беспристрастность. Получилось ли? Прочитайте и решите сами.

Приятного чтения, друзья!

Обожаю это чувство, когда не знаешь, какую книгу выбрать первой, ибо все предвещают захватывающее чтение 😊

Географическая подборка этой недели посвящена писателям Шотландии:

1. Иэн Бэнкс «Шаги по стеклу», «Осиная фабрика», «Улица отчаяния», цикл «Культура»;
2. Кеннет Грэм «Ветер в ивах»;
3. Арчибальд Кронин «Звезды смотрят вниз», «Замок Броуди»;
4. Ирвин Уэлш «На игле», «Кошмары аиста Марабу»;
5. Артур Конан Дойль «Знак четырех», «Затерянный мир», «Приключения Шерлока Холмса»;
6. Роберт Луис Стивенсон «Вересковый мед», «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», «Похищенный», «Остров сокровищ»;
7. Джеймс Барри «Питер Пэн»;
8. Мюриэл Спарк «Утешители», «Пир», «На публику»;
9. Уильям Бойд «Хороший человек в Африке»;
10. Роберт Бёрнс «Честная бедность»;
11. Вальтер Скотт «Айвенго», «Талисман».

Предыдущие https://t.me/booksfox/1461

Исайя Берлин в своей прекрасной работе, важнейшей «Еж и лиса», вспоминал античную басню, про то, что лиса знает много вещей, а еж знает одну, но главную, и сравнивал Достоевского с ежом, а Толстого — с лисицей. И, пишет он дальше, внутенняя трагедия Толстого заключается в том, что Толстой хочет быть ежом, а умеет быть несравненной лисицей. Его не устраивает просто видеть жизнь в этих миллионах подробностях и уметь так поразительно ее описывать. Он все время хочет предложить нам концепцию жизни. И в «Войне и мире» он просто излагает эту концепцию — про жизнь, как некую субстанцию, которая течет как река, и единственное, что ты можешь сделать – это просто плыть с нею, и нечего пытаться притвориться, что ты в состоянии что-нибудь решить. А Достоевский просто знает главное: что человек ужасен и слаб и только вера, безапелляционное великое, может его спасти. А там уж – смотря что это за великое будет: Христос или Иван Царевич террористический, как у Петруши Верховенского // Анна Наринская https://esquire.ru/books-we-love-1

Фрэнк Ллойд Райт «Исчезающий город»

В своей небольшой монографии один из главных архитекторов XX века позволяет себе помечтать о практичной архитектуре будущего — Акрогороде. Надёжные и экономичные магистрали, гармония земельных участков и городского ландшафта. И, главное, собственный дом для каждой семьи, что позволит с помощью архитектуры заново интерпретировать наш идеал человеческой свободы и легкости. Вернуться к истокам и изменять окружающий мир сообразно своим желаниям. Выйти из тени большого города.

Звучит заманчиво.

Райт крайне радикально осуждает нынешнюю транспортную систему городов, считая ее симптомом провала, а не доказательством успеха. Критикует уличное движение и всей душой ненавидит арендодателей, называя их убийцами человеческой индивидуальности. Параллели и связи, проводимые Райтом, не так легко уловимы и пробираться сквозь плотный текст размышлений, где что не предложение — готовый лозунг во имя освобождения от рутинной реальности, бывает утомительно.

Частный капитал одержал верх над культурой, современные технологии оборачиваются против самого города, личность перестала развиваться, погрязнув в избытке ресурсов и слепо блуждает среди небоскребов, теряя собственное «я» на каждом перекрёстке.