В июле эксперты берлинского Фонда науки и политики (SWP) опубликовали доклад «Энергетическая дипломатия ЕС — растущее значение и переориентация в условиях новой эры». В докладе изложено видение новой геополитики в условиях заявленной декарбонизации Европы в рамках так называемой Green Deal. По-русски, «Зелёный пакт для Европы». Он предполагает постепенный, но полный отказ субконтинента от углеводородного сырья к 2050 году.
Авторы заявили о необходимости заинтересовать страны бывшего СССР к участию в проекте. Отводимая им (прежде всего, России) роль — экспорт в ЕС экологического водородного топлива. Сами европейцы планируют производить только «зелёный» водород — с использованием исключительно возобновляемых источников энергии. Его, само собой, будет не хватать. Вся надежда на осколки СССР. Оттуда ждут поставок «голубого», «бирюзового» (различные технологии переработки природного газа) и «жёлтого» (с помощью энергии АЭС)водорода. Поставки видятся, прежде всего, через существующие трубопроводы, качающие природный газ.
Сегодня ответная позиция РФ была, в общих чертах, очерчена специальным представителем Президента РФ по вопросам климата Русланом Эдельгериевым в интервью порталу Energy Intelligence.
По его словам, «в России есть огромный потенциал для водородной энергетики». К 2035 году РФ предполагает экспортировать 2 млн тонн водородного топлива «голубого» и «жёлтого» происхождения.
То есть, мы принимаем подачу и демонстрируем готовность к предложенной геополитической игре. На её старте можно сразу отметить пару нюансов.
Сама суть Green Deal наводит на мысль о невозможности дальнейшего расширения ЕС на восток. Ведь оно фатально подорвёт водородный баланс. Украине и прочим отводится роль поставщиков (а не потребителей) экологического топлива для первого в мире климатически нейтрального континента планеты.
Следующий — на данный момент нет практики перевозки водородного топлива с помощью танкеров. Пока рентабельными выглядят только трубопроводные поставки. Логично, предположить поэтому, что тот же СП-2 имеет куда большее значение для Европы, чем пытаются представить сторонники теорий о сокращении спроса на природный газ.