началоСССР умер, и с этим умерла экономика республик, во многом построенная на субвенциях центра, и уж точно зависящая от свободного рынка СССР. Этнические националисты (мигранты) рванули следом за изгнанными ими русскими в Россию, и уже тут стали наработанными в 1980-х методами отжимать территории, ренту и право пилить бюджет. Это вызвало уже обратную волну. Россия, где до начала 00-х фактически не было этнического национализма, стала быстро коричневеть, обычная защитная реакция. Русский национализм уничтожил Медведева как политика в 2010-11, что заставило Администрацию изменить политику. Тогда это было воспринято как принятие реальности.
Администрация стала жёстко ограничивать пришлых этнических националистов. К сожалению, как теперь это видно, это реализовалось не органами государства, а через усиление диаспор и национальных политиков. Они стали формальными и неформальными лидерами и объединяющей силой для пребывающих в России и в Россию нацменов, и лично отвечать за их поведение. Это достаточно быстро создало видимость стабилизации, но параллельно усилило силы, чьё положение (как политическое, так и экономическое) сугубо зависит от того, насколько успешно им удастся сепарировать нацменов от остального населения России. Ведь явные нацмены их капитал!
То есть, вместо того, чтобы уничтожить диаспоры и этнических политиков, перемешать пришлых нацменов, чтобы они скорее интегрировались и ассимилировались в общество, Администрация всё больше пытается использовать диаспоры и этнических политиков для выделения и управления нацменами, тем самым фрагментируя и сужая российскую (русскую) политическую нацию. Вместо этого Администрация стремится включить лидеров диаспор в свою систему под лозунгами боевого братства завершившейся более чем 75 лет назад войны. Это всё больше выглядит как натягивание совы реальности на глобус советской мифологии.
Такую политику сложно назвать рациональной. Фактически, мы видим повторение 1980-х, вот только на территории России. В России формируются этнические корпорации, которые получают карт-бланш на формирование собственных экономических автономий. В условиях стагнации экономики это гарантированно приведёт к построению уже русских корпораций как контр-силы, которые будут бороться с этническими корпорациями по национальному признаку. Это значительно разъединяет Россию и действительно создаёт существенную мину замедленного действия.
В таком формате многонациональный народ россиян — опасная фикция. Воспоминаниями о ВОВ тут ничем не поможешь. Для молодёжи и ВОВ, и Октябрь, и дружба народов понятия крайне абстрактные, но никак не сакральные или основополагающие события. Они помнят больше Афганскую и Чеченскую войну, и обалдевших от собственной безнаказанности этнических террористов и бандитов. Вообще, социологи давно отметили, что мироощущение у родившихся до 1976 и после 1976 различается кардинально, и на многие вопросы они смотрят противоположно.
Проблема заключается в том, что в современной российской социологии наибольший вес имеют лица старше 55 лет, потом идёт 35-55 и на последнем месте 15-35. Россия вымирает с 1930-х, и доля пенсионеров и лиц старшего возраста преобладает среди избирателей. Соответственно, возрасты до 45 лет слышны (значительно) слабее, чем возрасты старше 45 лет. В условиях старения элит и внешнего давления, они всё больше отдаются идеалам путинского большинства, где Октябрь, ВОВ и «дружба народов» играют сакральную роль, а на всех остальных смотрят через прицел «кто не с нашим большинством, тот против нас».
Проблема решится собой, если Администрация проведёт ожидаемые рокировки к 2024, и система резко омолодится, тогда уйдёт большинство догм советских людей. Проблема возникнет, если Путин повторит финт Лукашенко. Тогда мы скорее всего увидим повторение ситуации в Беларуси, где убеждённое в своей правоте советское поколение 40-50-х будет выдавливать молодёжь и работающих профессионалов из страны, под лозунгами защиты независимости и борьбы с предателями (их идеалов), фактически убивая какое-либо будущее страны.
