Про эпидемии в России и отношения с властями
«Эпидемии заразных болезней в Поволжье, как и во всей остальной России, были в первую очередь предметом озабоченности власти. Показательна в этом отношении холерная эпидемия 1892–1893 годов, которой продолжился общероссийский кризис, начатый непосредственно ей предшествовавшим великим голодом. Как показывают недавние исследования, российское правительство готовилось к встрече с опасностью. Однако современники были твердо убеждены в том, что для помощи населению ничего не делается и что „нерадивое правительство разваливает страну“.
Это мнение разделяли и профессиональные медики. Их отношения с государственной властью традиционно были проблематичными: с одной стороны, врачи в России, в особенности до образования земств, были наемными служащими государства, с другой, в силу своего социального происхождения, материалистического образования, тяжелых условий работы, профессиональные медики являлись одной из наиболее радикально настроенных групп.
Кризис 1890-х старый конфликт между государственной властью и врачами проявил в полной мере. С началом голода врачи предупреждали: его прямым следствием станет резкий всплеск заразных заболеваний. Упрекая правительство в бездеятельности, они одновременно заявляли о своей готовности любой ценой противостоять надвигающейся угрозе.
Так, профессор медицинского факультета Казанского университета М. Я. Капустин утверждал, что оказание помощи голодающим не должно быть делом только чиновников, самую важную роль в этом деле призваны сыграть врачи. В Симбирской губернии земский уездный врач А. П. Воскресенский лично предпринял меры по организации продовольственной помощи нуждающимся. В Саратове в августе 1891 года санитарным обществом при деятельном участии И. И. Моллесона была создана продовольственная комиссия для помощи голодающим. То же было сделано и в Самаре.
В докладе собравшегося 25 июня 1892 года экстренного съезда врачей и представителей земств Саратовской губернии по вопросу борьбы с холерой уже в первых словах прозвучала резкая самокритика или, скорее, завуалированная критика в адрес властей: „Эпидемия, несмотря на двухлетнее пребывание ее в соседней с нами Персии, и ныне застала нас, как и во все предшествующие свои нашествия, врасплох, почему и борьба с нею начата уже поздно“ . Кстати, второе заседание съезда, намеченное на утро 28 июня, не состоялось, поскольку в городе начались уличные беспорядки в связи с холерой.
В годы первой русской революции критика государственной власти со стороны земских врачей стала еще более резкой. На общероссийском уровне органом политической оппозиции стали Пироговские съезды, на местном — региональные съезды земских врачей. Например, в постановляющей части губернского совещания врачей и представителей земств, городов и других учреждений Самарской губернии по вопросу о борьбе с холерой в марте 1905 года неудача в этом деле ставилась в прямую связь с „общими ненормальными гражданско-правовыми условиями и нормами русского населения“, бесправием личности, отсутствием „свободы печати, собраний, союзов“, с „разорительной войной“ и бюрократическим произволом.
Судя по сообщениям местной печати, противостояние врачей, как представителей либеральной земской интеллигенции, и власти принимало подчас очень острые формы. В особенности полиция, подозревая врачей в революционной агитации, чинила им всяческие препятствия в сельской местности, иногда даже арестовывала врачебно-санитарные отряды. В августе 1907 года такой случай был в селе Подъем Самарской губернии: там пьяный полицейский урядник попытался расправиться над членами противоэпидемического отряда — студентом-медиком и санитаркой. В биографиях многих земских врачей той эпохи находим случаи открытого неповиновения царским властям, и как следствие, — обыски, высылки, аресты».