связками сдавливали нервы.
«Выглядит хорошо, — сказал он. — Если хочешь пойти на сегодняшнюю конференцию, я могу позвать кого-нибудь, кто закончит».
Спина начинала болеть. И почему я заранее не принял дополнительную дозу анальгетиков? Хотя, здесь недолго осталось. Я был у цели.
«Нет, — ответил я, — я хочу закончить операцию».
Коллега обработал руки, и вместе мы завершили удаление костных структур. Он начал убирать связки, под которыми находилась твердая мозговая оболочка, содержащая спинномозговую жидкость и нервные корешки. Самая частая ошибка на этом этапе — проткнуть твердую мозговую оболочку. Я работал на противоположной стороне. Краем глаза я увидел около его инструмента голубой проблеск — твердая мозговая оболочка показалась.
«Осторожно!» — сказал я в тот момент, когда мой напарник прикусил мозговую оболочку инструментом. Прозрачный ликвор начал заполнять рану. Больше чем за год у меня не было утечки ни в одной из операций. Закрытие дефекта займет еще один час.
«Отложите этот инструмент, — сказал я, — у нас ликвор течет».
К тому времени, как мы закрыли дефект и удалили сдавливающие мягкие ткани, мои плечи горели. Мой руководитель извинился, поблагодарил и оставил меня зашивать рану. Слои хорошо соединялись, и я начал шить кожу, используя непрерывный шов нейлоном. Большинство хирургов использовало скобы, но я был убежден, что у нейлонового шва частота инфекционных осложнений ниже, и мы наложили финальный шов именно так, как я хотел. Края кожи соединились превосходно, без натяжения, так, словно никакой операции и не было. Хорошо вышло.
Когда мы снимали с пациента операционное белье, медсестра, с которой я раньше не работал, спросила: «Вы дежурите в эти выходные, док?»
«Нет». И, возможно, никогда больше.
«Сегодня еще есть операции?»
«Нет». И, возможно, никогда больше.
«Черт. Я полагаю, это означает хэппи энд! Работа выполнена. Я люблю хэппи энды, а вы, док?»
«Да. Да, я тоже люблю».
Вскоре я вышел из операционной и собрал свои вещи, которые накопились за семь лет работы: дополнительные комплекты одежды для тех случаев, когда ночуешь в больнице, зубные щетки, мыло, зарядки для телефона, еду для перекусов, мою модель черепа, коллекцию книг по нейрохирургии и прочее.
Поразмыслив, я решил оставить мои книги в больнице. Здесь они больше пригодятся.
По дороге на парковку меня догнал приятель, чтобы спросить что-то, но его пейджер зазвенел. Он посмотрел на него, помахал и побежал обратно в больницу. «Увидимся позже!», — крикнул он через плечо. Когда сел в машину, повернул ключи и выехал на улицу, из глаз покатились слезы. Я приехал домой, вошел через главный вход, повесил мой белый халат, снял бейдж и вынул батарею из пейджера. Я снял хирургический костюм и долго стоял под душем.
Вечером созвонился с Викторией (моей коллегой) и сказал ей, что не приду в понедельник и, может быть, никогда больше, и чтобы не ставили меня в график операций.
«Знаешь, меня преследует кошмар о том, что этот день наступил, — сказала она. — Я не знаю, как ты держался так долго».
***
Буду рад получить от вас медисторию. Можно даже в личку -
@ibrablog (Ибрагим Саламов)