Наш ответ «Чернобылю»: новости из мира творческих планов отечественного кино.
Конечно, никто уже не помнит, но вдруг. В незапамятные прошлонедельные времена, как раз перед Голуновым, но после уже мы и сами забыли чего, — медийный гвалт горой стоял на сериале «Чернобыль».
https://t.me/Nevrotique/4792***
Одним из особо чувствительных нервных окончаний гвалта был упрёк российским мастерам кино: мол, почему мы узнаём Настоящую Правду из иностранных фильмов, а вы сами за 30 с лишним лет ничего такого нам не показали?
И вот на ПМЭФ этот вопрос задали Мединскому. Дело в том, что по народным журналистским и авторитетным экспертным поверьям, кино в России снимает минкульт, с него и спрос.
И ответил Мединский со всей чиновничьей компетентностью: не ссать в компот, у нас уже и сериал снимается, и художественный фильм. А это уже две штуки. Не то что у супостата.
Ну, за сериал мы не в курсе, министру лучше знать. А вот про художественный фильм — чистая правда, так и есть.
***
Называется будущий блокбастер «Опасная вода» (однако нередко бывает, что к прокату название пару-тройку раз изменится). Снимает его Данила Козловский.
Когда ждать на экранах — сказать не можем. Он денег-то от Фонда кино получил буквально только что. Получил, правда, по максимуму — и субсидию в подарок от государства, и возвратный кредит. То есть снимать будут задорого. И при этом рассчитывают на кассу сильно лучше, чем у прошлогоднего дебютного «Тренера» от того же Козловского: навскидку не менее миллиарда в мечтах держат, иначе глупо в долги влезать.
Что это будет?
Обсуждать несуществующий фильм по существу — дело гиблое. Разве что из прочитанного сценария можно вывести очень-очень предварительные досужие соображения.
1. Это фильм-катастрофа в сияющей жанровой чистоте. Строго говоря, в послужном списке нашего кино вспоминаются только два таких, посвящённых реальному событию, причём одному и тому же: «Землетрясение» и «Спитак». Громкого кассового отклика у публики они, признаться, не имели — независимо от художественных достоинств, мы сейчас не о них. Более успешными были «Метро» и «Экипаж» — но, по формальному признаку, там всё-таки истории вчистую вымышленные.
Можно допустить, что авторы фильма рассчитывают не столько на притягательность жанра, сколько на бренд «Чернобыль». Ну, в конце концов, у Бондарчука же подучилось со «Сталинградом» — а какое там кино, народ-то узнал только после того, как занёс деньги в кассу.
2. «Опасная вода» — не эпическая сага, а, по голливудской инструкции, драма человеческой судьбы в чрезвычайных обстоятельствах. Главный герой герой — чернобыльский пожарный.
3. Идеология — тоже голливудская: маленький ни в чём не повинный человек — жертва истории и государства. В авторском посыле сценария радикальных разногласий с политической линией сериала «Чернобыль» не наблюдается. Какого-то самостоятельного, не вторичного, не подобранного из ошмётков чужих шаблонов художественного мнения про Чернобыль у мастеров из нашей кинотусовки за 30 лет не возникло.
4. Из имени режиссёра логически следует (предположительно, точно не знаем) фамилия исполнителя главной роли. По ощущениям, сценарий под него конкретно и написан — прямо узнаётся между строк. Это значит, что описанная в п. 3 идеология, как родная, найдёт своё художественное воплощение в филигранно освоенном исполнителем приёме актёрского мастерства — «гнать истерику».
***
Но все эти досужие соображения ничего не значат. Пока фильм дойдёт до экранов, сценарий может тыщу раз измениться в любую сторону и по любому параметру, — это дело обычное, доказано практикой.
Вскрытие покажет.
