Орландо ди Лассо – один из самых важных композиторов позднего Ренессанса. На заре своей жизни он написал несколько меланхоличных и глубокомысленных мотивов. Это волнующая и мастерская музыка тех лет. Уникальность публикуемого альбома в том, что художественным коллективом Амстердамской капеллы собраны и исполнены 12 этих давно забытых шедевров. И обратите внимание на красноречивое название пластинки – «Инферно». Вероятно, апокалипсис не всегда из себя представляет мотивы Dies irae... #Лассо

​​Знаете, много в классической музыке воплощений времен года, часто их интерпретируют как аллюзию на четыре возраста человека и бесконечный цикл жизни. Еще есть большая соната «Четыре возраста» Алькана, которая вполне конкретно раскрывает именно человеческую форму возрастных состояний. Но цифра 4 – это не только времена года или возраст. Еще это четыре темперамента. Именно об этом публикуемая нами симфония датского композитора Карла Нильсена.

Симфония № 2 «Четыре темперамента» – четырехчастное произведение, где каждый фрагмент соответствует тому или иному темпераменту. Но была бы симфония интересна, если она иллюстрировала лишь совокупность психофизиологических особенностей личности? Конечно нет. Нильсен здесь вырисовывает портрет человечества. Если рассматривать симфонию как описание четырех персонажей, то обратите внимание на финальный фрагмент, где в середине музыка неожиданно затихает, и из этой тишины вырывается почти жуткий четырехголосный фугато. Возникает вопрос: а существуют ли эти четыре персонажа (темперамента) в реальности? Или человек в своей сущности – есть совокупность этих сложных форм?

Думаю, что часть «Сангвиник», как кульминация симфонии, выбрана не случайно. Именно в ней конец – эта философская тишина и размышление о человеке, готовым бросаться вперед, полагая, что весь мир принадлежит ему. Особенно актуальна концепция такого человека для начала XX века, когда и была написана симфония. В этой в целом позитивной ироничной симфонии, в минуте тишины словно рождается сверхчеловек, который избавляется от страха и которому суждено навсегда изменить мир. #Нильсен

​​Номера симфоний часто имеют символическое значение. Тому пример и Девятая Бетховена, и Шестая «Патетическая» Чайковского. Если в контексте симфонической музыки девятое число обросло множеством мифов, то шестое чаще всего выступает в роли очень существенного и переломного произведения. Важна была для мировой музыки и Шестая Малера, и Шестая Мясковского, – ее современники даже называли «первой симфонией, достойной этого названия» (после Чайковского). Фундаментальна и Шестая симфония Антонина Дворжака, написанная в 1880 году. Благодаря этой работе композитор оказал большое влияние на международный музыкальный мир.

Симфонию часто называли «Первой», потому что она была не только первой, опубликованной влиятельным издателем, но и дебютным блестящим шедевром. Здесь есть и виртуозное владение крупномасштабными формами, и свой индивидуальный запоминающийся стиль. Это музыка великого композитора. Это музыка великого народа. Как писал чешский музыковед и главный популяризатор работ Дворжака Отакар Шурек: «В этой симфонии сплелись жизнерадостность, юмор и страсть чешского народа!»

Несмотря на то, что благодаря Шестой симфонии Дворжак получил первую известность на мировой сцене, все-таки тематически она близка так называемому «славянскому» периоду. Например, основная тема первой части основана на богемской народной песне, эта же тема повторяется и во втором фрагменте. Интересной и новаторской скорее стала третья часть, где создано напряжение благодаря чередованию быстрых, энергичный движений танца «Фуриант» и плавных задумчивых мелодий. Похожий прием работал во второй симфонии Брамса. Очевидно, что его творчество оказало значительное влияние на Дворжака.

Шестая симфония – это признание в любви к своей Родине, к чешскому фольклору и к традициям народного музицирования. #Дворжак

Ну что, друзья, обнулились? Судя по всему да. И по такому случаю публикуем актуальную музыку – «Траурный марш для похорон великого глухого» Альфонса Алле. Послушайте. Задумчивая вещь.

​​Самое удачное время для французской симфонической музыки – это конец XIX века. Во второй половине 80-х годов позапрошлого столетия Франция, пожалуй, превосходила даже ведущие центры данного жанра – Австрию и Германию. Флагманами того времени были одиночные симфонии Эдуара Лало, Эрнеста Шоссона, Поля Дюка и такие выдающиеся вещи, как Symphony on a French Mountain Air («Симфония на французском горном воздухе») Венсана д’Энди, Третья «Органная» симфония Камиля Сен-Санса и Симфония ре-минор Сезара Франка. Последние две до сих пор остаются фаворитами у мировых оркестров.

Поговорим как раз о симфонии Сезара Франка. Наверное, это его лучшее произведение. Премьера шедевра состоялась в 1889 году. Как раз в самый рассвет великого французского музыкального возрождения. Даже сам Дебюсси, считавший, что со времен Бетховена симфония стала бесполезной, нашел в творении Франка захватывающий нерв времени. Но вот цинизм ситуации в том, что настоящую известность и признание симфония получила лишь после смерти автора – в 1893 году, когда она прозвучала в Париже в исполнении Оркестра Ламурё. Учитывая тот факт, что оркестр предоставлял слушателям возможность слушать новую музыку, а его руководитель был ярым поклонником Рихарда Вагнера, то публика была готова к новым музыкальным открытиям.

Подобно многим симфониям девятнадцатого века, Франк разрабатывает повествовательный тон, подобно Пятой и Девятой Бетховена, – от тьмы к свету. Начиная с тревожного ре-минорного вступления, заканчивая великолепным и триумфальным заключительным ре-мажором. В медленном вступлении преобладает предчувствующая фигура, намекающая на «мотив судьбы» из вагнеровского «Кольца нибелунга» и апокалиптических Les Préludes и Muss es sein? Ференца Листа. А вот второстепенная тема, вступающая в минорную тональность, усиливает драматический накал опуса и как бы предвосхищает приход мажора. Ученик Франка назвал эту тему «темой веры». Таким образом конфликт произведения строится на коллизии судьба и веры. Кажется, что конфликт неразрешимый.

В финале лучистая ре-мажорная тема побеждает темный минорный настрой с которого все начиналось. Однако, музыка делает паузу, словно пересматривая свое прошлое. Это пример техники циклической формы Франка. Главная тема медленного движения дважды возвращается, напоминая нам о беспокойстве, с которого все началось. Но всепобеждающий мажор в итоге поражает тьму и все заканчивается по-бетховенски торжественно и празднично. Кстати, такое разрешение конфликта симфонии не понравилось Равелю. Он пренебрежительно замечал, что Франк показывает свою страсть к звукам ярмарочной площади. #Франк

Юный Моцарт начал писать симфонию в Вене, однако осенью 1767 года в городе разразилась эпидемия оспы, и вся семья уехала в моравский город Оломоуц. Здесь симфония и была закончена. Несмотря на отъезд, маленький Моцарт все же заболел оспой. Его лечение организовал ректор Оломоуцкого университета граф Подстатский, и спустя 2 месяца мальчик выздоровел. 30 декабря 1767 года в городе Брно состоялся концерт, организованный графом фон Шраттенбах, братом архиепископа Зальцбурга, на котором в том числе впервые прозвучала симфония № 6. В концерте также принимала участие 15-летняя сестра Моцарта Мария. Местный священник записал: «Я присутствовал на музыкальном концерте в городском доме, известном как „Таверна“, в котором одиннадцатилетний мальчик из Зальцбурга и его пятнадцатилетняя сестра аккомпанировали на различных инструментах для жителей Брно, вызывая у каждого восхищение». В память об этом концерте сегодня в Брно ежегодно проводят конкурс молодых пианистов до 11 лет. #Моцарт

Знаете, в социальных сетях, наверное, лучше всего работает петербургская Филармония. Там масса полезных и действительно уникальных материалов, вроде архивных записей или фотографий, которые ранее нигде не публиковались. А еще подкасты, статьи, перевод иностранных лекций. Хорошо, что теперь петербургская Филармония есть и в телеграме – @philharmonia

​​В коллективном сознании Людвига ван Бетховена, как композитора фортепианной музыки, часто связывают с жанром сонаты. Причина этого в том, что Бетховен вывел данный жанр на новый, безупречный и недосягаемый в то время уровень. Верно подмечал немецкий дирижер и пианист Ганс фон Бюлов, заявляя, что «Хорошо темперированный клавир» И. С. Баха – это Ветхий Завет, а сонаты Бетховена – Новый. Но вряд ли сам Бетховен разделил бы эту пафосную точку зрения, ведь на протяжении своей жизни австрийский классик сочинил немало легких, простых и незамысловатых фортепианных пьес, видя в этой краткой форме свой особый шарм.

Самым знаменитым таким произведением, пожалуй, считается его собрание из шести багателей для фортепиано (соч. 126). Написаны они были в период с апреля по июнь 1824 года и опубликованы в апреле 1825. В письме издательству, которое должно было публиковать в том числе и Девятую симфонию, Бетховен упомянул эти пьесы как «шесть вещиц или мелочей для сольного фортепиано, которые являются лучшими в своем роде, которые я сочинил». Термин «мелочи» никоим образом не был задуман как уничижительный, а скорее относился к краткой форме произведений, в сравнении с монументальными Missa solemnis и Девятой симфонией, созданными примерно в то же время.

На первый взгляд некоторые вещи кажутся простыми, но при детальном рассмотрении – чрезвычайно сложными. Даже первая багатель, название которой Cantabile e compiacevole, предлагающее что-то приятное и безобидное, удивляет нас необычными и контрастными поворотами. В гармонический и спокойный строй мелодии вторгается неожиданный тонический аккорд, который вносит в мелодию, традиционную для творчества Бетховена, тревожность и некую затаенную нервозность. А вот четвертая багатель является примером позднего стиля Бетховена. Начало композиции кажется резким и мрачным, но этот темный раздел мелодии уходит с приходом игривых, слегка загадочных интервалов. Это юмор Бетховена, который можно было заметить еще в его Патетической сонате. С помощью смеха, этого вечного заигрывания с судьбой, начавшегося еще в Пятой симфонии, композитор открывает совершенно иной мир. Тема рока, так любимая многими композиторами, у Бетховена всегда обретает карикатурный вид.

В общем слушаем и вникаем в философию великого гения. Эти вещи – шедевры сжатой формы. Каждая из них дарит нам целую музыкальную вселенную с множеством характеров, настроений и смыслов... #Бетховен

​​​​Думаю, что с путешествиями по миру в этом году дела обстоят не очень хорошо. Мы же предлагаем отправиться в музыкальное путешествие. Великие композиторы часто обращались к теме образов разных стран и городов. Достаточно вспомнить «Воспоминание о летней ночи в Мадриде» Глинки, «Влтаву» Сметаны из симфонической поэмы «Моя Родина» и «Годы странствий» Ференца Листа. В данном же посте, мы предлагаем посетить вечный город Рим. Поможет нам в этом великая симфоническая поэма «Фонтаны Рима» итальянского композитора Отторино Респиги.

Поэма Респиги познакомит вас с фонтанами Валле Джулия, Тритон, Треви и с фонтаном виллы Медичи. Сложно что-то рассказать о данном произведении, разве, что об изобилии знойной атмосферы летнего Рима и народного итальянского колорита. Это музыка образов, цель которой подарить вам ощущение присутствия. Для пущего эффекта Респиги не просто пытается изобразить в музыке фонтаны, а дает их образы в разное время суток, начиная с зари и заканчивая закатом. #Респиги

​​Торжественный коронационный марш ре мажор был написан Петром Ильичом Чайковским в марте 1883 года в Париже по случаю коронации императора Александра lll и впервые прозвучал во время коронационных торжеств в Москве 23 мая 1883 года на Сокольническом кругу под управлением Сергея Ивановича Танеева. Затем он появился в программах петербургских и московских симфонических собраний, а с 5 мая 1891 года этим маршем, исполненным американским оркестром под управлением самого Чайковского, был открыт знаменитый ныне «Карнеги-холл» в Нью-Йорке. #Чайковский

​​В 2020 году – 75-я годовщина большой трагедии, а именно, первого использования атомной бомбы. Особенно грустно вспоминать об этом на фоне мощнейшего взрыва, произошедшего в Бейруте. Вот такие совпадения дает нам история.

«Плач по жертвам Хиросимы» Кшиштофа Пендерецкого очень труден для слушателя любого уровня музыкальной грамотности. Там нет ничего, что мы привыкли соотносить с музыкой: нет мелодии, нет гармонии, нет четко выраженного ритма, даже инструменты бывает трудно различить. Но если все так плохо и подобные сочинения ничего кроме ужаса не вселяют, то зачем вообще было писать такое, тем более по столь трагическому поводу? Попробуем разобраться.

«Плач» написан в 1960 году, спустя 15 лет после Хиросимы. Это время, когда человечество пыталось понять, как жить после всего случившегося в ХХ веке. Хиросима и Нагасаки также являлись очередным этическим рубежом. И в то время, пока одни пытались забыть обо всем, как о страшном сне, упиваясь танцами, наркотиками, рок-н-роллом, гламуром и прочими проявлениями гедонизма, другие понимали, что именно попытка всё забыть может привести человечество к повторению подобного зла.

И вот, в поиске языка, который мог бы любому показать невозможность утилитарного отношения к человеку и возник «Плач по жертвам Хиросимы». Перед ним равны все слушатели, он понятен не за счет тематики, пронзительных мелодий, он просто врывается в жизнь и погружает тебя - ни в чем неповинного человека – в самый эпицентр трагедии. Но ты не умираешь, ты видишь все, что происходит вокруг, и это не помещается в твое миропонимание; это настолько неправильно, что действительно скорее похоже на страшный сон...

Но это реальность, пускай и историческая, довольно далеко от нас отстоящая, но реальность. И важно помнить об этом неформально, чтобы усвоить страшные уроки истории. "Плач" не идеален, он имеет в себе некоторый эпатаж, не совместимый с темой, однако главное в нем не это, а именно стремление к неформальной памяти о жертвах человеческой нелюбви. Давайте попробуем вместе его услышать. #Пендерецкий