Написал про Коэна. Вообще, конечно, сложные это вызывает чувства. Вроде бы человек сам подробно и отчетливо попрощался — и в альбоме, и в недавнем материале The New Yorker. И ушел так, что, ну, дай бог каждому (интересно, что, как оказалось, Коэн умер еще в понедельник, но объявили об этом только сегодня — в этом, конечно, тоже есть понятный элемент театральности). И вроде бы его пластинки после 78-го года я не переслушиваю никогда. Но все равно ощущение, что что-то важное закончилось. Хорошо, что я успел побывать даже на двух его концертах; в тексте об этом немного есть:

«Мне посчастливилось увидеть его дважды — в 2008 году в Копенгагене и в 2010-м в Москве, — и, насколько я помню, концерты эти были почти одинаковыми: Коэн в одни и те же моменты снимал шляпу, прижимая ее к сердцу, падал на колени и даже шутил в паузах одни и те же шутки. Впрочем, никакого рыночного автоматизма в этом не было, зато была неумолимая логика чувств, которую большое искусство умеет превращать в рефлексы: так моя мама плачет каждый раз, когда слышит «Метель» Свиридова.»

Ну и про все остальное важное тоже — женщины, поэзия, вера, утешение; постарался кое-как сформулировать.
https://meduza.io/feature/2016/11/11/vera-beznadega-lyubov?utm_source=telegram&utm_medium=live&utm_campaign=live

Ну и еще раз продублирую ссылку на текст Рэмника. И так один из лучших материалов, которые я в этом году читал, а теперь еще какое-то дополнительную мощь обретает.

Абсолютно великий профайл Леонарда Коэна в The New Yorker, написанный главный редактором журнала Дэвидом Ремником. Притом что — ну вот казалось бы, чего мы не знаем про Леонарда Коэна? А вот же — грандиозный текст, одновременно бесконечно грустный, ужасно смешной и чрезвычайно увлекательный.

Взять хотя бы с чего он начинается. Известно, что «So Long, Marianne» написана про реальную женщину, с которой у молодого Коэна были отношения на греческом острове Гидра и с которой он продолжал дружить все эти годы (история их отношений рассказана в тексте очень красиво — такие фаулзовские почти сцены греческой жизни). Этим летом Коэну пришла весточка, что его былая возлюбленная умирает от рака. Он написал ей письмо — в материале приводится его полный текст, одновременно спокойный и душераздирающий; разговор о смерти умных людей, у которых она уже стоит на пороге. Через два дня Мэриэнн умерла, слушая, как ее близкий друг напевает ей «Bird on the Wire».

И так — всю дорогу: сценки, детали, сюрпризы. Отдельная часть посвящена взаимоотношениям Коэна и Дилана — собственно, Рэмник попросил Дилана изложить, что он думает о коллеге-сопернике, и Дилан крайне подробно, в нескольких прекрасно написанных абзацах объяснил, почему Коэн — великий мелодист. Еще есть феерически смешной момент, когда Коэн вспоминает, как съел ЛСД, чтобы взбодриться во время концерта в Иерусалиме, который никак не получался, — и вся аудитория в его голове превратилась в одного еврея, который говорил: «Ну что ты еще мне можешь показать, чувак? Я многое повидал, и это как-то не трогает!» (концерт в итоге так и пришлось прервать). Еще — история про то, как Рэмник с коллегой случайно опоздали на встречу с артистом (все они проходили у Коэна дома, тот неизменно встречал их в костюме), за что тот дико их отчитал, попутно напомнив, что ни у кого из них нет свободной воли, на самом деле. Пунктиром рассказываются все важнейшие сюжеты из жизни Коэна: литература, женщины, музыка, боязнь концертных выступлений, алкоголизм, годы, проведенные в буддистском монастыре, увлечение всеми религиями сразу — но скорее как дисциплиной тела и духа, чем как системой верований, суд со своим менеджером, которая украла у него все, возвращение к музыкальной деятельности и так далее, и так далее.

В прессе уже появились заголовки вроде «Леонард Коэн: «Я готов к смерти» — и он действительно произносит эту фразу, и текст вообще во многом про отношения Коэна со смертью. Выясняется, что концерты конца 2000-х-начала 2010-х, на которых некоторым из нас посчастливилось побывать, точно были его последним туром — и не факт, что здоровье вообще позволит ему когда-либо выйти на сцену. Новый альбом, судя по всему,  будет во многом завещанием. Но при этом отношения со смертью у Коэна тоже довольно удивительные. Какие-то философские, почти дружелюбные. Заканчивается материал, например, таким пассажем: мол, всю жизнь он слышал какой-то внутренний голос высшего существа, которое говорило ему, что он что-то делает не так. «А теперь, — рассказывает Коэн, — этот голос говорит: "Леонард, просто продолжай заниматься тем, чем должно". Он больше не говорит: "Ты все проебал". Это очень успокаивает.»

Правда, потрясающей силы материал. Я вот, честно говоря, записи Коэна, начиная с начала 80-х, не люблю совсем (впрочем, это отдельная тема — то, как Коэн по сути придумал звук русскому шансону); даже последние альбомы мне кажутся, по большому счету, прежде всего скучными. И местами, на мой вкус, Рэмник немного чрезмерно восхищается коэновской поэзией. И тем не менее — в целом материал ошеломляет довольно сильно. И конечно, хочется немедленно все переслушать — и «So Long Marianne», и «Dress Rehearsal Rag», и «Famous Blue Raincoat», и «Lover Lover Lover», и, конечно, «A Singer Must Die», и обязательно — «Who By Fire». Так и поступим.

http://www.newyorker.com/magazine/2016/10/17/leonard-cohen-makes-it-darker

Жуткий репортаж из Венесуэлы, в которой экономический кризис одновременно с конституционным, правительство объединяется с уличными бандами, чтобы контролировать граждан, и показывает иностранным корреспондентам потемкинские деревни в больницах, в то время как ресурсов зачастую не хватает даже на самую простую помощь или анестезию. Больницы охраняют солдаты, у которых у самих большие проблемы с деньгами, так что коррупция повсеместна. Уровень преступности зашкаливает — по некоторым подсчетам он самый высокий в мире. В одном из эпизодов материала журналист сам вынужден прятаться в каком-то кафе, когда слышит звуки уличной перестрелки в довольно благополучном с виду провинциальном городке; через десять минут люди в кафе продолжают есть и болтать, как будто ничего не произошло. Ну и прочие страсти.

Разумеется, присутствует исторический контекст: как предыдущий венесуэльский центристский режим постепенно  оторвался от народа и сам погряз в коррупции; как в 1992-м полковник Уго Чавес попытался совершить военный переворот, сел за это в тюрьму, но сильно впечатлил сограждан, и когда вышел, легко выиграл выборы; как государство Чавеса, очень талантливого популиста, было построено на получении народного мандата на все (Чавес выигрывал все голосования, включая референдум о его отставке в 93-м), а также на контроле за инакомыслящими и построению экономических связей с близкими по духу государствами вроде Кубы. В Венесуэле по-прежнему много сторонников и поклонников Чавеза, которые винят в бедах страны Америку и корпорации вроде Polar — большой продуктовой компании, которую бесконечно прессует государство, из-за чего в стране возникают перебои с едой.

При этом у нового президента Мадуро, бывшего водителя автобуса, чавезовской харизмы нет, и в случае проведения референдума о его отставке он наверняка проиграет — из-за чего правительство использует самые разнообразные методы, чтобы его не проводить. Со свободой слова тоже проблемы — отдельная главка посвящена главной независимой газете и тому, как на нее нападают и как ей мешают печатать тиражи в стране. В это время в столице Венесуэлы Каракасе проводятся миллионные демонстрации против правительства (хотя треть населения не поддерживает ни Мадуро, ни оппозицию), а в самой стране чудовищная инфляция, усугубляемая искусственным курсом доллара, который был установлен государством (отсюда черный рынок огромных размеров), и проблемы с экологией, вызванные безответственностью при добыче нефти.

Все это, конечно, звучит предостережением — особенно учитывая рассказ про то, как Чавес сумел улучшить благосостояние населения и пустил деньги на соцпрограммы, но при этом увеличил зависимость экономики от нефти, что в конечном счете Венесуэлу и погубило. И отдельно приятен пассаж, четко обозначающий, что винить во всем социализм антиисторично, потому что проблемы с коррупцией и даже с едой были и до Чавеса, и вообще слабость законов и хищное государство — это не следствие конкретного общественного строя, а общий диагноз. Но читаешь все равно с некоторым сомнение: больно уж все плохо; начинаешь подозревать, что должна быть и вторая (третья) точка зрения, которая тут не представлена. Вот вам и следствие президентской кампании в США — начинаешь не доверять привычным источникам информации.

http://www.newyorker.com/magazine/2016/11/14/venezuela-a-failing-state

Неплохая история новых правых партий в Европе и того, как они совершили ребрендинг собственной идеологии; конкретно речь идет в основном о Франции, Дании и Голландии. Интонация, как водится во всех текстах про новых правых, несколько алармистская, но уж приходить в ужас или нет, каждый может выбрать сам — зато текст наглядно показывает, как Мари Ле Пен и ее коллеги в других странах сумели размежеваться с наследием антисемитизма и нацизма и перехватили традиционно левую повестку, оформив себя как политические силы, которые намерены защищать достижения прогрессивной европейской политики (права женщин и меньшинств, например) от новой угрозы в лице иммигрантов-мусульман. Похожи на левых они и с точки зрения экономической политики — эти тоже за велфэр, но с ограничениями и только для своих, и тоже против корпораций и банков. К этому всему, разумеется, присоединяются уже отработанные и эффективные механизмы атак на политкорректность — мол, за красивыми словами о дружбе всех со всеми политики прячут свое нежелание признавать реальную угрозу, — и умело созданный имидж не радикальных борцов за правду, а умеренных компетентных политиков, которые просто отдают себе отчет в происходящем. Ну и занятных исторических анекдотов тоже много — например, рост популярности новой правой партии в Голландии начался с того, что ее первого лидера, открытого гея, застрелил активист, выступающий за права животных (через пару лет после этого радикализировавшийся мусульманин застрелил режиссера Тео Ван Гога — и пошло-поехало).

https://www.theguardian.com/world/2016/nov/01/the-ruthlessly-effective-rebranding-of-europes-new-far-right?utm_source=esp&utm_medium=Email&utm_campaign=Long+reads+base&utm_term=198264&subid=17797629&CMP=ema-1133

Есть в России такой прокурор — Мария Семененко. Вы о ней когда-нибудь слышали? А между тем, она выступает сейчас гособвинителем на процессе об убийстве Бориса Немцова. А до того вела процесс Тихоновой и Хасис. И суд над предполагаемым убийцей болельщика «Спартака» Егора Свиридова. И суд по делу об убийстве Анны Политковской. И процесс «битцевского маньяка» тоже. И вообще почти все громкие дела, которые разбирает суд присяжных.

Иными словами, по факту Семененко — главный прокурор страны, но о ней толком ничего не известно, и интервью она давала полтора раза в жизни. Мы решили исправить эту странную ситуацию: наш спецкор Илья Азар поговорил (точнее, попереписывался) с самой Семененко, с ее бывшими оппонентами в суде, с присяжными, которые участвовали в ее процессах, — и рассказал профессиональную биографию прокурора. Получилась не только история конкретного гособвинителя, но и мощный рассказ про то, как вообще работают суды присяжных в России. Работают, прямо скажем, странно. То есть если обвинению коллегия чем-то не нравится — ее просто берут и заменяют. Ну и масса занятных историй, из которых складывается сложная и тревожная картина.

Почитайте — таких людей надо знать: именно они определяют лицо российской правоохранительной системы.

https://meduza.io/feature/2016/11/14/glavnyy-prokuror-rossii

Посмотрел «Gimme Danger» — документальный фильм Джармуша про The Stooges (именно и прежде всего так — Игги Поп режиссеру интересен постольку, поскольку он являлся частью группы). Вообще не могу сказать, что являюсь заведомым поклонником формата «один большой человек снимает кино про других»; иногда получается скучно. Но тут — хорошо, причем не потому что фактура жизни The Stooges была такой, что не соскучившись. Как раз вот этот миф про фактуру жизни Игги, братьев Эштон и прочих примкнувших, Джармуш если и не игнорирует полностью, то убирает как бы на задний план, жизненный фон: ну да, были наркотики, Нико приезжала к Игги в Детройт на пару недель, подружились с Боуи, снимали заброшенный дом вместе и торчали там непонятно с кем; но все эти истории имени прошу-убей-меня тут совсем не главное. Главное — музыка; в сущности, «Gimme Danger» посвящен прежде всего доказательству тезиса, что The Stooges были величайшей рок-группой на земле, — и доказательства предъявлены довольно убедительные. Сам Игги, Джеймс Уилльямсон и остальные из тех, кто дожил до съемок (некоторые, увы, скончались прямо в процессе), больше всего рассказывают именно про музыку: кто как играл и сочинял и почему именно так — и это страсть как интересно. Ну и сделано здорово — от параллельного монтажа воспоминаний Игги о повлиявших на него телешоу с самими шоу до обаятельных мультфильмов про разное.

Если что и резануло — пожалуй, затянутые разглагольствования явно загорелого и живущего миллионерской жизнью Игги о нонконформизме и антисистемности (особенно это бросается в глаза в эпизоде, где The Stooges принимают в Зал славы рок-н-ролла). Ни в коем случае не хочу обвинить кумира в лицемерии или чем-то таком, все по делу, на все имеет право, но выглядит как-то нетонко.

А фильм «Gimme Danger» можете посмотреть и вы — он на днях выходит в прокат, причем не только в Москве и Петербурге, но и по всей России, включая, например, город моей мечты Якутск (в смысле почему-то очень хочется там побывать); слава нашим друзьям из фестиваля Beat.

https://www.youtube.com/watch?v=ruqmemgLc2E

Последний эпизод моего аналитического сериала про американские выборы — кто бы мог подумать год назад, что этот финал будет таким.

Впрочем, не все так страшно — судя по всему, администрация Трампа при всей эксцентрике нового президента может оказаться вполне системной. Другое дело, что с прогрессивными инициативами в области миграционной политики и глобального изменения климата можно попрощаться. Ну и Обаму жалко.

http://carnegie.ru/commentary/?fa=66124

Смотрели сериал «Обмани меня»? Или фильм «Молчание ягнят», где следователям помогают искать маньяков психологи с выдающимися способностями? Так вот — сюрприз — это не просто выдумки голливудских сценаристов, а отдельная профессия. Люди, которые якобы умеют по разнообразным мелким деталям преступления определять уникальные особенности личности преступника, а также выводить на чистую воду лжецов по жестам и прочим особенностям поведения, называют себя профайлерами — и неплохо на своем ремесле зарабатывают. В том числе и в России.

Более того: эти самые профайлеры помогают расследовать реальные преступления реальным следователям. Изнасилования, убийства десятителетней давности — что угодно; хотя научность их методов, прямо скажем, спорная, экспертные заключения профайлеров регулярно привлекаются к материалам уголовных дел. Они читают лекции для сотрудников Следственного комитета, получают наградные грамоты от МВД, и так далее, и так далее. В общем, это какой-то совершенно удивительный мир, существующий в контексте российской правоохранительной системы, — иногда заявления профайлеров звучат, скажем так, сомнительно, но все это жутко интересно, прямо настоящее кино.

Большой репортаж Павла Мерзликина, среди героев которого — бывший протеже движения «Наши» и обнаруженный в подвале скелет убитого солдата.

https://meduza.io/feature/2016/11/18/rossiyskie-profaylery

Профайл Коэна, который я тут уже много раз нахваливал, перевели на русский. Почитайте, кто еще не (с поправкой на то, что по-английски, конечно, это написано лучше).

http://lechaim.ru/events/the-new-yorker-leonard-koen-eshhe-mrachnee/

Посмотрел на днях благодаря хорошим людям документальный фильм «Forever Pure» — он довольно новый и в ближайшее время его можно будет увидеть только на фестиваля, но хочется верить, что в том числе и на местных, потому что кино хорошее, да еще и в каком-то смысле про Россию.

История такая. Есть в Израиле, в Иерусалиме футбольный клуб «Бейтар», у которого крайне преданные фанаты, — поскольку команда связана с сионистским движением и вообще историей еврейского государства. Обратная сторона этого феномена заключается в том, что, разумеется, фанатская база «Бейтара» — радикальные националисты, отчего ни одного араба в команде никогда не было, а на трибунах часто реет баннер «Чистые навсегда», пугающей напоминающий известно чьи лозунги.

Несколько лет назад «Бейтар» купил Аркадий Гайдамак — выходец из России с неоднозначной репутацией. Футбол Гайдамак, по его собственному признанию, совершенно по барабану, но ему нужно было политическое влияние, и «Бейтар» казался ему неплохой платформой для того, чтобы в итоге стать мэром Иерусалима. Благодаря инвестициям Гайдамака команда два года подряд становилась чемпионом — но выборы он проиграл и на четыре года фактически остановил инвестиции в клуб, за что болельщики его возненавидели. А тут, в 2013 году, Гайдамак возвращается и внезапно вывозит команду, которая снова начала показывать неплохую игру, на выставочный матч в Чечню. А после их возвращения к «Бейтару» присоединяется два чеченских игрока. Араба.

Рассказ о дальнейшем, пожалуй, будет спойлером — а это только завязка сюжета; далее режиссер, израильская журналистка-расследовательница, следует за командой и двумя ее новичками всюду — и переживает вместе с ними кучу драматических событий. Получается, пусть и просто сделанный, но очень мощный фильм, который одновременно и про спорт как веру, и про спорт как бизнес, и про современный Израиль, и про тоску по родине, и еще про много разных вещей.

Вот тизер «Forever Pure»:
https://www.youtube.com/watch?v=MBHnx6RmJJI

Помните нашумевший документальный сериал «The Jinx»? По его завязке — когда главный герой Роберт Дерст приходит на премьеру фильма по мотивам собственной жизни — можно было бы подумать, что сделал его режиссер художественного кино, но вообще-то Эндрю Джерецки снимал документальные картины и до «The Jinx» — причем не хуже. Во всяком случае, я вчера посмотрел картину «Capturing the Friedmans», и она в каком-то смысле даже интереснее сериала про Дерста.

Завязка, в общем, довольно банальная. Тихий богатый городок на Лонг-Айленде; счастливая на первый взгляд семья: папа-учитель, преподающий в школе и на дому, мать, трое сыновей, все живут душа в душу — пока отца не ловят на том, что он выписывает из Европы журналы с детской порнографией. А потом — на том, что он и его младший восемнадцатилетний сын якобы творили с учениками, приходившими к ним домой учиться компьютерной грамоте, черт знает что; ну то есть — насиловали, многократно, в самых извращенных формах.

В принципе, такого рода историй много, они всегда шокируют, но все похожи друг на друга. Однако «Capturing the Friedmans» сделан блестяще именно с режиссерской точки зрения — потому что как только зритель убеждается в одной версии событий, ему сразу предъявляют не менее убедительную альтернативную, и так всю дорогу. Вот свидетели, которые рассказывают о своих травмах, — а вот оказывается, что вспомнили они о них под гипнозом, что вообще-то очень спорный метод добывания доказательств; вот несколько приятных людей, в один голос доказывающих, что ничего такого быть не могло, — а вот признания отца семейства, что его с юности влекло к десятилетним мальчикам; ну и так далее. При этом сделано все максимально спартанскими методами — денег у Джерецки особенно не было, зато ему повезло с тем, что у семьи Фридманов сохранились часы и дни домашней документальной хроники за несколько десятилетий; от этого фильм одновременно похож на расследование и любительское видео.

Получается в итоге не только рассказ про одну несчастливую американскую семьи, но и более общий сюжет и про неумолимость американского правосудия, и про то, как работают общественные истерии (тут — вокруг педофилии; не самая чуждая России тема, кстати). И выводы зрителю предстоит делать самому — в отличие, скажем, от создателей «Making A Murderer», Джерецки внутри картины не занимает никакой определенной позиции; задает вопросы, но не дает на них собственных ответов (хотя, если поисследовать контекст, выясняется, что сам он, видимо, был уверен в невиновности как минимум Фридмана-младшему).

А еще «Capturing the Friedmans» можно просто так взять и посмотреть на ютьюбе целиком, даже качать ничего не надо.

https://www.youtube.com/watch?v=UaatTnsx9-s

Дочитал наконец «In Cold Blood» Трумена Капоте. Наверное, рецензировать классический роман тут было бы странно, так что будем считать этот пост скорее каминг-аутом — поздновато я за него взялся, конечно, — и рекомендацией: в Америке книгу много критиковали с пуристских журналистких позиций, и, конечно, понятно, что кое-чего Капоте там присочинил, но вообще-то с точки зрения глубины исследования темы и того, как детализация дает глубину, вещь совершенно образцовая и необходимая всем, кто хочет писать нарративные репортажи.

Для проформы все-таки укажу, о чем речь. В 1959-м году в маленьком городке в штате Канзас был жестоко убит местный зажиточный фермер со всей своей семьей: жена и двое детей-подростков. Убийство шокировало город, штат и даже попало в The New York Times, где его и углядел Капоте, давно хотевший написать что-то в жанре криминального расследований и немедленно отправившийся на местность (про историю создания книжки рассказывает, кажется, фильм «Капоте» — кажется, потому что я его дважды начинал и оба раза засыпал). Убийц поймали довольно скоро — ими оказались два бывших заключенных канзасской тюрьмы, безосновательно надеявшихся найти в доме жертв сейф с кучей денег (сдал их другой зек, который о жертвах им и рассказал). Их судили, вину свою обвиняемые не отрицали, обоих приговорили к смерти — и через пять лет повесили.

Банальная, в сущности, история, у которой заранее известны основные очертания (во всяком случае, в 2016 году сложно себе представить человека, берущегося за «Хладнокровное убийство», не зная, о чем это и чем дело кончится) и которую Капоте превращает в великий роман именно благодаря предельной детализации — особенно, конечно, удались сами преступники, а совсем особенно — завороживший автора Перри Смит, неглупый, незлой и в чем-то даже обаятельный ветеран корейской войны, страдавший приступами неконтролируемой злобы из-за тяжелого детства. Ну и все остальные тоже, конечно, — от семьи погибших до следователя, поймавшего убийц. Читал я по-английски, но и в русский перевод в минуты малодушия заглядывал — и думаю, что можно смело читать и его: меня немного смутила некоторая интонационная неточность в передаче речи Херба Клаттера (это и есть тот самый несчастный фермер) в самом начале, но она совсем мелкая и ничему не препятствует.

Африка — континент, где государственные перевороты случаются чаще, чем где-либо еще; Западная Африка — часть континента, где эти перевороты случаются еще чаще. Едва ли не самый хрестоматийный и комичный случай такого рода произошел в Сьерра-Леоне в 1992 году, когда солдаты, не получавшие зарплату, пришли бунтовать в город — и, войдя в президентский дворец, обнаружили, что президент готов им сдать власть. Так во главе государства стал Валентин Страссер, 25-летний капитан, который до того был известен разве что своими впечатляющими победами на танцевальных конкурсах.

Поначалу граждане дико любили Страссера и его однополчан, которые пообещали восстановить демократию и наладить экономику (кроме того, новый глава государства устроил дискотеку прямо в своей резиденции, якобы провозгласил день рождения Боба Марли государственным праздником и думал сделать государственным гимном диско-хит); через несколько месяцев, когда новое правительство расстреляло на пляже несколько десятков человек, якобы замышлявших очередной переворот, популярность Страссера начала снижаться; в итоге его под дулом пистолета отлучил от власти собственный заместитель (Страссер вообще был, хоть и представительный, но довольно застенчивый). Потом бывший вождь пытался учиться в Англии — но его прогрессивные земляки, оказавшиеся в том же университете, протестовали против обучения диктатора на деньги британских налогоплательщиков; тогда он начал сильно пить и чуть ли не побирался на улицах Лондона.

Собственно текст тоже с интересной историей — журналистка сидит в Сьерра-Леоне летом 2014-го в разгар эпидемии эболы и начинает искать Страссера, чтобы отвлечься от мыслей о том, что она скоро умрет мучительной смертью (уехать из страны в тот момент нельзя — закрыты и сухопутная, и воздушная граница). В конце концов она его находит и выпивает с ним в его любимом баре — впрочем, нынешняя жизнь бывшего властителя, который теперь живет с мамой и ничем особенно не занимается, все-таки менее интересна, чем анекдоты о его бурном прошлом.

https://www.buzzfeed.com/monicamark/what-do-you-do-with-your-life-after-youve-already-been-the-w?utm_term=.lxlzdjVBp#.bulLE9VDp

Размашистая политическая панихида президентству Обамы в исполнении Дэвида «когда же это кончится» Рэмника (ну серьезно — вот чисто риторически даже странно, что тончайший профайл Коэна и совсем нетонкое такое пишет один автор). Очевидно, задумывался текст как торжественное политическое завещание — Обама поддерживает Хиллари Клинтон на митингах по стране перед выборами и затем передает ей ключи от Белого дома, — но не фортануло, и теперь это материал про то, как, скрепя сердце, действующий президент делает вид, что следующий президент — это нормально (а Рэмник делает вид, что избрание Трампа не является вердиктом избирателей Обаме — сам Обама, к его чести, все-таки вроде понимает, что это он и есть). Заканчивается все, кроме шуток, такой сентенцией: Америка — страна возможностей, это ее главный козырь, но это же, похоже, главная для для нее угроза.

Есть, впрочем, и интересное. Например, про двойные стандарты — значительная часть текста посвящена явно сочувственному обоснованию того, как Обама резко сменил риторику на примирительную, как только Трамп победил, — при этом хорошо вспоминать, как те же примерно люди прохаживались по Трампу и примкнувшим к нему, когда тот менял риторику в адрес проигравших и переметнувшихся оппонентов во время кампании.

Кроме того, из текста ясно следует, что за свое наследие Обама намерен бороться в том числе активной политической деятельностью в структурах Демократической партии — для которой это, пожалуй, хорошая новость. Более того: президент настойчиво говорит о «себе и Мишель», что может означать реальную перспективу карьеры для его жены, благо многие об этом, кажется, мечтают. Мне бы лично казалось малоприятным превращение Обам в политическую династию, но надо признать, что шансы избраться пусть не сразу в президенты, но как минимум в Конгресс у Мишель Обамы, конечно, немалые.

Еще интересна технологическая сторона вопроса. Судя по всему, последний разговор Рэмника с Обамой произошел вечером в пятницу недели выборов, то есть 11 ноября. Текст этот полностью уже висел на сайте The New Yorker в субботу, 19 ноября. То есть на обработку всей фактуры, написание и фактчек ушло в общей сложности восемь дней. Учиться, учиться и учиться.

А вообще, конечно, любопытно, как дальше будут складываться отношения Трампа с прессой. Сегодня уже случился скандал с отмененной, а потом назначенной заново встречей с редакцией The New York Times; поступают также возмущенные реакции на закулисную встречу избранного президента с представителями телеканалов — мол, Трамп все также пышет нелюбовью к журналистам и вопит, что все врут и против него. Очевидно, что впервые за долгое время американские медиа получили в качестве одного из главных своих объектов человека, который их открыто не уважает. И вопрос теперь в том, станут ли они уважать его, как того, кажется, требует профессиональный кодекс — или продолжат работать в режиме «отечество в опасности». Хотелось бы, чтобы случился первый вариант, конечно.

http://www.newyorker.com/magazine/2016/11/28/obama-reckons-with-a-trump-presidency

Я сейчас нагоняю всякие отложенные давно тексты, поэтому буду здесь постить в том числе не очень новые материалы. Вот этот, например, уже даже получил премию «Среда» — и в целом за дело. Вернувшаяся, к нашему счастью, в журналистику Ксения Леонова провела неделю в тольяттинском гаражном комплексе, больше похожем на город (40 тысяч гаражей — с ума сойти, конечно), и описала его жизнь и нравы — в сущности, отдельную, параллельную государству экосистема, где есть свои структуры власти, свой сленг, свои законы взаимовыручки, свои отработанные процедуры, свои стартаперы и свой кто только не; продают и покупают в гаражах все — от запчастей украденных машин до беляшей и женских тел.

Тот нечастый случай, когда жанр деловой журналистики способствует гуманизации, а не наоборот, — в целом-то вроде как рассказывают про довольно неприглядную реальность, но поскольку написано через предпринимательскую оптику, получается, что всюду жизнь и частная инициатива; и это как минимум интересный способ смотреть на вещи.

http://secretmag.ru/longread/2016/10/12/rossiya-uhodit-v-podpole-pyat-dnej-v-garazhah-tolyatti/

Дно мирового океана — огромный и плохо изученный мир: например, уже через десять лет после того, как человек полетел на Луну, ученые обнаружили такое явление, как гидротермальные карьеры на глубинах, куда не проникает свет; а в этих карьерах — месторождения самых ценных для человечества металлов вроде золота, серебра и меди. Возникают они в результате реакции между водой и магмой и охлаждения продукта этой реакции; этих самых металлов там очень много — и их в принципе можно добывать схожим образом, как полезные ископаемые добывают на суше. (Если я чего смехотворно соврал в этом абзаце, сообщите, пожалуйста.)

Вообще, специалистов по жизни на самом дне мало. Одна из них — героиня этого текста: Синди Вэн Ли Дувер, биолог, специализирующая на странных формах жизни, возникающих вокруг вышеупомянутых карьеров, одна из 25 людей в мире с лицензией пилота глубоководной подводной лодки, причем первая из них женщина и первая из них обладательница научной степени. С недавних пор Дувер сотрудничает с компанией с очевидным названием Nautilus, которая в скором времени собирается оборудовать первую в истории операцию по добыче ископаемых из глубоководного месторождения в Папуа-Новой Гвинее (вообще этот промысел — довольно новая история, соответствующая международная организация завелась только в середине 90-х, но учитывая истощение ресурсов на суше, скоро, возможно, начнется бум). Сами жители Папуа-Новой Гвинеи, которые не так что используют все эти металлы в повседневности, находятся по этому поводу в смешанных чувствах — вроде как в теории и перспективы создания рабочих мест и экономического подъема, но в то же время страшно: здесь особенно хорошо знают, какими бывают последствия неосторожного обращения человека с природой, а тут такой эксперимент, какого никто никогда не делал. То есть буквально — такие месторождения никогда еще не разрабатывались, а теоретические выкладки есть как позитивные (меньше отходов, проще их утилизация и проч.), так и негативные (угроза разнообразию видов в океане, кораллам и проч.). Короче говоря, как обычно, все сложно, но довольно захватывающе. Заканчивается текст рассказом о поэте, которого Ван Дувер как-то взяла с собой на дно, чтобы он смог описать все странности этого инопланетного мира. Дело было двадцать пять лет назад, поэт до сих пор под впечатлением — и слов так толком и не нашел.

https://story.californiasunday.com/deep-sea-drilling

(В попытке внятно перевести, о чем речь в материале, нашел вот такую статью о технической стороне вопроса и опять же компании Nautilus в российском журнале «Популярная механика». Мне такое читать сложно, но если кто заинтересовался и любит про подробности бурения.)

http://www.popmech.ru/technologies/237247-glubokovodnyy-karer-kak-dobyt-almazy-so-dna-okeana/

Забавный материал про то, как ФБР поймали  законспирированного агента российской разведки Евгения Бурякова, заместителя директора нью-йоркского представительства Внешэкономбанка, пытавшегося выведывать всякие важные секреты у людей с Уолл-стрит (а точнее, просто налаживавшего с ним связи). Если честно, главное, что можно вынести из материала, — может, военные киберсилы у России и умеют проворачивать умные и эффектные операции типа взломом Демократической партии, но вот состояние традиционной разведки совсем замшелое. Агент ФБР под прикрытием выдает сотруднику СВР папки с маловажной информацией, в которые вшиты жучки, — и сотрудник ничтоже сумняшеся идет с этими папками в помещение резидентуры, где по правилам вообще-то не должно быть ничего электронного. ФБР месяцами слушают, как сотрудники СВР жалуются на то, что у них неинтересная жизнь, но в конце концов засекают диалоги о Бурякове (самих людей из СВР не арестовали, так как у них дипломатическая неприкосновенность). Ставят жучки у Бурякова дома; проводят операцию с еще одним сотрудником под прикрытием, притворяющимся инвестором в российские казино. На последнем этапе у СВР-овцев возникают какие-то подозрения, но сам Буряков все равно идет навстречу, ну и в конце концов его арестовывают просто потому, что одних его кураторов из СВР меняют на других, и ФБР боится, что у них изменятся процедуры коммуникации, и они потеряют агента из виду.

Ровно никакой полезной для России информации Буряков за все это время не получил; вообще, попытка выяснить что-то секретное через личные связи — очень старорежимный и затратный по времени способ шпионства, особенно учитывая, сколько всего есть в интернете. В общем, был бы я склонен соотносить российские силовые ведомства с собой, было бы стыдно.

Вишенка на торте: шпион Буряков родом из станицы Кущевская (автор материала в «Блумберге» упоминает это просто так, без контекста, но мы-то с вами знаем).

http://www.bloomberg.com/news/articles/2016-11-15/the-spy-who-added-me-on-linkedin

Вы, наверное, слышали про всю эту странную историю в Черногории — якобы некие русские националисты готовили там настоящий государственный переворот с убийством бессменного руководителя страны Джукановича, якобы местные спецслужбы это предотвратили, якобы россиян депортировали. Все это чрезвычайно мутно — еще и потому, что вся эта история про переворот случилась ровно в день выборов и, видимо, помогла Джукановичу и его партии сохранить ведущую роль в местном парламенте.

В общем, спецкор «Медузы» Илья Азар поехал в Черногорию разбираться, что стряслось, — еще и потому, что с нами связался некий человек, который утверждал, что силовой вариант смены власти в стране (которая движется в НАТО, что России не нравится) обсуждался в посольстве РФ еще несколько лет назад. Не сказать, что удалось найти ответы на все вопросы, — но в журналистике так бывает; зато получилась довольно захватывающая и веселая история про балканскую страну с историческими связями с Россией, в которой эта самая Россия бесконечно как-то топчется. Местами похоже на шпионскую комедию, в финале — примерно на фильм «Жмурки».

https://meduza.io/feature/2016/11/28/silnoe-prorossiyskoe-chuvstvo?utm_source=telegram&utm_medium=live&utm_campaign=live