Критика концепции «русского BLM». Продолжение.
Среди вождей социал-демократов начала XX века почти не было рабочих. Ленин — сын царского гимназического инспектора, Троцкий — богатого землевладельца, Мартов — видного журналиста и служащего, Бухарин — из семьи школьных учителей. Ни один ни дня на заводе не работал. Сплошь аристократы и интеллигенты плюс множество выходцев из черты оседлости.
Аналогичная история и с левым движением в США, частью которого является BLM. Его мозг — белые американцы с большим присутствием евреев-ашкеназов. Именно леволиберальные элиты взрастили и распропагандировали BLM среди широкой аудитории.
Причём это уже традиция. Похожая история наблюдалась с «движением за гражданские права» в 1960-ых. За Мартиным Лютером Кингом маячили люди с тем же социальным бэкграундом, что и за говорящими головами BLM. Белые интеллигенты, многие с еврейскими корнями.
В целом мы видим, что эффективные левые движения невозможны без четырёх составляющих:
— Массовой группы угнетённых, испытывающих стресс от своего положения. Реально или мнимо — неважно, в белой среде чёрный всегда будет чувствовать себя некомфортно: и в 1960, и в 2020.
— Еврейского интеллектуального ядра (не все евреи левые, не все левые интеллектуалы — евреи, но не замечать особой роли ашкеназов в левой элите невозможно). Как и американские негры, евреи чувствуют себя в европейской (пост)христианской среде чужими, даже если преуспевают в ней. Поэтому тяготеют к тому, что её заменить на что-то мультикультурное и космополитическое.
— Сердобольных белых либералов, прежде всего женщин, в среде которых покаяться за свои привилегии престижно и социально одобряемо.
— Прогрессивных селебрити, которые вкладывают в головы белых (русских, немецких и пр.) либералов социальные нормы.
Без любого из этих элементов BLM или Civil Rights Movement победить не могут.
Есть ли что-то похожее у русских? Пусть и с очень большой натяжкой, можно сказать, что да.
Еврейские медийные и культурные элиты и русские либералы никогда не признает в качестве угнетённых русский народ (как в Америке аналогичные группы — белых американцев), Но бывали случаи, когда они солидаризировались с русскими националистами (в широком смысле).
Во-первых, это нацболы. Когда те были в радикальной оппозиции и подвергались преследованием, за них вступалась «Новая газета», Лимонов публиковался на Гранях. Ру, не вылезал с «Эха Москвы» и ходил с Людмилой Алексеевой на Стратегию-31. Нацболы тогда выступили своего рода угнетённым меньшинством вместо перешедших на сторону власти чеченцев.
Во-вторых, это русские этнонационалисты, когда власти начинали преследовать наших за политику. Либералы активно поддерживали Даниила Константинова, против которого сфабриковали уголовное дело. Впрягались за Константина Крылова, когда его судили за фразу про «странную экономическую модель» на митинге. Топили за Александра Белова. Даже за Дмитрия Дёмушкина, когда его бросали в тюрьму за картинку в ВК с цитатой Александра III. Убийство брутального Тесака Мартынов и Яшин, пусть и с некрасивыми оговорками про личность убитого (впрочем, как и большинство националистов), признали тотальным произволом. А Шендерович (!) пристыдил единомышленников за пляску на могиле.
Как мы видим, у либералов (по крайней мере мейнстримной их части) нет аллергии на сотрудничество с националистами. Когда националистов за это сотрудничество и выступления против власти прессуют, те консолидированно поддерживают жертв произвола. Ситуативно националисты превращаются в глазах либералов в преследуемое меньшинство. Но именно как оппозиционно настроенные националисты, а не русские.
Большой вопрос, стоит ли националистам идти на такие риски, и где граница, за которой последует вал репрессий. Но это тема для отдельной публикации.
А русских как большой европейский этнос либералы и левые никогда угнетённой группой не признают, как бы Егор ни старался.
Среди вождей социал-демократов начала XX века почти не было рабочих. Ленин — сын царского гимназического инспектора, Троцкий — богатого землевладельца, Мартов — видного журналиста и служащего, Бухарин — из семьи школьных учителей. Ни один ни дня на заводе не работал. Сплошь аристократы и интеллигенты плюс множество выходцев из черты оседлости.
Аналогичная история и с левым движением в США, частью которого является BLM. Его мозг — белые американцы с большим присутствием евреев-ашкеназов. Именно леволиберальные элиты взрастили и распропагандировали BLM среди широкой аудитории.
Причём это уже традиция. Похожая история наблюдалась с «движением за гражданские права» в 1960-ых. За Мартиным Лютером Кингом маячили люди с тем же социальным бэкграундом, что и за говорящими головами BLM. Белые интеллигенты, многие с еврейскими корнями.
В целом мы видим, что эффективные левые движения невозможны без четырёх составляющих:
— Массовой группы угнетённых, испытывающих стресс от своего положения. Реально или мнимо — неважно, в белой среде чёрный всегда будет чувствовать себя некомфортно: и в 1960, и в 2020.
— Еврейского интеллектуального ядра (не все евреи левые, не все левые интеллектуалы — евреи, но не замечать особой роли ашкеназов в левой элите невозможно). Как и американские негры, евреи чувствуют себя в европейской (пост)христианской среде чужими, даже если преуспевают в ней. Поэтому тяготеют к тому, что её заменить на что-то мультикультурное и космополитическое.
— Сердобольных белых либералов, прежде всего женщин, в среде которых покаяться за свои привилегии престижно и социально одобряемо.
— Прогрессивных селебрити, которые вкладывают в головы белых (русских, немецких и пр.) либералов социальные нормы.
Без любого из этих элементов BLM или Civil Rights Movement победить не могут.
Есть ли что-то похожее у русских? Пусть и с очень большой натяжкой, можно сказать, что да.
Еврейские медийные и культурные элиты и русские либералы никогда не признает в качестве угнетённых русский народ (как в Америке аналогичные группы — белых американцев), Но бывали случаи, когда они солидаризировались с русскими националистами (в широком смысле).
Во-первых, это нацболы. Когда те были в радикальной оппозиции и подвергались преследованием, за них вступалась «Новая газета», Лимонов публиковался на Гранях. Ру, не вылезал с «Эха Москвы» и ходил с Людмилой Алексеевой на Стратегию-31. Нацболы тогда выступили своего рода угнетённым меньшинством вместо перешедших на сторону власти чеченцев.
Во-вторых, это русские этнонационалисты, когда власти начинали преследовать наших за политику. Либералы активно поддерживали Даниила Константинова, против которого сфабриковали уголовное дело. Впрягались за Константина Крылова, когда его судили за фразу про «странную экономическую модель» на митинге. Топили за Александра Белова. Даже за Дмитрия Дёмушкина, когда его бросали в тюрьму за картинку в ВК с цитатой Александра III. Убийство брутального Тесака Мартынов и Яшин, пусть и с некрасивыми оговорками про личность убитого (впрочем, как и большинство националистов), признали тотальным произволом. А Шендерович (!) пристыдил единомышленников за пляску на могиле.
Как мы видим, у либералов (по крайней мере мейнстримной их части) нет аллергии на сотрудничество с националистами. Когда националистов за это сотрудничество и выступления против власти прессуют, те консолидированно поддерживают жертв произвола. Ситуативно националисты превращаются в глазах либералов в преследуемое меньшинство. Но именно как оппозиционно настроенные националисты, а не русские.
Большой вопрос, стоит ли националистам идти на такие риски, и где граница, за которой последует вал репрессий. Но это тема для отдельной публикации.
А русских как большой европейский этнос либералы и левые никогда угнетённой группой не признают, как бы Егор ни старался.
