И далее:
Из бюро пропусков я выходил если не как из тюрьмы, то как из милицейского отделения точно. Шел мимо корпусов администрации и думал – вот считают меня сугубо прокремлевским журналистом, и в каком-то смысле даже так и есть, потому что – ну да, лоялен, и ничего ужасного в этом не вижу. Есть власть, есть пресса – и как таковая, вся, и в лице отдельных своих представителей. Есть какая-то общественная дискуссия. В ходе этой дискуссии власть и пресса (вся и в лице представителей) ссорятся, мирятся, сходятся, расходятся. Нормальный, в общем, процесс.
А есть Федеральная служба охраны, ФСО, которой глубоко по барабану все дискуссии и процессы. У них написано «НБП», - значит, НБП. И никакой чиновник, пусть даже самый высокопоставленный (а других там, как известно, нет) ничего с этим не сделает. И так до крушения системы, о котором (о крушении) они, сидя на пенсии, будут еще долго спорить, почему оно произошло. Да вот поэтому, собственно, чего тут спорить.
Поделиться этими мыслями я решил со знакомым членом Общественной палаты. Звоню ему, рассказываю. Он в ответ – Это еще ничего, вот Глеба Павловского в субботу в Одессе арестовали и несколько часов в обезьяннике держали, а потом выслали в Россию. Так что не волнуйся, со всеми бывает.