В самолете немного вчитался в «Китаиста»—а книга-то, похоже, неплохая. Такой «Человек в высоком замке» на советской почве. Война закончилась не так, как закончилась, есть разделенные Уралом Советский Союз (на востоке) и созданная гитлеровцами фашистская Россия (на западе). Советские люди за Уралом выстроили новую Москву и новый Ленинград, обжились, запустили спутник (сильно позже 1957 года) и человека в космос (сильно позже 1961-го).
Война давно прошла, страны более или менее привыкли друг к другу, оба режима — нацистский и коммунистический —потеряли былой накал. Как в Советском Союзе к 1980-м годам уже мало кто всерьез верил в коммунизм, так и в вымышленной фашистской России к этому времени мало кто верит в идеалы национал-социализма —более того, самые отвратительные черты гитлеризма осуждены партийными съездами (хотя памятники Гитлеру стоят везде, как у нас Ленину). Нацизм остался в бытовых привычках и разделении граждан на «черных», «синих» и «желтых» (по цвету паспортов). Но и это разделение уже объясняют не столько идеологическими причинами, сколько традициями и укладом. Азиатов вот даже потихоньку стали брать на учебу в высшие учебные заведения. В общем, проспект Гиммлера, статуи Гитлера и свастики над кремлевскими башнями кажутся чем-то привычным, обыденным и не вызывают ни у кого особых эмоций —ну свастики и свастики, подумаешь. Преступления нацизма? Ну да, были преступления, но это когда было, чего теперь об этом вспоминать?
Главный герой, проходивший обучение в какой-то шпионской школе, едет на скоростном поезде из СССР в Россию: страны восстанавливают отношения и даже, по слухам, будут совместно выступать на Олимпиаде. Языки похожи, но в России говорят на «нем-русском»—вульгарном варианте русского языка с вкраплениями немецкого и обилием простонародных словечек. В России при этом живут побогаче, почти по-европейски, и посмеиваются над зауральским Советами, где колбаса из туалетной бумаги. В СССР, понятно, считают «захребетников» нацистами, недочеловеками и моральными уродами. Но потихоньку завидуют уровню жизни, а некоторые даже бегут на фашистский запад и просят политического убежища.
В общем, судя по первой половине книги — она о том, как общество привыкает к любой идеологии, и о том, как эта идеология ветшает и меняется со временем. Ну и конечно, это художественное доказательство тезиса о том, что сходств между нацистским и большевистским режимами было, к сожалению, больше, чем мы привыкли думать.