Наверное, вы помните историю многодетной матери из Екатеринбурга, которая отрезала себе грудь - и лишилась детей из-за оперативной реакции опеки.

Не хочется сейчас обсуждать правомерность действий надзорных органов. Многое по этому поводу было сказано, причем еще год назад. Опустим этот момент.

Но справедливости ради. Буквально через все публикации о Юлии Савиновских красной нитью проходил тезис "мне просто большая грудь мешала, чего пристали". Несмотря на наличие блога, в котором г-жа Савиновских писала о себе в мужском роде.

"У меня больной позвоночник, тяжело ходить, домашнюю работу делать. К вечеру я ни на что не способна. За ночь тоже не отдыхаешь, не высыпаешься, лежать неудобно. Простите, 7-й размер, F!"

И вот, в общем, логичный финал: интервью уставшей женщины, эмигрировавшей в Испанию.

"Меня зовут Френсис, я транссексуальный мужчина, возможно, небинарный"

Ок, ясно понятно. Мы и не сомневались, в общем-то.

А чего было комедию ломать полтора года?

https://theins.ru/confession/133445?fbclid=IwAR0ipyyawN1DPNgaMnbx7jM3-4KUfFMkwaTaD0cjuXtLVGxi7Rq6bpAaY4g

​​Можете ли вы себе представить в подобном, маскарадном, даже клоунском для белого человека, костюме, скажем, президента Венгрии или Польши, премьера Австрии или Израиля? А вот советский режим, желавший взращивать безнациональных новиопов, мог выпестовать подобного руководителя. Свою этничность утратил — можешь, время от времени, принимать чужую. Как там говорил однажды джугашвили, "вы советский, товарищ Жуков, но сегодня побудете бурятом".

Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин в Канаде на встрече с индейскими вождями. 1971 год.

#совок

Петербургский депутат Борис Лазаревич Вишневский (настоящая фамилия — Кролик) — карикатурный либерал с заходами уровня «все русские — воры» — написал в фейсбуке угрожающий донос на издательство «Чёрная Сотня». Неявно пообещав (видимо, с помощью личных связей в каких-то инстанциях) закрыть их книжный магазин «Листва» в Санкт-Петербурге.

Ему не понравилось название издательства — больше ничего.

Я неплохо знаю Санкт-Петербург и петербуржцев, и довольно тесно связан с этим городом. Он очень разный, и часто совсем не такой, как о нём принято поверхностно думать. Одна моя знакомая РАСПЛАКАЛАСЬ, попав летним субботним вечером на Думскую улицу — настолько увиденное не соответствовало её ожиданиям посетить «творческий город, где кругом одни поэты и художники». О том, что это как раз поэты и художники гуляют там пьяными и упоротыми, теряя человеческий облик, ей только предстояло узнать (в том числе на примере автора этих строк). Стать такой художницей и поэтессой предстояло тоже — она блестяще с этим справилась.

В Петербурге много чего есть, и он много что способен в себя вбирать, от этого только лишь обогащая свою идентичность. И уж конечно тот факт, что в самом центре этого города могут располагаться уютные книжные магазины, существующие автономно — одна из тех прекрасных особенностей, за которую мы все его любим. Там, где в Москве для одной только оплаты аренды необходим бешеный трафик и статус супермодного места (что ухудшает качество раз в десять, вынуждая бизнес ориентироваться на провинциальных нуворишей), в Петербурге может находиться лавка, специализирующаяся на продаже литературы о кактусах, истории ацтеков или игре в преферанс.

В книжной лавке «Листва» — богатейший ассортимент исторической и философской литературы. Издательство, которое её открыло, сделало невозможное: за пять лет заставило людей читать в дореформенной орфографии большие бумажные книги о русской истории в эпоху эмодзи и твиттера. В Санкт-Петербурге, где каждый второй дом так или иначе связан с русской литературой, его лавка не могла не появиться.

Она и появилась, собрав на своё открытие в общей сложности человек двести. Санкт-Петербург многое способен в себя вбирать, но подобные явления — просто его отличительная черта, без которой совершенно невозможно представить себе этот город.

Другое дело — депутат-Кролик. Несмотря на ленинградское происхождение, если чему и не место в Санкт-Петербурге — то ему. Пожилому индоктринированному советскому дяде, почему-то занимающему государственные посты и имеющему наглость требовать закрытия в городе книжных магазинов. Причём требовать, будучи автором нескольких книг (!). И требовать просто по своему усмотрению — депутат-Кролик не упоминает ни одного факта нарушения «Чёрной сотней» закона. Ему кажется достаточным поводом то, что ему не нравится название издательства. Что ему не понравится завтра? Словосочетание «Русский музей»?

Уровень мышления Кролика понятен: убрать всё, что неприятно его кроличьему взгляду или недоступно его кроличьему пониманию. Претензий нет — очень многие люди прекрасно живут с такой картиной мира всю жизнь. Удивительного тоже мало — перед нами обычное хамство советского начальника, возомнившего, что граждане должны спрашивать у него разрешения на чтение книг. Вопрос в том, почему вдруг человек с абсолютно тоталитарным сознанием (закрыть, запретить, осудить) в 2018 году работает в законодательном собрании одного из самых свободных городов России.

Впрочем, узбекские рабочие из того двора на Литейном, где теперь «Листва», рассказывали, что одно время на месте лавки был дом свиданий. Готов поверить, что с его исчезновением депутат Кролик чего-то лишился в жизни. Но нет, Кролик, это не повод ополчаться на книжный магазин. Это Ваши личные проблемы человека пенсионного возраста. Оставьте петербуржцам книжные магазины и вон из города! В Москву, на заслуженную пенсию, в номенклатурную сталинку. Книжных лавок у нас в Москве, увы, гораздо меньше. Зато домов свиданий, напротив, предостаточно.

Скульптурное убранство порталов базилики Сен-Дени

На фото Михаил Сергеевич Рощаковский - русский офицер, ветеран РЯВ (участник Цусимы, как командир носовй башни), потом дипломат, затем опять участник ПМВ как морской офицер. В СССР был два раза осужден - сначала ссылка, потом в 37 году арест и смерть. Он очень интересный офицер, но нам нужна одна цитата о нем и цитата его. Они будут ниже.

Вспоминает Лев Разгон

Рощаковский был мне бесконечно интересен. Настолько, что я почти все время проводил в разговорах с ним. Он был для меня настоящим открытием. Начать с того, что впервые я понял, что значит быть «воспитанным человеком». И не в том дело, что все, что этот старик делал, — было изящно, красиво, элегантно. Он ел деревянной ложкой тюремную баланду так красиво, что невозможно было отвести глаз… В дикой и омерзительной жизни огромной камеры, набитой людьми, которые тут же, при всех, едят невкусную пищу, отрыгивают, мучаются распирающими их газами, пользуются вонючей парашей, отравляют воздух зловонием немытых потных тел — в этой обстановке Рощаковский вёл себя так, что ничто в нём не раздражало окружающих. Не оскорбляло слуха, зрения — ничего! Он был прост, совершенно естествен в обращении с любым человеком, в нём не было ни тени фамильярности, высокомерия, желания подладиться под собеседника или же чем-то его унизить, загнать в угол эрудицией, опытом…

Это было просто удивительно! Он был убежденный монархист, националист и антисемит. Я был коммунистом, интернационалистом и евреем. Мы спорили почти все время. И выяснилось, что можно спорить с полностью инаковерующим не раздражаясь, не впадая в ожесточение, с уважением друг к другу… Для меня это было подлинным открытием…

Но не воспитанность была главным, что отличало его от всех людей, с которыми я встречался в тюрьме. Он был единственным, кто был счастлив. Да, да — он был совершенно счастлив и этого не скрывал.

И опять Лев Разгон вспоминает о своих беседах с Михаилом Сергеевичем:

«—- Вот приехал ко мне Новиков-Прибой, принес мне роман целый — "Цусиму"! Залюбовался им: простой баталер, а ведь какую толстую книгу, целый роман, батенька, написал!
— Так "Цусима" все же не баталером написана, а писателем...
— Что?! А вы этот роман читали? Я прочел, с интересом прочел. Не писателем он написан, а баталером! Как он был, Новиков — баталером, так баталером и остался, и роман его интересен только тем, что из него можно понять, как баталер смотрит на великие события да судьбы человеческие... Как ду-у-урак смотрит! Я с ним долго разговаривал, водку с ним пил. Пообтерся, свет посмотрел, в писатели ваши (выделение мое - сундучок) вышел, богатым стал, известным... А в глазах страх да этакая суетливость угодническая... Вы меня старого, извините, батенька, - но у всех вас (выделение мое - сундучок)  в глазах: страх, да угоничество.  У последнего английского матроса не встретите этого"

Прим.: Баталер - унтер-офицерская корабельная должность. Заведовал содержанием и распределением продовольственных и винных припасов среди личного состава.

Вчера в Белграде было так. Массовые протесты против политики действующего президента Александра Вучича. Забавно, что ни в западной, ни в российской прессе об этом особо не пишут. Более того, основные сербские СМИ также проигнорировали протесты 👌

Начинаем подводить итоги года.

Рубль завершил торги в этом году в нескольких копейках от 70 рублей😺

Это пиздеж, левые никогда не оперировали идеей благополучия большинства, они опрерировали предельными величинами. Для них абсолютное большинство никогда не составляло ценности, ведь его можно положить несчетное количество ради как раз избранных, верных идее. А если быть еще конкретнее, то просто партийной верхушки. Выходит, что речь как раз идет о привелегированном меньшинстве. Все слышали о построении "человека нового типа"? Вот ему и достанется идеальное будущее, а вы пойдете нахуй.

И те же самые теории на практике не создают эгалитарных институтов — сына дворянской семьи мы навсегда заклеймим врагом народа и будем в пятом поколении искать у него знатных родственников. Ведь цель построения идеального общества отнюдь не предполагает идеальных средств. Благополучие большинства это опосредованная цель как раз капитализма, которому похуй на цвет кожи и происхождение. Он рад всем, кто может зарабатывать деньги. Однако, капитализм являет собой не только экономическую доктрину. Ему должна способствовать этика, иначе мы получим что-то типо сомалийской власти военной хунты или корпоративизм, что часто путают с капитализмом.

Лимонов наконец-то выгнал Прилепина из своей партии. Понятно, что кураторы разрешили, но mieux vaut tard que jamais. Лимонов, конечно, дурак и провокатор, но харьковчанин Лимонов - русский писатель и уже за это ему многое можно простить. А нижегородский жулик Прилепин не писатель и не русский.
https://blackabbat.livejournal.com/328648.html

Человек живёт, как сор, и умрёт, как сор.

В энтузиазме:
  — Если бросить бомбу в русский климат, то конечно, он станет как на Южном берегу Крыма!
  Городовой:
  — Полноте, барышня, климат не переменится, пока не прикажет начальство.
                                                                     (наша революция)

Я вижу костры из книг,
Я слышу Вишневского лай.
И если кто-то не скачет
Миллионы крикнут - "Москаль!"

Кстати, драгоценнейший Борис наш Лазаревич не так давно возглавлял инициативную группу, выступающую против передачи Исаакиевского собора РПЦ. Так сказать, боролся с русским великодержавным шовинизмом при помощи русских атеистов. Побороли! 👍

Мы не злопамятные, поэтому всё записываем. Наглядная иллюстрация того, почему в России не любят записных либералов. Потому что никакие они не либералы, а говно.

​Всё же любо-дорого смотреть на старую эмигрантскую прессу, которая унесла с собой естественную тягу русских к соблюдению незыблемых, нигде не указанных и не прописанных традиций и преемственности.
Кажется, что эта тяга является не обычной человеческой тягой к упорядочиванию хаоса, который окружает нас. Она скорее похожа на важный элемент русского мироощущения и видения мироустройства.

«Если самовар, то бабушкин», — есть в этом что-то, согласитесь?

Вот и с прессой так. Листаешь очередной номер «Иллюстрированной России» и натыкаешься на персонажа, которого уже видел. На карикатуру, которую тоже, кажется, уже видел в другом номере.
Начинаешь судорожно искать — и да, вот оно!

Так у нас получилось с новогодними номерами за 1927 и 1928 год.
В первом случае, на обложке изображён милейший ангел, который олицетворял всё то, что было так дорого сердцу русского эмигранта в те годы: падение большевизма, единение, возвращение в Россию и расцвет новой русской государственности.


Во втором же случае мы видим, кажется, того же ангела (по крайней мере, нам хочется так думать), который спустя год сильно изменился: начал выглядеть как уставший от постоянной работы беспризорник. Дитя, которое не знает ласки, любви и родительской заботы, расклеивающее очередной рекламный баннер «Иллюстрированной России».

Почему нам хочется верить, что автор обложки изобразил того же персонажа?
Очень просто, ведь мы видим в этом символизм: еще один год на чужбине, еще меньше надежд на возвращение, постепенное закрепление статуса сирот за русскими, которые навсегда потеряли свою колыбель.
У них остаётся всё меньше времени на мечты.

Но дело не только в обложках. В номере за 1927 год мы заметили интересную карикатуру «Новогодние поздравления», но не совсем поняли, кем являлся персонаж в левом верхнем углу — то ли статный господин, то ли губернатор, то ли мэр, то ли просто собирательный образ зажиточного «буржуя».
Снизу же всё стало понятно: русские эмигранты поздравляют свою французскую консьержку.

Тем не менее, всё встало на свои места с номером за 1928 год, где, кажется, тот же господин (только не такой статный) принимал поздравления от горожан (дворника, трубочиста, почтальона, городового и т.д.), являясь при этом собирательным образом местного барина.
Очнувшись от, казалось бы, ужасного сна, он взглянул в окно и увидел Эйфелеву башню.

— А всё-таки, какой это был прекрасный, хороший сон!

zloch.ru/nezyblemaja-tjaga-k-preemstvennosti-na-primere-staroj-russkoj-pressy/

1927

1928