По представлениям Платона, в идеальном Государстве всем управляет каста философов – царей, прошедших гносеологическую и даже антропологическую трансформацию в ходе выхода из «Платоновской пещеры». Мир, по Платону, состоит из двух областей – области идеального, надлунного мира и мира подлунного, т.е. материального. Первый отличается постоянством и истинным характером – второй характеризуется как иллюзорный и становящийся.
Чувственное тело человека, очевидно, принадлежит миру вечно иного, материального мира. Человеческие пристрастия, вкусы, предпочтения и даже его представление о себе самом – всё это у Платона проходит по ведомтсву чувственного мира. Философ, прежде совершивший трансформацию, формула которой была написана перед храмом в Дельфах – «Γνῶθι σεαυτόν», т.е. «познай самого себя» – убеждается, что он не способен этого сделать. В мире, где небытие имеет хоть какое-то влияние на рассуждения, все они в той или иной степени ошибочны, а их выводы – иллюзорны.
Итак, вполне усвоив это, философ выходит из пещеры. От чувственных данных (к которым принадлежит и его личность как пучок телесных конфигураций, будь то предпочтения, эмоции и др.) он направляется к умопостигаемому миру, в ходе чего обнаруживает, что любые его мысли и суждения не являются собой: это всего лишь трансляция душой надиндивидуальной истины мира идей. Поняв это, философ переходит от состояния человека, который по ошибке приписывает содержание своего ума себе – к человеку, который сознательно выступает «всего лишь» медиатором макрокосмического мышления мира о самом себе.
По Платону, философ не является личностью. Он не отвергает данные своего тела, но признаёт само тело принадлежащим области вечно иного, т.е., в конечном счёте, области «не-истины». Именно поэтому у философа, стоящего во главе Государства, не возникает и не может возникнуть соблазна злоупотребить властью – потому что не существует того, кого можно здесь соблазнить. Если нет человеческого, смертного «я», то исчезают и все риски, связанные с ним. После антропологической трансформации, которую в ходе «заботы о себе» философ совершает над собой, он уже не человек, но проводник мирового закона. Его воля – это воля космоса как божественного существа, воля мирового порядка, которая не принадлежит никому.
