Гордость и политизация
Выборы – тот самый период, когда яснее всего проявляются качества игроков: кто и чего стоит. Увы, но это видение скрыто ужасающей пеной (дымом, пылью) от самого процесса, которая рассеивается лишь тогда, когда выбор сделан и в общем-то уже поздно.
Российская академия наук с 2013 года перешла в стадию активного функционирования как участника политического процесса. Именно тогда, лишившись статуса «Министерства фундаментальной науки», она превратилась в «блуждающий нерв» определенной части научно-образовательного сообщества, а в поддержке РАН теперь (парадокс, да и только) часто объединяются коммунисты-консерваторы и либералы-реформаторы.
«Взлёт РАН» в последний год дал Академии и ее представителям (в первую очередь, президенту и президиуму) совершенно новое политическое и информационное качество. Дополнительные полномочия, все более прорывающиеся в публичную сферу дебаты об устройстве отечественной науки, высокое звание «штаба» - все это требует от РАН активно включаться в политические процессы.
Заметим, об этом, в принципе, говорил и сам президент Сергеев – с момента избрания высокие кабинеты стали одним из фронтов его работы, точно так же, как и балансирование между различными группами внутри РАН и выстраивание отношений с иными участниками научно-образовательно-политических процессов.
Вообще для многих в российской общественно-политической тусовке тот факт, что академики избрали именно Александра Сергеева стало демонстрацией того, что жив (возможно, один из последних оплотов) истинной демократии в России.
Наша редакция не слишком согласна с такой трактовкой, но признает за ней право на жизнь.
Эти многочисленные обстоятельства и служат причиной того, что грядущим выборам в РАН мы уделяем так много внимания и придаем столь много не только научно-технологического, но и политического значения.
Можно ли сделать из РАН козла отпущения за провал научно-технологического прорыва, как предполагает Андрей Ваганов? Полагаем, что каждому воздается по запросам его. Если Минобрнауки постоянно слышит одергивания (вспомним выпад Валентины Матвиенко), что не стоит управляться с наукой, а нужно советоваться с РАН – то неудивительно, что ответственность будет разделена. Министр Котюков и его ведомство, хотя и являются по факту (управленческо-административному) министерством прорыва, но никогда публично на звание «штаба» не претендовало. В отличие от РАН.
Так если некая институция утверждает, что она главная по науке, ведет себя так и имеет достаточный набор формально закрепленных полномочий – не она ли должна нести ответственность за происходящее?
Оторванность «головы» (РАН) от «тела» (институтов) не означает ее (головы) право на безнаказанность и безответственность. Научные организации обрели в 2013 году нового куратора – ФАНО, а теперь – Минобрнауки. И за эти 6 лет много воды утекло. Директоры сменились (пусть многие и твердят, что это война молодости против опыта), подходы стали иными (сколько не кляни наукометрию, без нее не обойтись).
Многие руководители и сотрудники научных организаций более не видят никакой необходимости в подчинении Академии наук.
Но и сама РАН, обретя невыносимую (как получается) легкость бытия, получила иные возможности для активной и продуктивной жизни – пусть не всегда институционально, но индивидуально.
Было бы странно изображать РАН в виде капризного ребенка (старика), но как иначе рассудить парадокс. Академики активно выступают против наукометрии – их делают главной экспертной организацией страны…. А они недовольны, сопротивляются, даже возмущаются.
У каждой сущности, претендующей на принятие решений, должно быть свое место в управленческой системе. А если кто-то категорически несогласен со всем порядком вещей – так надо выходить из состава РАН, делать альтернативные структуры, призывать, добиваться…
Нас не слышат! – говорят академики.
Так вы ж молчите! – отвечает власть.
А вот сделать так, что ты (РАН) промолчала, а он (властный исполин) сам догадался – это, извините, позиция инфантильная и непродуктивная.
http://www.ng.ru/science/2019-05-06/100_ran060519.html 
