Гены и деньги

Уровень финансирования работ по геномному редактированию и клеточным технологиям в РФ недостаточен для решения стоящих перед учеными задач по созданию современных лекарств и методов терапии, считает заведующий Лабораторией эпигенетики развития Института цитологии и генетики СО РАН Сурен Закиян.

Ученый отметил, что существующего грантового финансирования, идущего через РФФИ и РНФ, а также объема госздания категорически недостаточно для решения этих проблем. Алармизм исследователей понятен, однако, г-н Закиян прав лишь отчасти.

Генетическим и геномным исследованиям уделено значительное внимание в двух ключевых документов – нацпроекте «Наука» и Федеральной научно-технической программе развития генетических технологий.

Мероприятия нацпроекта уже сейчас реализуются. В их рамках предполагается к концу 2020 года отобрать и создать не менее 3 центров геномных исследований мирового уровня, а концу 2024 года их дополнят 3 национальных сетевых биоресурсных центра.

В рамках ФНТП РГТ (вскоре ожидается ее принятие) предполагается создание необходимого количества центров и лабораторий – детальный анализ проекта мы проводили ранее.

В целом, г-н Закиян, конечно, прав – именно на сегодняшний день нет ни достаточной инфраструктуры, ни требуемого финанисирования. Однако, ровно так же отсутствуют поводы для паники – генетические и геномные исследования находятся в центре внимания. Один из главных лоббистов данного направления – Михаил Ковальчук (в ФНТП развития генетических технологий головной научной организацией будет именно Курчатовский институт), а это означает – развитие отрасли будет происходить прорывными темпами.

http://www.interfax-russia.ru/Siberia/news.asp?id=1014677&sec=1671

Кто, что и кому должен в отечественной науке? (1/2)

На РБК обсуждали животрепещущий вопрос: Кто должен финансировать науку – государство или бизнес и как заинтересовать компании? Участвовали вице-президент РАН Алексей Хохлов, профессор Сколтеха Константин Северинов и гендиректор группы РТИ Максим Кузюк (онлайн).

Консатнтин Северинов – сам из числа привилегированных. Он мегагрантник и сейчас работает в Сколтехе. И то, и то – это заповедники, однако, реальность проникает и туда. Кого-то его излишний негативизм может раздражать (как нас иногда), однако, временами нужно оторваться от излишнего оптимизма и вернуться к реальности. Алексей Хохлов в наибольшей степени среди руководства РАН вовлечен к конкретную рабочую рутину по формированию и реализации новой научной политики (в первую очередь – через нацпроект «Наука»), отсюда его острожная позиция – критика вперемешку с оптимизмом. Ну а Максим Кузюк – практик из бизнеса, у которого свой уровень управленческих, финансовых и стратегических проблем, который не всегда даже четко понятен ученым и научным администраторам. Обратное, впрочем, тоже верно.

На РБК в таких программах практически никогда не формируется системное видение проблемы – причины тому и в формате, и в подводках (уводящих чаще всего куда подальше), и в составе гостей. Ведущие пытаются ввести аудиторию в тему с нуля, но выходит это чаще всего скомканно и фрагментарно.

На этот раз дискуссия часто вращалась вокруг ситуации с задержкой финансирования проектов «президентской программы» РНФ (успешно решаемой в настоящий момент).

Вычленим ключевые точки соприкосновения и дебатов:

Финансирование науки
Эффективность грантовой системы определяется эффективностью экспертизы. Константин Северинов, говоря о мероприятии по поддержке лабораторий мирового уровня в рамках «президентской программы» РНФ не преминул заявить, что прозрачную экспертизу провести так и не удалось – если взглянуть на список победителей, то там сплошь деканы факультетов МГУ, директора институтов – люди с огромным административным ресурсом и влиянием; их научные заслуги еще не так очевидны, а вот бюджет они «оприходуют»; и это убивает всю систему. Возразить на это тесно связанный с МГУ и научными, и политическими связями Алексей Хохлов ничего не смог.

Однако, до этого он еще раз озвучил одну из ключевых проблем в развитии науки – препятствия, создаваемые системой госзакупок. 44-ФЗ, по его мнению, для науки не годится. Впрочем, со своей стороны, можем отметить, что одновременно он выполняет роль тормоза и для исследований, и для широкой коррупции. Так что нежелание Минфина и контрольно-надзорных органов идти на уступки, в принципе, объяснимо.

Препятствия
Помимо задержек с доведением средств по грантам и субсдиям, а также сложностям с закупками, есть менее очевидные проблемы на пути развития науки.

Константин Северинов обозначил одну из них – зависимость экспериментов на установках megascience от реактивов. Возражений нет, эти аспекты надо прорабатывать уже сейчас. Иначе те же синхротроны могут начать простаивать сразу после постройки. В частности, уже очень долгое время идут разговоры о целевом стимулировании создания импортозамещающих производств реактивов в России. Однако, малотоннажная высокотехнологичная научно-ориентированная химия пока что развивается не столь успешно.

Он же обозначил треугольник проблем:
1.  Кризис или отсутствие института репутации.
2.  Превалирование административного веса над научными достижениями и потенциалом при принятии решений о финансировании.
3.  Коррупция – в частности, именно о ней зашла речь в разговоре про НОЦ.

Еще одной проблемой является разрыв между стратегиями и конкретными практиками. Константин Северинов весьма точно подметил, что идея большого скачка и больших вызовов очень притягательна, но надо оценивать наши возможности, но есть ограничивающие факторы, например, в геномных исследованиях – крайне низкий старт, проблема реактивов, законодательные запреты в области генно-модифицированной продукции и организмов.

http://tv.rbc.ru/archive/den/5c8f85619a7947bcbc41cebb

Кто, что и кому должен в отечественной науке? (2/2)

Кадры
Все собеседники сошлись на том, что «кадры решают всё». Для работы с высотехнологичными проектами необходимы люди, обладающие уникальным сплавом компетенций – технологических, экономических, проектных.

В РТИ Максиму Кузюку пришлось создавать отдельную образовательную программу; Алексей Хохлов считает, что нужно искать лидеров для тех же НОЦ, которые бы понимали и научную, и управленческую составляющую; а Константин Северинов в свойственной ему манере заявил, что таких идеальных людей найти невозможно.

Форматы
Красной нитью через разговор проходил нацпроект «Наука». Алексей Хохлов традиционно сосредоточил свое внимание на научно-образовательных центрах. Они действительно стали символом нацпроекта, затмевая временами и megascience, и научные центры мирового уровня.

И здесь-то наступил момент узнавания - Константин Северинов распознал «предка» идеи НОЦ – 218-ое постановление (также, добавим от себя, и 219-ое), которое «было страшно коррумпировано, а НОЦ – это то же самое». С вопросами коррупции Алексей Хохлов спорить не стал, а вот по поводу НОЦ огрызнулся, что это совсем другое.

Фактами коррумпированности при реализации госпрограмм поддержки должны заниматься компетентные органы. В любой из них недобросовестные решения могут проводиться на двух уровнях: экспертиза заявок и итоговое принятие решений. Кстати, пользуясь случаем, приглашаем всех экспертов, а в первую очередь, самого Константина Северинова высказаться по данным вопросам – мы готовы предоставить вам для этого возможность. С другой стороны, генетическое родство НОЦ и 218-ПП очевидны, более того – идеи и эффективные решения этого постановления так или иначе легли в основу части мероприятий ФНТП развития сельского хозяйства и аналогичной программы развития генетических технологий.

Рынок и бизнес
По поводу проблем с рыночными механизмами кратко и емко выступил Михаил Кузюк. Рынок инжиниринговых услуг не развит. В основном у нас монополисты – в той или иной сфере, в которой они добились успеха, например, с поддержкой государства или исторически сложилось еще с СССР. В итоге рынка как такового нет. Компании занимаются взаимодействием с другими участниками по необходимости, а не от эффективности.

Проблема нерыночных механизмов вообще значительно шире. Для бизнеса важнее, конечно, именно инжиниринговые услуги. А в целом – в России весьма дикий и неструктурированный рынок той же экспертизы научно-технологических проектов, которая испытывает на себе все прелести административных механизмов распределения заказов и тендеров. Отдельно – сама экспертиза проводится в «нерыночных» условиях, она недостаточна непредвзята и зачастую непрозрачна. Эту последнюю проблему, кстати, совершенно не решает научно-методическое руководство РАН – поскольку оно лишь монополизирует рассмотрение планов, тем и отчетов по госзаданию. Проблема здесь даже не в том, что в Академии недостаточно экспертов достойного уровня (которые бы продолжили публиковаться на мировом уровне и оставались в курсе текущих событий научной жизни в их сфере), а в том, что сама РАН как административная структура может оказаться носителем корпоративных интересов в противовес непредвзятому мнению эксперта, привлекаемого на индивидуальной основе.

И даже, если мы говорим о бизнесе – инвестиции в разработки являются очень высокорисковым делом с большим горизонтом окупаемости. Бизнес не хочет играть «в долгую» без гарантий и массированной господдержки. Отсюда, собственно, все идеи о том, что соотношение бюджетного и внебюджетного финансирования должно меняться с течением реализации проекта. В текущем виде – это весьма условная шкала уровней готовности технологий, введенная старым Минобрнауки летом 2017 г. Ее много критикуют, но альтернатив на данный момент нет.

Итог. Системный разговор не вышел, но ключевые проблемы определены – всем участникам госполитики стоит подумать, как же их все-таки решить.

Нашу редакцию волнует вопрос: когда наконец-то всем авторам и редакторам "Коммерсанта" откроется сакральная истина, что министерство науки и высшего образования сокращается до Минобрнауки, а не до Миннауки?

А вот "Навигатор образования", который позиционирует себя практически как ведущий портал по теме, вообще сокращает министерство науки и высшего образования до Минобразования вместо Минобрнауки!

Везуч министр Котюков - един в трёх лицах, да и возглавлять три разных министерства одновременно не каждому по силам.

Завтра (21 марта) инновационная экосистема Тюмени пополнится одним из ключевых элементов прорыва – в городе откроется «Точка кипения» Агентства стратегических инициатив.

Благодаря этой площадки у драйверов научного, образовательного и технологического развития появится пространство для открытого диалога и коллективной выработки решений.

Ключевые вузы региона (Тюменский госуниверситет, Тюменский индустриальный университет и другие) вместе с научными и образовательными организациями Тюменской области, ХМАО и ЯНАО при поддержке властей трех регионов, а также ведущие компании, имеющие серьезные производственные и инновационные мощности в регионах «матрешки», уже продемонстрировали умение договариваться и обеспечивать синергетический эффект в рамках работы над тюменским НОЦ.

Теперь же в новом формате появится лишняя «зона ускорения» для участников и стейкхолдеров всех процессов пересборки научно-образовательно-технологических процессов Тюменской области, а также обсуждения и реализации макрорегиональных проектов в рамках прорыва.

https://www.facebook.com/1508041821/posts/10219028802940175?sfns=mo

Александр Асмолов в ходе сегодняшнего заседания профильного комитета Госдумы решил покритиковать Министерство просвещения за порученную ведомству президентом работу, напрямую затрагивающую качество учебной литературы и содержание программ. По его мнению, присутствует слишком сильный надзор со стороны министерства.

«Научно-образовательная политика» давно следит за прорывом по линии образования, мы знаем, что может скрываться за подобными выпадами и хотим отметить следующее. Буквально накануне господин Асмолов уже пробрасывал свои тезисы через «Учительскую газету», редакцию которой даже не смутил тот факт, что несколькими месяцами ранее совершенно противоположную картину со страниц их же газеты давала директор ИСРО РАО Светлана Иванова. Её институт, как и ещё ряд передовых научных коллективов, не первый год ведет совместную работу с Минпросвещения.

И это прекрасно знает Александр Асмолов, вот только, судя по всему, его не зовут в аналитики и не включают в процессы. И видимо есть за что - тот же ФИРО уже давно забыл, что такое учёный совет.

Ещё один тезис, который почему-то игнорирует г-н Асмолов: это далеко не первое поручение президента в адрес министерства, работа велась и ведётся в самом тесном сотрудничестве с научным сообществом.

Редакция не будет загадывать, что удастся выполнить министерству, а что нет - время покажет, но то, что у ведомства есть все необходимые инструменты и эффективная команда - не оставляет сомнений. А для кого-то такой наброс, видимо, лишь очередной шаг для самопиара...

http://ug.ru/archive/78180

http://www.ug.ru/archive/73798

Центральной темой повестки недавнего европейского турне Дмитрия Медведева стала именно эта тема.

Наши источники в окружении Премьера Болгарии Бойко Борисова сообщают, что Медведев был жестким и бескомпромиссным: "если хотите впредь играть с санкциями против России: забудьте и о газе через Украину, и об ответвлении от "Турецкого потока".

https://t.me/russicatop/2760

Реальная наукометрия

Вчера вице-президент РАН Алексей Хохлов встретился с Виджи Кришнан, управляющим директором компании Clarivate Analytics, которая выпускает Web of Science. Для своего визита в Россию она подготовила интересную статистику.

Благодаря этим данным можно более четко рассмотреть успехи России и развеять несколько мифов.

Успехи

1.  Количество российских публикаций с 2012 по 2017 гг. выросло на 57%, а по исследовательским статьям – на 68%. За 2017 г. в Web of Science Core Collection проиндексировано 78 516 российских статей.
2.  Количество журналов в Web of Science Core Collection с 2015 по 2018 гг. увеличилось в 1,8 раза – с 196 до 356.
3.  В Российском индексе научного цитирования (RSCI) на платформе Web of Science сейчас присутствует 775 журналов и проиндексировано более 542 000 публикаций. Географическое распределение использования этих материалов весьма примечательно – Европа – 31%, Россия – 16%, Китай – 13%, Северная Америка – 12%, СНГ – 4%, остальные страны – 24%.
4.  Россия находится на первом месте в мире по количеству профилей в ResearcherID – 130 582. Мы обгоняем США (120 522), Бразилию (113 254) и Китай (106 628).

Мифы и реальность

Миф 1. Российских статей становится больше, но их никто не цитирует.

Реальность: Нормализованный по категориям индекс цитирования (CNCI) России за период с 2012 по 2017 гг. продемонстрировал рост с 0,66 до 0.83 (где 1 – среднемировой уровень). Проще говоря, если в 2012-м году нас цитировали на треть хуже среднемирового уровня, то теперь лишь на 17%. Для сравнения – значения этого показателя у Китая чуть менее 1, а у США, Великобритании, Германии и Франции – между 1,2 и 1,45. Вывод – нас стали цитировать в 1,25 раза луч

Миф 2. Российских статей становится больше, но их качество падает.

Реальность: За 2015-2018 гг. процент публикаций в журналах первого и второго квартиля (Q1 и Q2) неуклонно рос, а в Q3 и Q4 снижался. По данным за последний год практически сравнялось количество публикаций в верхних и нижних двух квартилях.

Выводы:

1.  Наукометрические показатели России неуклонно повышаются.
2.  Они являются отражением повышения качества публикаций, а не только увеличения их количества.
3.  Российские авторы публикуются всё больше, во всё более качественных журналах и со всё большим эффектом (цитированием).
4.  Целевой показатель нацпроекта «Наука» по количеству журналов в Web of Science и Scopus (400 к концу 2021 года) является реальным и достижимым.

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=666376627112385&id=100012201617152

Про мифы «Лидеров России» (1/3)

Наш коллега и эксперт аналитического центра «Научно-образовательная политика» Дмитрий Гужеля стал победителем второго сезона «Лидеров России». Кому как не ему знать обо всех особенностях конкурса. Сегодня он выступал на радио, но время эфира было ограничено, поэтому Дима решил ответить на все вопросы у себя на страничке, а также у нас в канале.

По результатам сегодняшнего радиоэфира осталось много неозвученных ответов на вопросы радиослушателей, я решил собрать их в виде вот такой вот небольшой публикации.

Прошла почти неделя после финала конкурса «Лидеры России» и поскольку вокруг него возникло множество слухов и историй, которые прямым образом касаются нас, его участников, хотел как победитель финала, с одной стороны, и как человек из системы образования, имеющий большой опыт в применении современных образовательных технологий, с другой, препарировать некоторые из них.

Миф 1 - Предварительные этапы отбора в конкурсе не были объективны, строились на результатах лобового тестирования.

В конкурсе к участию заявились около 230 000 человек. Это очень много! И первые четыре дистанционных этапа, кроме возможности проведения первичной диагностики и адекватности кандидатов (проверка знаний о России, тесты способностей, включая анализ вербальной и числовой информации, способности к абстрактному мышлению, оценка управленческих базовых навыков), служили четким фильтром, выявляющим и пропускающим кандидатов, соответствующих простым базовым принципам:
1.  высокой мотивации (собраться и записать видеоинтервью, потратить полтора числа ценнейшего временного ресурса на прохождение каждого теста);
2.  системности (четко и в срок выполнять очень простые, но раздражающие своей последовательностью инструкции);
3.  владения базовыми основами коммуникации и работы с современными технологиями (информация поступала в виде уведомлений через несколько типов каналов, что исключало возможность ее потери, но при этом необходимо было выделить ее из общего информационного потока и вовремя реагировать на следующие действия/задания).

Миф 2 - Дистанционный формат тестирования привел к массовому нечестному прохождению первых этапов.

На самом деле, организаторы изящно обошли эту ловушку, отказавшись от сложных технологий прокторинга и дистанционной верификации пользователей (в том числе и с использованием искусственного интеллекта, которые активно сейчас применяются на современных образовательных онлайн платформах), чем несомненно вызвали бы к себе вопросы сторонников аналоговой жизни, проведя эффективный очный ретест под контролем наблюдателей перед началом очных полуфиналов.

По результатам ретеста от 14 до 18% кандидатов не были допущены к участию в региональных полуфиналах.

Про мифы «Лидеров России» (2/3)

Миф 3 - Участников, прошедших в финал, специально готовили к решению кейсов.

Этот неправильный вывод был сделан на основании двух базовых историй:
во-первых, ассессмент (процедуры, инструменты и методы отбора и контроля персонала) в крупных российских компаниях построен по лучшим мировым образцам, которые и использовались организаторами конкурса. В этой связи нелегко приходилось профессиональным чиновникам, предпринимателям и представителям мелкого и среднего бизнеса, для которых эти задания были как неизвестная полоса препятствий, но, как показывает результат, в том числе и на моем примере, ничего невозможного в этом не было - и задания проходили, и лидерами команд становились;

во-вторых, среди тех, кто вышел в финал в этом году был очень значительный процент лидеров, которые не прошли в прошлом году дальше полуфиналов, то есть эти люди в прошлом году ощутили на себе все сложности очных испытаний.

Кстати, вдумайтесь, какая должна быть у человека сила воли и мотивация, чтобы после серьезного проигрыша прошлого года собраться, прокачать свои скиллы, и в этом году с новыми силами пройти весь путь от начала (все эти задания, тестирования, полуфиналы) до победы.

Таким образом, принципы формирования кейсов действительно были понятны, поскольку эти технологии эффективно используются уже не один год во всем мире и не являются каким-то секретом, однако содержание самих кейсов участникам было неизвестно.

Кроме этого, исходя из обсуждений на финале, а этот вопрос занимал многих, опытным путём было выяснено - задания на региональных полуфиналах от округа к округу не повторялись, а уж на финале они были намного более практико-ориентированными и серьезными, чем на предыдущих этапах.

Миф 4 - Задания полуфиналов и финалов представляла собой бессмысленный набор командных игр.

Виновными в формировании и распространении этого мифа, в первую очередь, оказались мы сами - участники и, конечно, наши СМИ.

Скажите, кому интересно писать пост в фб или делать репортаж на ТВ с однообразно сосредоточенными лицами команд, что-то колдующими над огромными листами бумаги или ведущими мозговой штурм проблемы, размещая стикеры с идеями в разные сектора флипчарта?

Согласитесь - это не так ярко, как показать кулинарный конкурс или гонку героев.

На самом деле чистое командообразование и задания на слаженность и чувство локтя, которые несомненно являются важнейшим элементом деятельности лидера (пример - совместное создание гигантского художественного полотна), занимали не больше 15% общего конкурсного времени и шли вне основного зачета.

В процессе остальных тактов мы корпели над стратегиями развития, формировали дорожные карты, презентовали наработки экспертам и наставникам, отстаивали свои точки зрения и делали это все в очень сжатые временные интервалы

Кроме того, участникам, да и значительной части прессы были запрещены съемка и фотографирование в процессе проведения интеллектуальных заданий, поэтому большая часть фотографий появлялись именно на таких ярких мероприятиях.

Кстати, время, как и в жизни, являлось самым важным ресурсом, и так, как на конкурсе, за ним не следили, пожалуй, нигде.

Про мифы «Лидеров России» (3/3)

Миф 5 - Содержание предметных кейсов не имело никакого отношения к реальной жизни.

Финальные кейсы все без исключения
1.   либо были предоставлены наставниками (действующими губернаторами, руководителями федеральных министерств и ведомств, руководителями крупнейших компаний и корпораций) и отражали реальную текущую ситуацию соответственно в регионах, отраслях или компаниях;
2.  либо были скалькированы с проблем совершенно конкретных населенных пунктов или компаний, успешно решенных тем или иным образом, по которым так же необходимо было формировать предложения – их сравнивали с примерами успешной реализации.

Кстати, именно наставники принимали финальные решения задач, сравнивая их со своими решениями, которые они уже запустили или планировали запускать в ближайшее время, и выставляя, в том числе и на основании такого сравнения, оценки за задания.

И, наконец…

Миф 6 - Среди победителей оказались люди, которых протащили на сцену через весь конкурс.

Здесь могу четко сформулировать позицию всех финалистов: случайных людей в финале не было; каждый, кто попал в сотню победителей – достоин; каждый был проверен не только организаторами, но и командами, своими партнерами, с которыми он выполнял задания на полуфиналах и финале.

Это было видно и слышно после каждого объявления очередной фамилии.

Организаторы нарочно нагнали драматизма в процедуру объявления победителей и вымотали буквально все нервы (но это тоже был своеобразный тест).

Когда на сцену вызывали по алфавиту сначала победителей из группы С, затем выходили счастливчики из группы В, и, наконец, пришел черед группы А. Напряжение в зал было таким, что даже некоторые телефоны выходили из строя.

При этом, каждый раз, когда Алексей Комиссаров подходил к букве алфавита,
предшествующей твоей фамилии, ты сжимался в кресле, напрягая все мышцы тела
с мыслями «да! да! меня! меня!» и одновременно надеясь, что ты попал не в эту группу, а в более высокую.

Представляете какова была радость каждого победителя, а также его друзей и партнеров по командам,  после объявления его имени. Аплодисменты каждый раз взрывали зал.

Подводя итог,  хочу сказать, что конкурс, при всей его внешней простоте, является очень серьезным мероприятием,  в котором кроме прямых экспертных оценочных механизмов были задействованы и современные технологии, и реальные практики из различных сфер управления, и взаимные оценки членов команд.

Участвовать однозначно стоит.

Мышление, идентичность, прорывопригодность

Новые назначения и.о. губернаторов подтвердили тренд на выстраивание гибкой системы региональной политики. Ее ключевые элементы (разовьем идеи коллеги Незыгаря @russica2):

1.  Управленческое мышление. Помимо того, что должна отсутствовать очевидная связь с крупными бизнес-структурами на федеральном или региональном уровне, кандидат должен пройти одну из процедур «формирования мышления». Это означает создание каркаса грамотного восприятия управленцем механизмов функционирования политсистемы и своего места в ней. Достигается преимущественно «прокачкой» кандидатов через «школу губернаторов» (курсы высшего резерва ВШГУ РАНХиГС), «Лидеры России», «Территория смыслов» и т.п.

2.  Идентичность. Благодаря этим «камерам форсажа» назначенцы приобретают универсальное и нейтральное восприятие своих функций. Этим системным технократическим этатизмом достраивается элитно-групповая лояльность. Управленцы приобретают двойную идентичность.

3.  Компетенции. Назначенцы должны иметь предварительный опыт федерального уровня, преимущественно в сферах специализации региона. К компетенциям же относится и связь с регионом назначения (по рождению, месту работы, учебы и т.п.). Ключевое требование к и.о. и губернаторам – умение адекватно реагировать на внешние вызовы, гибко взаимодействовать с местными элитами, при этом жестко проводить линию прорыва.

4.  Технократизм. Задача губернаторов «прочистить и наладить» функционирование региональных подсистем, чтобы те были способны эффективно участвовать в реализации нацпроектов. Речь идет не только о финансах (что, конечно, в приоритете), но также и о политической стабильности (допускается динамический вариант), социально-культурной интеграции региона в новые механизмы партиципаторной идентичности (волонтеры, НКО и «новая социалка»).

5.  Федеральный регионализм. Региональные уровень стратегической стабильности и баланса сил реализуется через создание единого пространства управленческой связанности (единство мысли и образа действия назначенцев), а также ограничения диапазона элитных противоборств. Основная функция губернаторов – это реализация национальных и соответствующих региональных проектов. То есть, федеральный универсализм должен занимать в голове губернатора не меньшее место, чем корпоративный регионализм.

6.  Прорывопригодность. Губернаторы должны четко понимать общегосударственные цели и задачи, задачи научно-технологического и социально-экономического прорыва, которые они осваивали на федеральном уровне теперь должны получить реальное региональное воплощение. Это потребует серьезной перестройки мышления с федерально-отраслевого на регионально-универсальное.

https://t.me/russica2/14959

А вот тут уважаемый В. Сурковым Инал Ардзимба и всё ещё ректор МГУ Виктор Садовничий играют на грани.

Это уже вторая попытка запустить "Университет будущего" - гремучую смесь из целевых индикаторов Росмолодёжи, "скрепности", желания патриарха Кирилла поработать в трендах молодёжной политики и попыток придумать новый социальный лифт.

Первая попытка г-на Ардзимбы полгода назад не удалась на фоне чувствительного неуспеха другого важного для РПЦ образовательного проекта - экспансии теологии в высшую школу.

https://t.me/dorogoydedushka/3830

«Победителям международных олимпиад премии за золотую медаль выплачиваются в размере 1 млн. рублей, за серебряную медаль – в размере 500 тыс. рублей, за бронзовую медаль – в размере 400 тыс. рублей»: Путин подписал указ о премировании за успехи на образовательных олимпиадах.
Кто переживал, что только спортсменов награждает государство за Олимпиады? Велкам, как говорится

Схожие слова говорили про ОДИ Г.Щедровицкого.
"Психологические портреты"  руководителей, которых провели через кастинг в условиях экстремальных когнитивных нагрузок, а затем, с апгрейдом мышления, отправили разрушать систему - СССР.
https://t.me/obrazbuduschego/5594
Наверное, эта технология может быть ресурсом перемен к лучшему.

По информации наших источников, определено местоположение четвертого научно-образовательного центра мирового уровня, который будет открыт в 2019 году - им станет Нижний Новгород.

Первые три региона для НОЦ озвучил президент Путин в своем Послании Федеральному Собранию - это Тюменская область, Белгородская область и Пермский край. Всего планируется открывать каждый год (2019, 2020, 2021) по 5 НОЦ.

Наши эксперты отмечают, что каркасом НОЦ в Нижнем Новгороде скорее всего станет Нижегородский госуниверситет (ННГУ) и Институт прикладной физики.

В пользу этого говорит отработанная схема взаимодействия двух организаций, а также наличие большого количества связей ИПФ с высокотехнологичными компаниями – в частности, Intel, российскими предприятия из сферы приоборостроения и многими другими. А компании-сателлиты ИПФ активно работают на поставку оборудования для научных установок класса megascience.

Один из ключевых лоббистов нижегородских проектов - президент Российской академии наук Александр Сергеев. При этом нижегородские академики - очень влиятельная группа внутри РАН.

Важным обстоятельством также является широкая представленность в области предприятий Росатома, а Сергей Кириенко (один из идеологов прорыва) является уроженцем области.

Прорыв в АПК: амбиции Минсельхоза и реальность

Амбиции министра Патрушева и Минсельхоза по собиранию и укреплению научно-образовательного потенциала, о которых пишет Кремлевский безБашенник @kremlebezBashennik, могут быть сколь угодно масштабными.

Однако, налицо существенные проблемы в отрасли – сельскохозяйственные вузы находятся в далеко не лучшем положении, а научных подведов у самого Минсельхоза достаточно мало.

Основная часть региональных НИИ сельского хозяйства (которые остались самостоятельными или вошли в состав более крупных научных центров) сейчас подведомственны Минобрнауки (как и научные институты по сопредельным отраслям науки и технологий), а вузы структуры Министерства сельского хозяйства не имеют столь мощного научного потенциала. И если уж говорить, о научно-образовательном прорыве в АПК, то им реально уже который год занимается команда министра Котюкова (вначале в ФАНО, теперь в Министерстве) и по линии РАН – ядро влившейся в нее РАСХН.

В этой связи усиление сети подведов у г-на Патрушева выйдет достаточно однобоким. Более того, траектория госполитики в научно-образовательной сфере предполагает концентрацию потенциала в руках одного ведомства – Минобрнауки.

В то время, как иные отраслевые министерства, вполне могут апеллировать к заслугам и достижениям сетей своих подведомственных организаций (например, Первый МГМУ им. Сеченова является участником проекта 5-100), то с Минсельхозом ситуация другая.

Сейчас налицо раздробленность научно-образовательных процессов в области сельхознаук. Ключевую научную роль играют институты системы Минобрнауки-РАН, но образование (пока что) в руках Минсельхоза.

Уже достаточно давно в экспертной среде обсуждается проект интеграции достаточно разрозненных сельскохозяйственных вузов в одну единую сельхозакадемию по образцу РАНХиГС. Очевидно, что руководство подобной организацией скорее всего будет передано Минобрнауки, а есть вероятность – что и Правительству.

Реализация Федеральной научно-технической программы развития сельского хозяйства (которая постепенно как раз подбирается к профильной подпрограмме по сельхозтехнике) подтвердила, что у Минсельхоза есть определенная ментальная неготовность к прорыву.

Методология нацпроектов и комплексных программ намного ближе Минобрнауки, который может эффективно работать в новых концептуальных реалиях. Сказать этого о Минсельхозе достаточно сложно.

Так что прогнозируем, что у команды Министерства селького хозяйства может получиться далеко не всё из задуманного, поскольку, повторимся, весьма велики проблемы и силен вектор госполитики на собирание науки и образования в рамках Минобрнауки.

https://t.me/kremlebezBashennik/6001

Тяжело в учебнике…

Продолжается реформа процессов, связанных с формированием федерального перечня учебников. Новые обстоятельства представил на своей странице вице-президент РАН Алексей Хохлов.

Ключевыми участниками являются Минпросвещения (с подведомственными организациями), Российская академия образования, Российская академия наук. Издателей пока несколько вывели за скобки, но их лоббистские усилия от этого ничуть меньше не стали.

На данный момент в качестве консенсуса выбрана модель, по которой экспертиза учебника отделяется от его издания. Это должно максимально снизить корпоративную финансовую заинтересованность и потенциальную коррупциогенность процесса.

Важно, что на экспертизу должна подаваться рукопись – то есть, проект учебника. С этим также согласны все стейкхолдеры.

А вот дальше начинаются разногласия. Минпросвещения на днях подтвердил свою инициативу о полной передаче экспертизы под государственный контроль. Это означает, что ею будут заниматься исключительно Министерство и его подведы.

С другой стороны, 19 марта на Президиуме РАН было принято решение о создании новой Комиссии РАН по экспертизе федеральных государственных образовательных стандартов и учебников (во главе с самим Алексеем Хохловым).

На данный момент основные копья ломаются вокруг того, как именно должны осуществляться обе части экспертизы – педагогическая и научная. Пока что, по словам Алексей Ремовича, получается, что ключевой все же является «учебная» часть – оценивать соответствие учебникам требованиям с точки зрения методик и содержания будут подведы Минпросвещения, а затем уже Комиссия РАН сможет как представители научного профессионального сообщества, дать свои заключения. Кроме того, сама РАН активно включается в создание концепций новых учебников – стандартов знаний по тем или иным областям.

Остается надеяться, что в итоге обе стороны смогут отработать процесс взаимодействия – ведь работа предстоит нешуточная. Более того, учитывая высокий накал дискуссий по проблеме учебников, права на ошибку практически нет.

Однако, остаются нерешенными несколько проблем. Основная из них – это ангажированность. В то время, как издателей с их бизнес-интересами и лоббистским потенциалом отстраняют от процесса экспертизы, вопросы конфликта интересов внутри самих Минпросвещения, институтов РАО и самой Академия образования остается нерешенным.

Кстати говоря, система опять же не решает проблему конфликта интересов внутри созданной профильной комиссии РАН.

Важно также помнить, что существует критерий эффективности процесса. Например, тот «конвейер экспертиз и учебников», которые, по мнению некоторых экспертов, смогло запустить издательство «Просвещение», заняв в итоге доминирующее, если не монопольное, положение на рынке, отнюдь необязательно был полностью неэффективным. Сходные соображения характерны, например, для позиции того же Алексей Хохлова по поводу модели распространения журналов и предоставления доступа к результатам исследования. Напомним, он выступает с позиции идентичной крупнейшим западным издательским домам и корпорациям – должна быть сохранена модель подписки (имеющая определенные преимущества), а инициативы открытого доступа (например, «план S» Евросоюза) опасны и вредны.

И в том, и в другом случае есть определенная персональная позиция тех, кто должен был бы выступать с максимально нейтральных позиций – в первом случае, если говорить об академиях, это РАО, во втором – РАН. Насколько глубока здесь персональная заинтересованность тех или иных управленцев и экспертов? Вопрос остается открытым.

Перед Минпросвещения, РАН, представителями учительского и научного сообщества стоит очень сложная задача выработки открытой и прозрачной, а также эффективной системы отбора учебников. Пока что столкновений интересов не меньше, чем консенсуса, что весьма настараживает.

https://www.facebook.com/100012201617152/posts/666906493726065