💿 Бонус-диск. Не могу оставить вас без свежей порции норвежского джаза: у группы Нильса Петтера Молвера на германском подразделении Sony только что вышел новый альбом Buoyancy. Это безумно красиво и терапевтично.
Size: a a a
2016 September 04
Нильс Петтер Молвер (также крайний справа) и его группа
2016 September 05
В продолжение норвежской темы: 22 сентября в «Доме» импровизируют Сидсель Эндресен и Стиан Вестерхус.
Полагаю, что как и на прошлогоднем концерте Матса Густафссона и его Fire!, и на апрельском Rubatong'е здесь будет солд-аут, поэтому призываю всех поторопиться с покупкой билетов. Наблюдать таких артистов да ещё и дуэтом — да, пожалуй, это будет одним из главных, если не главным, музыкальным впечатлением этого года в Москве. Во всяком случае с ходу не назову ни одного столичного концерта, который меня настолько зацепил, что я подорвалась на него не глядя, разве что Мулату Астатке, которого чудом катапультировали с Outline'а в «Музеон». Все в «Дом»!
Полагаю, что как и на прошлогоднем концерте Матса Густафссона и его Fire!, и на апрельском Rubatong'е здесь будет солд-аут, поэтому призываю всех поторопиться с покупкой билетов. Наблюдать таких артистов да ещё и дуэтом — да, пожалуй, это будет одним из главных, если не главным, музыкальным впечатлением этого года в Москве. Во всяком случае с ходу не назову ни одного столичного концерта, который меня настолько зацепил, что я подорвалась на него не глядя, разве что Мулату Астатке, которого чудом катапультировали с Outline'а в «Музеон». Все в «Дом»!
2016 September 08
Когда мы с Валентином Хиториным придумывали Hook, то долго нащупывали формат и вырабатывали редполитику. Сначала писали обо всём, главным условием было, чтобы музыка нравилась. Поэтому делали и рецензии, и короткие новости: эти сняли клип, те выпустили сингл. А потом кто-то умер, и тогда мы один раз сели и проговорили: мы не «зарабатываем» (трафик, деньги мы на Hook'е никогда не зарабатывали, это тоже было одним из главных условий — никакой коммерции) на мёртвых музыкантах. Мы решили, что это правильно, а делать трафик, клики и лайки на смерти — вульгарно. Так и живём. Поэтому с вашего позволения я пропущу захватившие Facebook дискуссии «Янке 50» и «Фредди 70», а также обсуждение статьи Алексея Васильева о последнем. И нет, о таких людях, как Дягилева и Меркьюри, дóлжно и важно вспоминать и говорить, но нельзя делать это с целью «заработать». Получается двусмысленно, а массовый читатель в такой ситуации всегда выберет вариант «он там пляшет на костях», а не воспримет текст как новую точку зрения и/или попытку сподвигнуть его читателя к рефлексии. В этом смысле мне живых хочется оплакивать больше, чем мёртвых.
Сейчас будет о музыке.
Сейчас будет о музыке.
Безумно интересно наблюдать за тем, что делает Бьорк. Например, на днях она прислала на пресс-конференцию своего аватара, а сама в это время сидела дома (чуть ли не в Рейкьявике). Будущее, которое показал нам Джонатан Мостоу, буквально за углом.
Впечатления от встречи с певицей здорово описал в кавер-стори для журнала Crack Джаз Монро (первые два абзаца — ух!). Но самое интересное тут, конечно, — обещание сделать VR-версию альбома Vulnicura и рассуждения о взаимодействии музыки и технологии, которым, разумеется, уже много лет и которые присущи не только Бьорк, но только она берёт и делает что-то прорывное. Во всяком случае сложно сразу вспомнить кого-то ещё в поп-культуре, кто подходил бы к этому вопросу с похожей позицией и таким рвением. Рекомендую прочитать материал в Crack полностью, но вынесу пару приглянувшихся мне цитат из текста (англ.):
ДМ: Björk sounds so alive with humanity, the rest of us must’ve been doing it wrong.
Б: I got interested in the idea that instead of the exciting people being the loud, flamboyant ones, maybe it’s the people who don’t say anything for a week and then whisper three words.
Б: Western civilisation countries have this expression ‘going back to nature’, which I’ve never understood. I’m rather keen on going forwards to nature!
Б: VR seems like a stage where there can be direct connection between the musician and the listener.
Б: One of my favourite things is that feeling of going into the unknown. Be a little trooper, put on my rucksack, and march into some unknown terrain.
Впечатления от встречи с певицей здорово описал в кавер-стори для журнала Crack Джаз Монро (первые два абзаца — ух!). Но самое интересное тут, конечно, — обещание сделать VR-версию альбома Vulnicura и рассуждения о взаимодействии музыки и технологии, которым, разумеется, уже много лет и которые присущи не только Бьорк, но только она берёт и делает что-то прорывное. Во всяком случае сложно сразу вспомнить кого-то ещё в поп-культуре, кто подходил бы к этому вопросу с похожей позицией и таким рвением. Рекомендую прочитать материал в Crack полностью, но вынесу пару приглянувшихся мне цитат из текста (англ.):
ДМ: Björk sounds so alive with humanity, the rest of us must’ve been doing it wrong.
Б: I got interested in the idea that instead of the exciting people being the loud, flamboyant ones, maybe it’s the people who don’t say anything for a week and then whisper three words.
Б: Western civilisation countries have this expression ‘going back to nature’, which I’ve never understood. I’m rather keen on going forwards to nature!
Б: VR seems like a stage where there can be direct connection between the musician and the listener.
Б: One of my favourite things is that feeling of going into the unknown. Be a little trooper, put on my rucksack, and march into some unknown terrain.
Так пресс-конференция Бьорк, проведённая в одном из залов Сомерсет-хауса (Лондон), выглядела со стороны
2016 September 09
Радуюсь, когда кто-то пишет хорошую рецензию на работу близкого мне героя поп-культуры (тем более такую в непошлом смысле тёплую, домашнюю рецензию как по ссылке ниже — какая книжка, такой и материал). Сама никогда за это дело не берусь, избегаю. Отнюдь не потому что боюсь скатиться в убогое слюнопускание — кумиров у меня, к счастью, нет и фанатизмом я никогда не страдала. Но есть люди, которые мне определённо близки по миро- и жизнеощущению, что ли.
Одна моя приятельница (у неё сегодня ночью концерт в «тоннах», москвичи, подтягивайтесь, если нечем занять вечерок) однажды довольно точно это описала. Мы тогда только познакомились, обсуждали какие-то общие интересы: CBGB и всё такое. Заговорили среди прочего о Патти Смит, и на мой вопрос, хочется ли ей как музыканту и певице с Патти встретиться, сделать что-то вместе, она ответила, что в общем-то не обязательно. Ну разве что спасибо сказать. «Я её в каких-то вещах просто очень хорошо понимаю», — такой был ответ, он попал в наше первое интервью с JW.
Одна моя приятельница (у неё сегодня ночью концерт в «тоннах», москвичи, подтягивайтесь, если нечем занять вечерок) однажды довольно точно это описала. Мы тогда только познакомились, обсуждали какие-то общие интересы: CBGB и всё такое. Заговорили среди прочего о Патти Смит, и на мой вопрос, хочется ли ей как музыканту и певице с Патти встретиться, сделать что-то вместе, она ответила, что в общем-то не обязательно. Ну разве что спасибо сказать. «Я её в каких-то вещах просто очень хорошо понимаю», — такой был ответ, он попал в наше первое интервью с JW.
Написала на «Горький» про второй том мемуаров Патти Смит «Поезд М», который начинается, как бэдтрип, а заканчивается, как адреналиновая инъекция. Пока читала обе книжки (сначала «Просто дети»), заново полюбила Патти и начала просыпаться по утрам под People Have the Power. ПолюбИте, как говорится, и вы, если ещё не, тем более что обе книжки — идеальное осеннее чтение.
Пользуясь случаем, хочу сказать, что у «Горького» потрясающий фоторедактор. http://gorky.media/reviews/schastlivyj-pasyans-patti-smit/
Пользуясь случаем, хочу сказать, что у «Горького» потрясающий фоторедактор. http://gorky.media/reviews/schastlivyj-pasyans-patti-smit/
2016 September 16
Ночью в лондонском Hammersmith Apollo вручили Mercury Prize — ежегодную музыкальную премию, присуждаемую за лучший альбом Великобритании и Ирландии. Подробнее о том, что это такое и почему важно, я писала тут.
Лауреатом этого года стал Skepta. Удивительно, но сбылся и мой прогноз о том, что в итоге выбирать могут между ним и Боуи. Вот что сказал об этом объявлявший победителя Джарвис Кокер: «Около четырёх месяцев назад мы с коллегами по жюри начали с 223 альбомов. Мы должны были прослушать их все, и в результате список сократился до 12 номинантов, чьи выступления вы видели сегодня. Но в конце концов, наш выбор свёлся к борьбе между двумя черными звездами (black stars)».
Ну, и вишенка на торте: именно в Hammersmith Apollo (тогда ещё Hammersmith Odeon) 3 июля 1973 года «умер» Зигги Стардаст — в тот вечер Боуи официально заявил, что навсегда прощается со своим огненноволосым внеземным альтер эго. Всем трибьютам трибьют: дорогу новому, смелому, молодому.
Лауреатом этого года стал Skepta. Удивительно, но сбылся и мой прогноз о том, что в итоге выбирать могут между ним и Боуи. Вот что сказал об этом объявлявший победителя Джарвис Кокер: «Около четырёх месяцев назад мы с коллегами по жюри начали с 223 альбомов. Мы должны были прослушать их все, и в результате список сократился до 12 номинантов, чьи выступления вы видели сегодня. Но в конце концов, наш выбор свёлся к борьбе между двумя черными звездами (black stars)».
Ну, и вишенка на торте: именно в Hammersmith Apollo (тогда ещё Hammersmith Odeon) 3 июля 1973 года «умер» Зигги Стардаст — в тот вечер Боуи официально заявил, что навсегда прощается со своим огненноволосым внеземным альтер эго. Всем трибьютам трибьют: дорогу новому, смелому, молодому.
2016 September 19
«Чушь в массы!» возвращается после длительного отпуска и в ближайшее время тут появятся заметки и записки о новых альбомах, а пока спасибо тем, кто по-прежнему следит за эфиром. Ну, и песня, разумеется!
Эстонская колыбельная Lauliku Lapsepõli традиционно исполняется под аккомпанемент кантеле — карельского родственника гуслей. Английское название колыбельной, The Singer's Childhood (дословно «Детство певца»), в принципе передаёт смысл песни, но всё же приведу здесь примерный перевод текста на английский:
When I was a newborn baby,
al'leaa, al'leaa;
growing very nicely,
al'leaa, al'leaa.
Only one night old
or two days old,
Mother took my cradle out to the field
and set it in the warm meadow.
She got a duck to rock it
and a summerbird to swing it.
The duck had many words
and the summer bird too many songs.
There the duck sang a lot beside me
the summer bird talked too much.
And I, the child, learned and learned
I, the little one, picked up the songs.
I put everything down on paper
I wrote everything into the book,
From this book, I have many words
from this book, I am rich in tunes.
На ютубе можно найти несколько исполнений Lauliku Lapsepõli разными хорами, я же хочу поделиться версией с альбома Яна Банга (грешным делом обозвала его недавно на английский манер, простите) Narrative from the Subtropics. Солирует на кантеле и поёт известная эстонская исполнительница Тууле Канн (Tuule Kann, чуть ли не впервые в жизни заглянула в эстонско-русскую практическую транскрипцию — обожаю свою работу!), труба — Арве Хенриксен, пиано — Тигран Амасян, гитара — Стиан Вестерхус. Сам Банг отвечает за аранжировку и ambience. Сказка, сказка, сказка.
Вообще, советую послушать весь альбом: тут и Эйвинд Аарсет, и Сидсель Эндресен, и Нильс Петтер Молвер, и много-много других славных имён — Jazzland Recordings практически в полном составе и в каком-то невероятно нежном, трепетном и меланхоличном настроении. Любовь с первого прослушивания.
Эстонская колыбельная Lauliku Lapsepõli традиционно исполняется под аккомпанемент кантеле — карельского родственника гуслей. Английское название колыбельной, The Singer's Childhood (дословно «Детство певца»), в принципе передаёт смысл песни, но всё же приведу здесь примерный перевод текста на английский:
When I was a newborn baby,
al'leaa, al'leaa;
growing very nicely,
al'leaa, al'leaa.
Only one night old
or two days old,
Mother took my cradle out to the field
and set it in the warm meadow.
She got a duck to rock it
and a summerbird to swing it.
The duck had many words
and the summer bird too many songs.
There the duck sang a lot beside me
the summer bird talked too much.
And I, the child, learned and learned
I, the little one, picked up the songs.
I put everything down on paper
I wrote everything into the book,
From this book, I have many words
from this book, I am rich in tunes.
На ютубе можно найти несколько исполнений Lauliku Lapsepõli разными хорами, я же хочу поделиться версией с альбома Яна Банга (грешным делом обозвала его недавно на английский манер, простите) Narrative from the Subtropics. Солирует на кантеле и поёт известная эстонская исполнительница Тууле Канн (Tuule Kann, чуть ли не впервые в жизни заглянула в эстонско-русскую практическую транскрипцию — обожаю свою работу!), труба — Арве Хенриксен, пиано — Тигран Амасян, гитара — Стиан Вестерхус. Сам Банг отвечает за аранжировку и ambience. Сказка, сказка, сказка.
Вообще, советую послушать весь альбом: тут и Эйвинд Аарсет, и Сидсель Эндресен, и Нильс Петтер Молвер, и много-много других славных имён — Jazzland Recordings практически в полном составе и в каком-то невероятно нежном, трепетном и меланхоличном настроении. Любовь с первого прослушивания.
2016 September 21
Журналист Сергей Мезенов пишет в своём паблике What is That Sound: «Олег Соболев в ФБ навёл на прекрасного человека, Джулиуса Истмана, это такой человек удивительной судьбы, пианист, вокалист, дирижёр и композитор, чёрный, гей. Был одним из основателей S.E.M. Ensemble, сотрудничал с Артуром Расселлом, исполнял Кейджа и Булеза, был первым мужским голосом в составе ансамбля Мередит Монк (его голос звучит в "Dolmen Music" и "Turtle Music") — при этом в возрасте 50 лет умер бездомным, общественность о его смерти узнала только через несколько месяцев. Собственных произведений сохранилось очень мало — 11 лет назад издали трёхдисковый сборник да вот в сентябре выпустили исполнение его вещи сорокалетней давности "Femenine", которую считали утраченной (нашли запись, датированную 1974-м годом). собственно, у Соболева разговор об Истмане начинается как раз в контексте "Femenine", и это совершенно прекрасная штука — но и остальное не менее сильное…»
Жаль, что Олег больше не пишет в телеграм (@sobolevmusic), но надеюсь, что в русскоязычном медиапространстве рано или поздно появится его большой текст об Истмане. А пока Femenine можно послушать в том же вконтакте.
Мне же показалось любопытным вот что. Судьба Истмана, по крайней мере те крупицы информации о его жизни, которые можно найти при хотя бы поверхностном поиске в сети (а основательная попытка собрать под одной обложкой наиболее полную версию биографии композитора была предпринята сравнительно недавно — книга Gay Guerrilla (Eastman Studies in Music) вышла в США только в прошлом декабре), напоминают о ещё одной «забытой», но недавно вновь открытой в мире музыки фигуре — Карен Далтон.
Далтон, в чьих жилах текла кровь чероки, играла на двенадцатиструнке и банджо, пела блюзы, фолк и кантри, тусовалась в Гринвич-Виллидж с Фредом Нилом и Бобом Диланом («Внутри Льюина Дэвиса» Коэнов не только о Дейве Ван Ронке, но и о Далтон, и о многих других , бесследно сгинувших в дымке The Gaslight Cafe).
Карен все восхищались, а она медленно себя уничтожала и никто не заметил, как певица ушла и пропала. Осталось два альбома, которые делали через не могу, чуть ли не насильно приводя Далтон в студию, так она не любила машинопись, да один лайв, записанный во время её выступлений в Болдере (шт. Колорадо) в 1962 году. Есть ещё какие-то обрезки с квартирников, сделанные тайком (магнитофоны включали в соседней комнате, чтобы Далтон не знала, что её пишут и не смущалась). Короче, материала катастрофически мало. А потом эта женщина много пила и принимала наркотики, закончила плохо, бомжевала на улицах Нью-Йорка в конце 1980-х, в 1993 году умерла от ВИЧ в возрасте 55 лет.
Годы жизни Истмана — 1940–1990, Далтон — 1937–1993. То есть они «сгинули» в примерно одно и то же время, в безумном нью-йоркском культурном котле, пусть и в разных мирах: он — в новой академической музыке, она — среди зарождавшейся и расцветшей в 1960–70-е буйным цветом нью-йоркской фолк-сцены. Вот уж действительно, «голос, выжженный дотла, рвётся из кассеты».
Karen Dalton — In My Own Time
Жаль, что Олег больше не пишет в телеграм (@sobolevmusic), но надеюсь, что в русскоязычном медиапространстве рано или поздно появится его большой текст об Истмане. А пока Femenine можно послушать в том же вконтакте.
Мне же показалось любопытным вот что. Судьба Истмана, по крайней мере те крупицы информации о его жизни, которые можно найти при хотя бы поверхностном поиске в сети (а основательная попытка собрать под одной обложкой наиболее полную версию биографии композитора была предпринята сравнительно недавно — книга Gay Guerrilla (Eastman Studies in Music) вышла в США только в прошлом декабре), напоминают о ещё одной «забытой», но недавно вновь открытой в мире музыки фигуре — Карен Далтон.
Далтон, в чьих жилах текла кровь чероки, играла на двенадцатиструнке и банджо, пела блюзы, фолк и кантри, тусовалась в Гринвич-Виллидж с Фредом Нилом и Бобом Диланом («Внутри Льюина Дэвиса» Коэнов не только о Дейве Ван Ронке, но и о Далтон, и о многих других , бесследно сгинувших в дымке The Gaslight Cafe).
Карен все восхищались, а она медленно себя уничтожала и никто не заметил, как певица ушла и пропала. Осталось два альбома, которые делали через не могу, чуть ли не насильно приводя Далтон в студию, так она не любила машинопись, да один лайв, записанный во время её выступлений в Болдере (шт. Колорадо) в 1962 году. Есть ещё какие-то обрезки с квартирников, сделанные тайком (магнитофоны включали в соседней комнате, чтобы Далтон не знала, что её пишут и не смущалась). Короче, материала катастрофически мало. А потом эта женщина много пила и принимала наркотики, закончила плохо, бомжевала на улицах Нью-Йорка в конце 1980-х, в 1993 году умерла от ВИЧ в возрасте 55 лет.
Годы жизни Истмана — 1940–1990, Далтон — 1937–1993. То есть они «сгинули» в примерно одно и то же время, в безумном нью-йоркском культурном котле, пусть и в разных мирах: он — в новой академической музыке, она — среди зарождавшейся и расцветшей в 1960–70-е буйным цветом нью-йоркской фолк-сцены. Вот уж действительно, «голос, выжженный дотла, рвётся из кассеты».
Karen Dalton — In My Own Time
Bob Dylan, Karen Dalton and Fred Neil performing at the Cafe Wha? in New York in 1961
Вестники юбилеев и прочих поводов достать с антресоли пыльные раритеты напомнили об удивительной ночи c 20 на 21 сентября 1976 года. Что произошло 40 лет назад? На первый взгляд, ничего особенного: в разгар очередного панк-фестиваля, организованного небезызвестным Малькольмом Маклареном в лондонском клубе «100», прямо перед выступлением хедлайнеров Sex Pistols появилась группа Siouxsie and The Banshees.
Дело было так. В 1975 году вокруг Sex Pistols собралась кодла отвязной молодёжи, которая таскалась за группой наподобие фанатской crew: эти молодчики ходили на все концерты «пистолетов», бухали и ширялись с ними в остальное время, ну и всё такое прочее. Журналистка Кэролайн Кун, писавшая в те годы для Melody Maker, даже окрестила их «Контингентом Бромли» по названию тогда ещё городка в графстве Кент, а сегодня боро Лондона, откуда вся эта мразь и повылазила.
В группировку входили люди вроде Билли Айдола, но большинство этих панков, равно как и их кумиры, не умели ни петь, ни играть, да что уж там, они вообще ничего толком не умели и не знали, зато обожали сходить с ума, шуметь и при любом удобном случае выказывать свою злобу и неповиновение. Очевидцы тех событий часто описывают «Контингент» как отребье, волочившееся за Sex Pistols и объединённое разве что внешним видом и поведением, но сами участники группировки подчёркивают, что важнейшим для них было то, что обозначается ёмким словечком attitude — непримиримая позиция, определённая точка зрения и отношение к обществу. В «Контингент» входили Стив Северин и Сьюзен Бэйлион, которую все звали просто Сьюзи Сью (Siouxsie Sioux).
Забегая вперёд, скажу, что именно «благодаря» Сьюзи в эфире британского телевидения впервые прозвучали слова shit и fuck (в 1976-м). Никаких запикаваний тогда, как вы понимаете, не было, никто и опомниться не успел, эфир произвёл эффект разорвавшейся бомбы.
Так вот, вечером 20 сентября 1976 года «Контингент», разумеется, был в клубе, собирался кутить и слушать Sex Pistols. И тут случилось непредвиденное: группа, выступавшая прямо перед хедлайнерами (никто, конечно, не помнит, кто это был), почему-то не смогла выйти на сцену. Северин и Сью были тут как тут, наплели что-то Макларену и он согласился выпустить их в качестве замены. Ребятки быстро подговорили околачивавшихся неподалёку Марко Пиррони и Джона Ричи (его уже тогда все обзывали Сидом Вишесом) присоединиться к ним. Проблема была в том, что играть они толком не умели, да и нечего было играть. Тогда Сью стала воспроизводить под устроенную подельниками какофонию первый пришедший в голову поэтический текст — молитву «Отче наш» (The Lord's Prayer). Дальнейшее — история.
Могу ещё долго рассказывать о SaTB — как-никак, группа моей юности, — но лучше поставлю музык старых. Например, замечательную песенку с дебютного альбома Scream Nicotine Stain или сингл 1980 года Happy House.
А ещё SaTB удавались каверы. Редкое для поп-группы качество. Они много переделывали битлов: на дебюте вывернули наизнанку Helter-Skelter, а в середине 1980-х сделали фантастическую, какую-то невероятно воздушную версию Dear Prudence. Ещё и клип в Венеции сняли. Кстати, в те годы к группе присоединился Роберт Смит, который немножко устал от The Cure. Темноволосый упорыш в клипе на Dear Prudence — это он. Конечно, упороты тогда были все и постоянно, только посмотрите короткую рождественскую открытку (опять же, кавер, Эдит Пиаф) Siouxsie and The Banshees на французском телевидении — понятия не имею, как их пустили в кадр, дичь. И напоследок нетленочка детройтской игуаны.
Дело было так. В 1975 году вокруг Sex Pistols собралась кодла отвязной молодёжи, которая таскалась за группой наподобие фанатской crew: эти молодчики ходили на все концерты «пистолетов», бухали и ширялись с ними в остальное время, ну и всё такое прочее. Журналистка Кэролайн Кун, писавшая в те годы для Melody Maker, даже окрестила их «Контингентом Бромли» по названию тогда ещё городка в графстве Кент, а сегодня боро Лондона, откуда вся эта мразь и повылазила.
В группировку входили люди вроде Билли Айдола, но большинство этих панков, равно как и их кумиры, не умели ни петь, ни играть, да что уж там, они вообще ничего толком не умели и не знали, зато обожали сходить с ума, шуметь и при любом удобном случае выказывать свою злобу и неповиновение. Очевидцы тех событий часто описывают «Контингент» как отребье, волочившееся за Sex Pistols и объединённое разве что внешним видом и поведением, но сами участники группировки подчёркивают, что важнейшим для них было то, что обозначается ёмким словечком attitude — непримиримая позиция, определённая точка зрения и отношение к обществу. В «Контингент» входили Стив Северин и Сьюзен Бэйлион, которую все звали просто Сьюзи Сью (Siouxsie Sioux).
Забегая вперёд, скажу, что именно «благодаря» Сьюзи в эфире британского телевидения впервые прозвучали слова shit и fuck (в 1976-м). Никаких запикаваний тогда, как вы понимаете, не было, никто и опомниться не успел, эфир произвёл эффект разорвавшейся бомбы.
Так вот, вечером 20 сентября 1976 года «Контингент», разумеется, был в клубе, собирался кутить и слушать Sex Pistols. И тут случилось непредвиденное: группа, выступавшая прямо перед хедлайнерами (никто, конечно, не помнит, кто это был), почему-то не смогла выйти на сцену. Северин и Сью были тут как тут, наплели что-то Макларену и он согласился выпустить их в качестве замены. Ребятки быстро подговорили околачивавшихся неподалёку Марко Пиррони и Джона Ричи (его уже тогда все обзывали Сидом Вишесом) присоединиться к ним. Проблема была в том, что играть они толком не умели, да и нечего было играть. Тогда Сью стала воспроизводить под устроенную подельниками какофонию первый пришедший в голову поэтический текст — молитву «Отче наш» (The Lord's Prayer). Дальнейшее — история.
Могу ещё долго рассказывать о SaTB — как-никак, группа моей юности, — но лучше поставлю музык старых. Например, замечательную песенку с дебютного альбома Scream Nicotine Stain или сингл 1980 года Happy House.
А ещё SaTB удавались каверы. Редкое для поп-группы качество. Они много переделывали битлов: на дебюте вывернули наизнанку Helter-Skelter, а в середине 1980-х сделали фантастическую, какую-то невероятно воздушную версию Dear Prudence. Ещё и клип в Венеции сняли. Кстати, в те годы к группе присоединился Роберт Смит, который немножко устал от The Cure. Темноволосый упорыш в клипе на Dear Prudence — это он. Конечно, упороты тогда были все и постоянно, только посмотрите короткую рождественскую открытку (опять же, кавер, Эдит Пиаф) Siouxsie and The Banshees на французском телевидении — понятия не имею, как их пустили в кадр, дичь. И напоследок нетленочка детройтской игуаны.
2016 September 22
И раз уж зашёл разговор о панках, в отпуске перечитала «Прошу, убей меня» Макнила и Маккейн. Замечательная книжка-барометр, читала её лет в 15, а сейчас полезла уточнить кое-какие цитаты и детали и поняла, что там нет ни одного положительного персонажа. То есть читаешь и думаешь: вот ублюдки! Но какие же талантливые и безрассудные. Надо будет полистать ещё лет через 10.
Ох.
Подумала: за какие-то несколько месяцев видела и слышала Матса Густафссона, Камаси Вашингтона (дважды!), Стива Брунера, Мулату Астатке, Ату Кака... И вот теперь Эндресен и Вестерхуса. Удивительно.
Подумала: за какие-то несколько месяцев видела и слышала Матса Густафссона, Камаси Вашингтона (дважды!), Стива Брунера, Мулату Астатке, Ату Кака... И вот теперь Эндресен и Вестерхуса. Удивительно.
2016 September 24
Об альбоме ГШ «ОЭЩ МАГЗИУ» не написал только ленивый, и этот ленивый — я. Впереди повсюду будет ещё больше слов о нём, но даже при том, что многое в этой далеко не новаторской записи вызывает вопросы, в том числе техника и исполнение, «ОЭЩ МАГЗИУ» — это главный альбом 2016 года в русской поп-музыке. Послушайте.
