Минутка цивилизаций.
Довольно дурацкий фильм «Альфа», описывающий никогда не существовавший период гламуролита, базируется тем не менее на вполне интеллектуальной концепции. Согласно ей, современная человеческая цивилизация является наследницей цивилизации «человечье-волчьей», впервые возникшей благодаря уникальной социально-психической совместимости двух видов около 15 тысяч лет назад и позволившей забороть остальную биосферу. Иные исследователи обращают внимание не только на сходство волчьих и человеческих социальных черт, но и настаивают, что устройство нашей человечьей иерархии по-прежнему несёт на себе печать волчьей социальной организации — отличающее её от социальной организации остальных высших приматов.
Замечу, что эта идея отлично вписывается в известную широкой публике археологическую летопись и позволяет по меньшей мере креативно спекулировать. Во всяком случае, современные изыскания в Гёбекли-Тепе привели исследователей к революционной идее, что вертикальная социальная организация охотничьих племён привела сначала к созданию единого культового центра, а затем — к неолитической революции с земледелием и скотоводством в качестве экономического хребта (а не наоборот, как считалось ранее). То есть сначала была социальная организация, затем соответствующая идеология, а потом под неё образовался жизненный уклад.
Если допустить, что за возникновение привычной нам человеческой иерархии действительно несёт ответственность волчья стая — то ей мы обязаны не только Уруком, Сузами и Мемфисом, но и даже современным центральным отоплением, президентами и светофорами.
...Так вот, к чему я это всё. Попробуем принять без критики и хиханек гипотезу, что спутники человека влияют на человеческую социальную психику.
В этом смысле трудно переоценить распространённую недавно статистику, согласно которой современная Россия представляет собой не столько человеческую, сколько человечье-кошачью цивилизацию. 60% россиян содержат дома по меньшей мере одного кота и находятся по данному показателю на безусловном первом месте в мире (на втором месте США, где количество семей с котами по разным оценкам колеблется от 33 до 40%).
Это значит, что наши соотечественники котифицированы практически поголовно — и даже те, у кого по какому-то недоразумению нет ни кошки, ни родни с кошкой, принципиально котифицированы, поскольку живут всё равно в котифицированном окружении.
В связи с этим стоит безусловно разоблачить нелепый миф о якобы «стадной» природе современных российских граждан. Напротив: по сравнению с подавляющим большинством европейцев или североамериканцев — русские граждане чрезвычайно блюдут свою личную свободу и независимость и при первой возможности укрепляют их. В России сегодня куда меньше механизмов насильственной социализации, известных как «социальное пьянство» в Англии или «корпоративное пьянство с начальниками» в Японии, взаимный контроль соседей в европейских и североамериканских обществах или персидско-арабский «базар». Россияне сегодня также — принципиально несгоняемы в стада, с неприятием относятся к т.н. «лидерам мнений» и вообще себе на уме. Даже массовые выступления российских граждан против каких-то властей или их решений сегодня имеют, как правило, далеко не стайную природу — они почти всегда конкретны и адресованы сразу высшему начальству страны исправить аварию на центральном властепроводе, ведущем в их индивидуальные жизни.
Это не значит, что российские граждане атомизированы в «западном» смысле слова. Отнюдь: навыки мобилизации в России крайне высоки — просто они лежат в другой плоскости и включаются тогда, когда самой русской повседневности с её индивидуальной свободой что-то угрожает.
Довольно дурацкий фильм «Альфа», описывающий никогда не существовавший период гламуролита, базируется тем не менее на вполне интеллектуальной концепции. Согласно ей, современная человеческая цивилизация является наследницей цивилизации «человечье-волчьей», впервые возникшей благодаря уникальной социально-психической совместимости двух видов около 15 тысяч лет назад и позволившей забороть остальную биосферу. Иные исследователи обращают внимание не только на сходство волчьих и человеческих социальных черт, но и настаивают, что устройство нашей человечьей иерархии по-прежнему несёт на себе печать волчьей социальной организации — отличающее её от социальной организации остальных высших приматов.
Замечу, что эта идея отлично вписывается в известную широкой публике археологическую летопись и позволяет по меньшей мере креативно спекулировать. Во всяком случае, современные изыскания в Гёбекли-Тепе привели исследователей к революционной идее, что вертикальная социальная организация охотничьих племён привела сначала к созданию единого культового центра, а затем — к неолитической революции с земледелием и скотоводством в качестве экономического хребта (а не наоборот, как считалось ранее). То есть сначала была социальная организация, затем соответствующая идеология, а потом под неё образовался жизненный уклад.
Если допустить, что за возникновение привычной нам человеческой иерархии действительно несёт ответственность волчья стая — то ей мы обязаны не только Уруком, Сузами и Мемфисом, но и даже современным центральным отоплением, президентами и светофорами.
...Так вот, к чему я это всё. Попробуем принять без критики и хиханек гипотезу, что спутники человека влияют на человеческую социальную психику.
В этом смысле трудно переоценить распространённую недавно статистику, согласно которой современная Россия представляет собой не столько человеческую, сколько человечье-кошачью цивилизацию. 60% россиян содержат дома по меньшей мере одного кота и находятся по данному показателю на безусловном первом месте в мире (на втором месте США, где количество семей с котами по разным оценкам колеблется от 33 до 40%).
Это значит, что наши соотечественники котифицированы практически поголовно — и даже те, у кого по какому-то недоразумению нет ни кошки, ни родни с кошкой, принципиально котифицированы, поскольку живут всё равно в котифицированном окружении.
В связи с этим стоит безусловно разоблачить нелепый миф о якобы «стадной» природе современных российских граждан. Напротив: по сравнению с подавляющим большинством европейцев или североамериканцев — русские граждане чрезвычайно блюдут свою личную свободу и независимость и при первой возможности укрепляют их. В России сегодня куда меньше механизмов насильственной социализации, известных как «социальное пьянство» в Англии или «корпоративное пьянство с начальниками» в Японии, взаимный контроль соседей в европейских и североамериканских обществах или персидско-арабский «базар». Россияне сегодня также — принципиально несгоняемы в стада, с неприятием относятся к т.н. «лидерам мнений» и вообще себе на уме. Даже массовые выступления российских граждан против каких-то властей или их решений сегодня имеют, как правило, далеко не стайную природу — они почти всегда конкретны и адресованы сразу высшему начальству страны исправить аварию на центральном властепроводе, ведущем в их индивидуальные жизни.
Это не значит, что российские граждане атомизированы в «западном» смысле слова. Отнюдь: навыки мобилизации в России крайне высоки — просто они лежат в другой плоскости и включаются тогда, когда самой русской повседневности с её индивидуальной свободой что-то угрожает.
