Луны ущербный лик встает из-за холмов,
На радиоволнах играет Раймонд Паулс,
Упившийся в соплю редактор Колпаков
В редакцию бредет и разминает фаллос.
Он не редактор, нет, он половой гигант,
Застрявший навсегда среди латышских весей,
Но в порно не срослось, пришлось освоить грант
И тут овладевать нужнейшей из профессий.
В издании родном нет мужика важней,
Тут в Риге у него участок и домина,
Нестарый мерседес, курятник, шесть свиней,
Жена-ветеринар и прочая скотина.
Чего еще желать? Живи да поживай,
Работай, веселись, культурно развивайся,
Читай себе Айн Рэнд, смотри RTVI,
И посмотреть на шпиль на выходной смотайся.
Но нет, грызет тоска любвеобильный ум,
Обилие скота не радует, не греет,
Искусство и TV не возбуждают дум…
Редактор Колпаков ест шпроты и звереет.
От нервов ногти он отчаянно грызет,
Не усмиряет дух редакторская нива,
И, принявши стакан, потом другой, идет
В редакцию свою в разгар корпоратива.
И там хватает он за задницу мадам,
Тем самым нанеся ей страшную обиду,
В коворкинге верша харассмент, стыд и срам,
Не в силах удержать гигантское либидо.
А после Колпаков и воет, и рычит
И требует простить его за этот казус,
И, глядя на него, Вселенная молчит...
Лишь только по ТВ играет Раймонд Паулс.