
Авторы исследования отталкиваются от теории Рональда Инглхарта об этапах модернизации. Развитие производительных сил приводит к тому, что человек ощущает свою способность контролировать природу. И от традиционных религиозных ценностей люди переходят к секулярно-рациональные ценностям. Этот переход запускает «индустриализацию», которая приводит к дальнейшему росту экономики и улучшению положения человека. А затем – и постиндустриализацию, при которой ценности выживания уходит на второй план.
Если сравнивать Россию и посткоммунистическую Европу, разница в том, что на постсоветском европейском пространстве у людей есть свобода выбора. Кроме того, в Восточной Европе у людей есть образ будущего – «скоро будет лучше, потому что происходит вливание в семью цивилизованных народов Европы». А у России образа будущего нет, а только – имперское прошлое, которым живёт подавляющая часть людей.
Понарин считает, что развал СССР навсегда понизил уровень счастья у старших (советских) поколений россиян, и это самочувствие уже никак и никогда не исправить. На людей среднего возраста также сильно подействовал кризис и коллапс социалистической системы, но в этой у некоторой части россиян удалось пережить психотравму. А вот счастье младшего поколения в России растет пропорционально росту экономики. Это, в теории Инглхарта, соответствует ценностям периода ранней индустриализации, когда удовлетворяются базовые потребности. Т.е. российская молодёжь сейчас живёт на этапе европейского начала ХХ века (а если говорить об Англии – то и в их XIX веке). Но и это удовлетворение базовых ценностей (нижние этажи пирамиды Маслоу) может остановиться, если Россия попадёт в период длительной стагнации. Это будет похоже на российский вариант Аргентины.