О латинице
Депутат Анисим, используемая Лукашенко во многих программах дерусификации, заявила, что топонимическая комиссия (членом которой она являлась) подтвердила историчность белорусской латинки, а претензии населения к её нечитаемости необоснованы («расейскамоўнае быдла навучыцца»).
По сути, она прибегла к административному ресурсу и прикрылась белорусским государством, которое её поддерживает.
Несмотря на отсутствие в Беларуси политической силы, представляющей умеренное русскоязычное большинство, у белорусского государства есть проблема. Эта проблема — восприятие ситуации Россией.
Во-первых, сам факт отсутствия топонимики на русском языке (языке большинства) уже сформировал мнение, что нынешние белорусские элиты являются переходными к оккупационным. Для России нет разницы между Unabhängigkeitsboulevard и Praspiekt Niezaliežnasci — пока там нет надписи Проспект Независимости, Минск по сути занят некими чуждыми силами. Да, у них есть атрибуты государства: властная структура, символика, силовой ресурс и прочее. Но они же были и у немецкой администрации... Учитывая связи Минского диалога, аналогия получается прозрачной.
Обоснования всяких комиссий, что белорусский язык это национальный, а на русском табличек быть не может, потому что он не национальный — Россию более не волнуют. Если белорусское государство не в состоянии сформулировать закон или подзаконный акт, почему на улицах должен быть язык не просто большинства, а всего населения — такое государство является дисфункциональным.
Во-вторых, что касается латинки и её историчности, XX века и прочего — всё так или иначе восходит или к полякам, или к немецким администрациям, или к советским белорусизаторам. Ни одну из этих категорий Россия не считает легитимным представителем народа территории Беларуси в соответствующую эпоху. Сомневающиеся могут ознакомиться с теми же продвигаемыми белорусским государством Статутом ВКЛ или Библией Скорины и поискать там латинку (и заодно сравнить текст с современной мовой и современным русским языком). Соответственно, латиница воспринимается как часть проекта культурной трансформации по аналогии с ополячиванием после Брестской унии. Белорусские элиты снова оказываются оккупационными.
Игнорирование белорусским государством языковой реальности в обществе воспринято как радикализм и своего рода фундаментализм по образцу мусульман-салафитов (которые хотят вернуться в абстрактные времена праведных предков). Поскольку считается, что Лукашенко не отступится от своих проектов, принято принципиальное решение об освобождении населения от гнёта оккупационной администрации (и снижении политических рисков).
Двумя наиболее мейнстримными вариантами являются:
1. Привлечение Беларуси под протекторат и преобразование её в доминион через механизмы СГ
2. Экономическая санация белорусского государства, после чего радикалы уедут в Польшу, а лояльное население — в Россию
(это не все варианты)
Любой проект белорусизации, подобные слова якобы оппозиционных депутатов, отказ от возврата русского языка — немедленно приводят к ухудшению экономических предложений от России, потому что справедливо считается, что при дефиците средств белорусское государство будет терять вертикаль и госпредприятия, используемые для дерусификации.