12 апреля — главный русский день. День, когда в нацию возвращается Великая Русская Мечта. Весь окружающий мир учит нас, что мы рождены, чтоб прожить жизнь менеджерами по продажам, копирайтерами или шиномонтажниками. Что мы как все остальные народы в мире: вкусно поесть, сладко поспать, подцепить симпатичную телочку, заделать с ней детишек, купить квартиру в ипотеку… Что еще нормальному человеку надо, верно? Работа, семья, пару раз в месяц с друзьями на рыбалку. Хорошо. Сытно. Покойно. Ничем не хуже, чем у венгров, поляков или как их там… украинцев. «Мы за достойную жизнь!» — бум-бум-бум. «Мы чтоб цены снижались и в Шарм Эль-Шейх можно было с детьми съездить!» — бум-бум-бум.
Кто против? Кто посмеет сказать, что медленно двигаться по служебной лестнице, таща на горбу жену и спиногрызов, и требовать от правительства достойной жизни — не есть европейство? Не есть рационализм? Не есть смысл жизни, о котором так много рассуждали античные педики, у которых было слишком свободного времени? Никто не посмеет сказать. Потому что это правда. Потому что человек появляется на свет, чтобы сидеть в офисе с 9 до 5, щипать за жопу дебелую жену, ругать начальника и пытаться пристроить ребенка в школу получше.
Но 12 апреля наш народ. Наш добрый русский народ, вроде бы самой природой предназначенный вешать ковры на стены, мешать водку с пивом и жаловаться на подорожание услуг ЖКХ, забывает все это — и еще тысячи других важных вещей, от стоимости проезда в маршрутках до слухов о новом мэре — нахуй. Вообще. С концами. 12 апреля каждый год наш серый, измученный бытовухой народ поднимает глаза к небу и мечтает о звездах.
На Камчатке. В Новосибирске. В Казани. И даже в Ялте — и там теперь поднимает, и смотрит завистливо в бездонное небо, и думает «А ведь человек не рожден для того, чтобы сидеть в офисе, платить ипотеку и мечтать устроить спиногрыза в элитную школу. Человек рожден для того, чтобы исходить крупными каплями пота, сидя в железном костюме в железной банке, и смотреть на дающее обратный отсчет табло, и смотреть на копощащихся вокруг инженеров и техников, и думать «Еб твою мать, Юра! Чем тебе офис не нравился?». И еще человек рожден для того, чтобы словить очередную крупную каплю пота языком, и как-то так улыбнуться, как будто впервые одноклассницу за коленку зажамкал, и вдруг крикнуть «Поехали! Поехали нахуй от этой ипотеки, от жены, от спиногрызов, от элитной школы — поехали! Поехали, мужики, поехали!»
И вдруг услышать такой гул, и вдруг увидеть такое пламя, и вдруг увидеть, как ипотека, жена, спиногрызы, школа исчезают — и вокруг бархатное безмолвие, и вокруг — Вселенная, и вокруг — миллиарды лет. И вдруг ощутить, что на расстоянии вытянутой руки — предвечная пустота, вакуум, слышавшая Богов тишина. И вдруг чтоб сделалось так чудно, и страшно, и будто весь мир — не жена и спиногрызы, а Великая Пустота, и ты в ней песчинка, и аж дух захватывает при мысли о ней, и хочется выдернуть шнур, выдавить стекло, и шагнуть туда — в Вечность.
…и услышать в наушниках крик «Юрка! Ну ты там, твою мать, чего? Совсем оглох что-ли?»
Вот о чем мечтает каждый русский 12 апреля. Вот зачем, устраивая с мужиками мангал у гаражей, смотрит туда, вверх, в пустоту. Смотрит не с отчаяньем, не с безнадежностью — а с надеждой. «Один наш там уже есть… если что, поможет перебраться, обустроиться. Ждет, земляк, ждет…»
12 апреля — день, когда русская душа, скованная женой, спиногрызами и тарифами ЖКХ, вырывается, раскрывается во всю мощь, и смотрит, и смотрит на сверкающие звезды, и не может насмотреться. Вероятно, в день, когда объявят о запуске первого коммерческого межпланетного перелета, единственной страной, в которой не станут массово ликовать, будет Россия.
«Давно уже ждем, что так припозднились? На Марс нам всем билеты давай, сначала на Марс — к Юрке…»
Там, в пустоте, он — Юрка. Ждет нас, молится за нас. И когда все нас отвергнут, все нас обидят, соберем жену, спиногрызов соберем, узелки с домашним скарбом соберем, и пойдем к Нему…
Вверх.
