Еще немного про плохую Хиллари Клинтон — на этот раз в The New York Review of Books анализируют ее претензии на феминизм. Понятно, что с символической точки зрения претензии вполне оправданы: все-таки первая женщина-президент самой могучей страны в мире — не жук лапкой потрогал.

Проблема в том, что со всех других сторон оправданы не вполне: Клинтон на деле никогда особо не концентрировалась на правах женщин (а в кампании 2008-го и вовсе создала себе довольно маскулинный образ) и апеллировала к феминизму в основном тогда, когда ей это было удобно, — например, когда репортеры задавали ей неудобные, но абсолютно уместные вопросы о ее работе и связях. Кроме того, связь между гендером / расой президента США и положением того же гендера / расы в обществе непрямая — при Обаме, например, с экономической точки зрения афро-американцы стали жить сильно хуже (текст, впрочем, умалчивает об очевидных политических изменениях и новом витке дискуссии вокруг расовых отношений, манифестирующихся в Black Lives Matter и прочих феноменах такого рода).

http://www.nybooks.com/articles/2016/04/07/hillary-women/

Очень длинный, довольно старый (2000-го года, сейчас заново опубликовали), но абсолютно потрясающий текст про племя сентинельцев, живущих на удаленном острове, который принадлежит к Андаманскому архипелагу в Индийском океане и формально является территорией Индии. Сентинельцы — возможно, последние люди на планете, которые вообще никак не затронуты современностью; мало того, что они ни разу в жизни не видели телевизора, так они даже огонь не умеют добывать, получая его из молней и храня в тлеющих углях.

К любым пришельцам извне сентинельцы в целом крайне враждебны: сначала стреляют из луков, потом думают и опять стреляют; хотя индиийцы и примкнувшие к ним антропологи бессчетное количество раз пытались установить с племенем контакт с помощью даров, дары они берут, но в лучшем случае не стреляют; уже после написания этого текста, в 2006-м, племя убило двух рыбаков, лодку которых случайно прибило к острову. Плюс к тому — ужасно интересная  история воспитанной колонизации Андаманских островов: к середине 19-го века британцы уже поняли, что надо подходить к делу вежливо и не истреблять местных, но все равно большинство племен ассимилировалось до неузнаваемости, а одно из живущих на острове, Джарава, в итоге ушло глубоко в джунгли, откуда совершало набеги на индусов; в итоге им отдали часть леса в безраздельное пользование, и сейчас они потихоньку выходят и даже начинают интересоваться машинами и телевизором.

Ну и так далее — куча интересного как с точки зрения анекдотов (как разные люди волей и неволей пытались установить контакт с сентинельцами), так и с точки зрения история взаимодействия современной цивилизации с несовременной. Читать долго, но стоит того.
https://theamericanscholar.org/the-last-island-of-the-savages/#.Vuqt2ccmClL

Смешной сюжет про то, как банда стариков ограбила склад драгоценностей в Лондоне прошлой весной, унеся с собой трофеев на сумму в 300 миллионов долларов. Самым младшим из преступников было сильно за 50, самому старому — 75, он должен был стоять на шухере, но в итоге сел на лавочку и присел на рабочем месте.

Детали, на самом деле, не так уж живописны, как поневоле предполагаешь, узнав о возрасте соучастников — ну запаслись огромным сверлом, ну в середине пути, когда дыру в сейфе просверлили не в том месте, съездили за насосом в магазин и вернулись на место преступления (дело было в выходные; полиция среагировала на одну сигнализацию, но не обнаружила никаких признаков взлома дверей и уехала), — но ждешь все же большего. Нашли стариков по номерам автомобиля (второй раз они приехали на своем, думая, что демонтировали все камеры), а также потому, что они особо и не скрывались, рассчитывая на то, что уж их-то точно никто не заподозрит, ну и немножко из-за маразма.

http://www.vanityfair.com/culture/2016/03/biggest-jewel-heist-in-british-history

И еще одна мощная — и куда более запутанная — история про криминал: на сей раз про мошенничество вокруг найденных на дней океана сокровищ. Оказывается, вокруг этого существует целая индустрия — там есть и инвесторы (которые вкладывают огромные деньги в основном ради адреналина), и свои проблемы (проклятая Испания часто пытается отсудить найденное золото и бриллианты на том основании, что затонувший корабль был их, а значит, и груз их); ну и мошенники тоже.

Сюжет правда мутный: некий бывший инвестор в недвижимость из Пенсильвании, потерявший все в кризис 2008-го, якобы получил от бывшего сотрудника некую старую карту, поплыл на место, отмеченное крестиком, и обнаружил там залежи изумрудов. Под эту историю он быстренько организовал своих друзей и родственников, привлек инвестиции, чтобы все разведать, понять, откуда что взялось, и продать. Потом начались проволочки и мутки: сначала герой не сошелся характерами с первым набором инвесторов, которые подали на него в суд; потом на него подала в суд другая компания, занимающаяся поиском сокровищ, на том основании, что он все украл с одного из кораблей, который они давно обрабатывали; потом стали выясняться странные подробности — например, многие изумруды были уж совсем грубые и не представляли особой ценности, а также лабораторные анализы показали, что затонули они никак не раньше 20-го века.

Ну и там еще много удивительных подробностей и юридических разбирательств; есть и трагический контекст — заканчивается все суицидом. Но, конечно, сам факт того, что есть такой тип бизнеса, и люди в него инвестируют, и есть профессионалы, которые десятилетиями лазают по дну океана в поисках затонувших кораблей с сокровищами — ну тоже кино какое-то, прямо скажем.
https://harpers.org/archive/2016/04/emerald-sea/?single=1

В рамках внутрисредового обмена добром: уж не знаю, подписывался ли тут на меня кто-нибудь в надежде читать про музыку, но, в общем, понятно, что надежды эти не вполне оправдываются. Так вот, помимо давно раскрученных в национальных СМИ каналов, есть и такой: коллеги Пономарев и Филимонов, некогда работавшие в Ленте.ру, своевременно пишут про новости из мира звуков, которые близки широким слоям русского народа; в хорошем смысле слова — в диапазоне от БГ до Radiohead. Остальные музыкальные писатели в Телеграме в основном выше этого, а зря.

(Впрочем, новый альбом Игги Попа все равно бесконечно унылое говно, но тут уж let's agree to disagree.)
https://telegram.me/shuffle_online

Как будто по-настоящему важный, но, к сожалению, местами написанный совсем уж птичьим языком левой философии текст про стачки и восстания рабочих в Китае (оказывается, их там прямо очень много, и с тенденцией к росту) и про то, что это потенциально может значить для мирового рабочего, так сказать, движения. Постараюсь пересказать своими словами, но вообще если вдруг какая Открытая левая его переведет, было бы полезно.

— Структура капитала в Китае, которая во многом отражает и усугубляет мировую, поместила рабочего-мигранта (в данном случае мигранта из села) в своего рода перманентное чистилище, превратила рабочий класс в тот же прекариат: фабрики в городах устроены так, что там неизбежно перепроизводство рабочей силы, то есть никаких трудовых гарантий у рабочих нет; при этом дома, на селе, все вымирает; таким образом, рабочие оказываются в ситуации без прошлого и без будущего. Рабочий класс в Китае проходит процесс пролетариазации, потому как переходит в полную зависимость от капитала — отсюда во многом и сопротивление в виде стачек.

— Традиционная форма сопротивления в виде создания профсоюзов, которые борются за повышение оплаты труда не работает, потому как она заложена в систему; более того, сама система оплаты труда, организованная в капиталистической схеме, и создает структурно вышеупомянутое чистилище: она как раз и предполагает кризисы и увольнения.

— Китайская ситуация дает потенциальную возможность переопределить классовую борьбу в новых терминах и методах — еще и потому, что китайские рабочие контролируют огромную долю мирового производства, а также обладают неслыханной технической грамотностью; то есть, грубо говоря, если они объединятся и чего-нибудь этакое придумают, то всему капитализму кердык, ибо просто не будет товаров.

Повторюсь, это все очень грубо и, возможно, местами неточно, но мысли интересные.
http://chuangcn.org/journal/one/no-way-forward-no-way-back/

Мощная авантюрная история про то, как сотрудник страхового агентства, доктор и еще несколько мужчин средних лет без всякой специальной квалификации оказались первыми людьми, покорившими Северный полюс. Произошло это в 1968-м — да, я тоже думал, что были экспедиции и раньше, но выяснилось, что Роберт Пири, видимо, врал, когда говорил, что добрался до полюса.

А вот Роберт Плейстед, тот самый продавец, не врал. Он, конечно, организовал себе и своим соратникам максимально роскошный путь к успеху: ехали к полюсу они на снегоходах, под какое дело Плейстед поднял сотни тысяч спонсорских долларов и даже организовал самолет поддержки, который регулярно сбрасывал им еду, топливо и пиво. Тем не менее, это все-таки Северный полюс, дрейфующие льды и прочие неприятности, которых и у экспедиции было полно — один раз даже пришлось руками вытаскивать тонущий снегоход вместе с водителем. В общем, захватывающий сюжет, как будто из советской Библиотеки приключений.

http://www.nytimes.com/2016/03/20/magazine/an-insurance-salesman-and-a-doctor-walk-into-a-bar-and-end-up-at-the-north-pole.html?rref=collection%2Fsectioncollection%2Fmagazine&_r=1

Любопытное про гендер — активистский, в общем, текст про то, что в американских организациях, администрирующих национальные парки и леса, все плохо с отношением к женщинам: сотрудники-мужчины, пользуясь служебным положением (например, они отвечают за навигацию лодок на реке в Большом Каньоне, а это сложная работа, и от их распоряжений зависит жизнь остальных участников экипажа), всячески третируют женщин. Шутят неприличные шутки, пристают, засовывают телефон под юбку и так далее.

При этом ни одного случая реального нападения на женщин в статье нет — тут речь именно про вербальный харрасмент, про постоянное давление и намеки на секс. Это я, конечно, не к тому, что если изнасилования не было, то нечего и жаловаться — но у материала, конечно, как водится в таких случаях, слишком обвинительный и упрощающий тон; из него вытекает, что просто администрации надо лучше работать, прислушиваться к жалобам и дисциплинировать работников, нарушающих этикет. Так-то он так — но очевидно, что это проблема разрыва культур: для мужчин, по-прежнему очарованных маскулинной романтикой рейнджеров, подобное поведение нормально и не является чем-то осознанно оскорбительным (и их комментарии в тексте скорее недоуменные); для женщин сам факт получения такой работы — своего рода феминистическая акция, и они требуют к себе соответствующего отношения; на этом месте и возникает сложный культурный конфликт. В этом смысле характерна приведенная ближе к концу текста история про то, как лодочник, на которого много жаловались, в итоге сам пожаловался на то, что девушки на вечеринке у костра пили из трубочки в форме члена и танцевали тверк. С одной стороны, тот факт, что девушки за это получили выговор, а с жалобами на лодочников разбирались долго и без энтузиазма, — это, конечно, возмутительно. С другой — по-своему интересный пример опрокидывания культуры обратно: очевидно, что для лодочника его собственные шутки и модели поведения — это примерно то же самое, что трубочка в форме члена; пустяки, дело житейское, из-за которых портить людям жизнь — подлость.

Как такие глубинные конфликты решать — очень интересная тема; жаль, текст ее совсем не поднимает, привычно используя ролевую структуру противостояния жертв и агрессоров.

http://highline.huffingtonpost.com/articles/en/park-rangers/

Ужасно, когда из-за врачебной ошибки страдают или тем более умирают люди. Но что происходит с врачами, которые делают эти ошибки (почти всегда невынужденно)? Как показывают исследования, они дико страдают, но скрывают эти страдания, думая, что остальные врачи держат все в себе и не переживают (остальные, соответственно, думают также). Бывают и трагические случаи: в Сиэттле медсестра, которая случайно вколола больному ребенку смертельно опасную дозу кальция, была уволена и фактически отстранена от медицины, в конце концов повесилась.

Чтобы как-то снизить психологическую нагрузку на врачей, несколько больниц (родной Университет Миссури внезапно впереди планеты всей) придумали делать анонимные горячие линии, чтобы врачи могли обсудить с психологами свои проблемы и излить душу. Я, конечно, не сторонник этой колониальной перспективы типа «вот смотрите, как у них все хорошо на Западе», но это и правда впечатляет с точки зрения глубины социальной эмпатии — и поразительно, что такая история про прощение  происходит в стране, где по-прежнему имеет место смертная казнь.
http://www.vox.com/2016/3/15/11157552/medical-errors-stories-mistakes

Еще одна история про путешествия: аборигены Маршалловых островов, оказывается, с древнейших времен умеют ориентироваться в океане без всяких компасов и прочих технических приспособлений; просто чувствуя и различия разные типы волн в своих каноэ. Разумеется, в наше технологичное время эта традиция стремительно вымирает — сейчас осталось два человека, которые владеют сакральным мастерством, причем один не прошел экзамен, который дает ему соответствующий статус.

Узнав о таком интересном феномене, западные антрополог, океанолог и физик (последние двое заинтересовались феноменом ключевой волны, своего рода тропы на воде, которую чувствуют каноэ-мастера; возможно, подумали они, эти люди понимают океан лучше, чем ученые, и их ощущения можно экспериментально и научно подтвердить) договорились с учителем, который рассказывал и показывал будущему экзаменуемому, как понимать океан, что они будут записывать процесс — а потом поплыли вместе с учеником от одного острова к другому. И у них получилось.

Текст не только про этнографию, но и про устройство мозга (за ориентацию в пространстве отвечает тот же его участок, что за память; есть некоторое количество экспериментальных данных, говорящих о том, что в эпоху GPS с памятью у нас становится похуже) — и про устройство океана (та самая удивительная загадочная волна, которую в самом конце все-таки удается обнаружить). Ну и про то, сколько велика и недопознана наша планета, конечно. Зато теперь после успеха плавания от одного острова к другого мастерство навигации может возродиться — на Маршалловых островах у этого есть еще и вполне прагматический смысл: держать моторную лодку на бензине для большей части населения попросту слишком дорого, а вот каноэ — вполне.

http://www.nytimes.com/2016/03/20/magazine/the-secrets-of-the-wave-pilots.html?rref=collection%2Fsectioncollection%2Fmagazine

За эту ссылку спасибо отправляется каналу @isqoos, на который вообще имеет смысл подписаться интересующимся искусством.

Музеи и мораль: попытка понять, что стоит за парижскими протестами против того, что Лувр спонсируют нефтяные компании, которые вносят серьезный вклад в глобальное потепление. В классическом смысле музеи были институцией, которая так или иначе оформляла общественную этику; сейчас они стали полноценными капиталистическими организациями, которых спонсируют табачные компании и которые организуют высококачественные развлечения для миллионов и десятков миллионов. Что ничем специально неплохо — проблема в том, что музеи выстраивают нарративы, которые исключительно утверждают статус кво, а не проблематизируют его. В залах греческого искусства никогда не сообщают о крайней ксенофобии греческого общества, которая внесла вклад в формирование канона классического искусства. В залах про Египет ничего не говорят о рабстве. В залах европейского искусства — об истории и системе ценностей христианства (по умолчанию считается, что все посетители про Библию и так знают, что, разумеется, не факт, особенно сейчас). Музеи вообще не ставят вопросы и чураются сложности — и в итоге подпирают собой систему, результатом деятельности которой становится, например, выталкивание художников из Нью-Йорка, потому как город немилосердно дорожает.

Дидактичная риторика автора может раздражать, но требований срочно признать греческие амфоры искусством рабовладельцев тут все-таки нет — скорее есть вполне обоснованная декларация о праве такие проблемы ставить.
http://www.nytimes.com/2016/03/17/arts/design/making-museums-moral-again.html?referer=&_r=0

Находясь в городе Нью-Йорке, в великолепной компании выпускников журнала «Афиша» и членов их семей побывал на первой выставке в только что открывшемся новом здании Метрополитен-музея (оно же бывшее здание музея Уитни); называется она «Unfinished: Thoughts Left Visible».

В прессе, как я посмотрел, экспозицию скорее ругают — мол, и недостаточно смело, и исполнение можно было придумать лучше, и непонятно зачем. Ну не знаю. Мне страшно понравилось; с одной стороны, генеральная мысль вполне очевидная, с другой — представлено все тонко и изящно (может, сыграло роль то, что мы шли с четвертого этажа на третий, от современности в прошлое, а не наоборот, как положено). Выставка представляет собой историю незаконченности — сначала как потенциально продуктивного дефекта, затем как сознательного приема и метода; это здорово работает как на сугубо формальном уровне (незаконченные произведения XVI-XIX веков и вправду выглядят зачастую дико современно), так и на содержательном: в сущности, это история распада целостной картины мира, расказанная в живописи; история, которая начинается о представлении о том, что задача интеллектуальной деятельности в том, чтобы найти ответы, и заканчивается тем, что единственное, что важно, — это задавать вопросы.

Ну и помимо прочего, просто много прекрасных работ. Вот несколько (прошу прощения заранее за зверское количество уведомлений).

Герхард Рихтер, Stag

Альбрехт Дюрер, Salvator Mundi

Даниэле Риччарелли, Портрет Микеланджело Буонаротти

Менгс, Портрет Марианы де Силва и Сармиенто

Алина Шапошников, Tumors Personified (тут плохо видно, но это потрясающая серия таких деформированных портретных скульптур, разбросанных по земле)

Ну и хватит на этом, а вообще кому интересно, за моими впечатлениями в области искусства можно следить тут — там картинки и ничего лишнего: https://www.pinterest.com/aggorby/art/

Снова про Африку, на сей раз про Бурунди, которая как раз недавно стала последней страной в очередном мирового рейтинге счастья — то есть даже более несчастной, чем Сирия. В Бурунди исторически та же племенная петрушка, что и в Руанде, хуту против тутси, и та же история колонизаторской эксплуатации межплеменных противоречий — вот только геноцида в Бурунди не было, поэтому за них, в отличие от Руанды, никто не переживает, хотя там тоже была и гражданская война, и беженцы, и трупы, да и сейчас не сильно лучше.

Ну то есть как: гражданская война какое-то время назад закончилось, был принят проект конституции, к власти пришел президент, который наполовину хуту, наполовину тутси, и все было туда-сюда — пока президент не решил пойти на третий (неположенный) срок, найдя в конституции лазейку, а несогласных теперь прессует избиениями, арестами и убийствами. Но самое крутое — что политика в Бурунди манифестируется через физкультуру. То есть буквально: бурундийцы не выходят на демонстрации, а устраивают массовые забеги (кончаются они, правда, такой же кровью и столкновениями), да и тот же президент, кажется, самый спортивный в мире — плавает и бегает по четыре часа в день, во многом и кампании свои на этом строил. Автор текста, по-моему, несколько преувеличивает духовное значение бега, оттого его интонация, особенно вначале, несколько раздражает, но сама фактура удивительная — то есть сейчас, например, на массовые забеги в Бурунди примерно также сложно получать разрешения, как в Москве на митинги оппозиции.

http://www.outsideonline.com/2062806/worlds-most-dangerous-running-club-burundi

Проституция — это преступление или просто нормальная работа, и секс-индустрия должна быть декриминализирована? New York Magazine приводит аргументы обеих сторон (причем выясняется, что Amnesty International за декриминализацию, а всякие правозащитные организации во главе Энн Хэтэуэй и Мерил Стрип — против), но главное — говорит по душам с современными проститутками, которые не стоят на дорогах и не бахаются героином, а промоутируют себя через тумблер и зарабатывают таким образом, например, на высшее образование. И почти все они тоже за декриминализацию — хотя бы потому, что сейчас у них по сути нет никаких прав: когда и если происходит что-то плохое, полиция не относится всерьез к жалобам секс-работниц.

Разумеется, там масса спорных и сложных моментов: на кого-то нападали, кто-то вообще был в детстве жертвой чудовищного абьюза, а потом решил продавать секс за деньги (кажется, что психологически очень стремная ситуация, но кто мы, чтобы судить?); есть и девушки, которые утверждают, что продавать секс для них оказалось очень empowering занятием, — но их более взрослые коллеги говорят, что есть долгосрочные эффекты профессии, которые неизбежно сказываются на психике, эмоциях и способности найти более конвенциональную работу.

Интересны еще вот какие аспекты. Во-первых, если посмотреть в целом на условно «либеральные» медиа, очевидно, что происходит некоторая виктимизация традиционных рабочих профессий (условно, шахтеры или там нефтяники появляются в таких статьях в основном когда они становятся жертвой чудовищных злоупотреблений со стороны работодателей) — и девиктимизация секс-труда, будь то порно или проституция; я-то только за, но консервативная реакция на такую повестку тоже понятна.

Во-вторых, интересно про репрезентативность мнений: в статье упоминаются секс-работницы, которые лишены собственного голоса и которые как раз, скорее всего, пострадают от декриминализации — но получается, что все стороны, включая читателей, в любом случае вынуждены сами наделять этих людей тем голосом, который, на наш взгляд, им больше подходит; и непонятно, чего больше в желании обратить внимание на проблемы тех, кто не может говорить за себя, — сострадания или эгоистической правоты.

Ну и в-третьих, интересно про язык: слово «проститутка» по-русски звучит уж точно оскорбительно (даже более оскорбительно, чем английское prostitute, мне кажется); «секс-работница» — это что-то очень неестественное; как часто бывает в таких случаях, не очень даже понятно, какими словами говорить про такие проблемы в России.

http://nymag.com/thecut/2016/03/sex-workers-legalization-c-v-r.html#