🇺🇸🙈🇷🇺Довольно странно наблюдать за теми нашими гражданами, кто с ужасом рассуждает о словах Байдена о «расовом приоритете» в государственной поддержке бизнеса. В то время как американцы только начинают внедрять комплексную систему позитивной дискриминации, в России подобная практика официально существует вот уже много десятилетий.
Как известно, «коренным народам» (indigenous people по современным неолевацким методичкам) в национальных автономиях северных регионов страны положены государственные льготы при ведении бизнеса (рыбный промысел, скотоводство), получении жилья, медпомощи и устройства на работу (приоритет по нацпризнаку – ровно то, что планирует осуществить администрация Байдена).
При этом проживающие там русские этих льгот лишены, видимо, как пришлые «оккупанты» и «великодержавные угнетатели». В 90-е гг. это отчасти стало одной из причин массового бегства и вымирания русского населения на Севере. Но голь на выдумки хитра: в те же годы русские стали выправлять фиктивные данные о собственной принадлежности к «indigenous people», то есть добровольно дерусифицироваться ради собственного выживания. Местная этнократия смотрела на это торжество многонациональности без особого удовольствия (все-таки в идеале «русня» должна была либо сбежать, либо сдохнуть), но и по рукам особо не била: с каждой выданной справкой русских в регионе становилось меньше, а титульных народов – больше, что давало дополнительные козыри в борьбе с Москвой.
В последние годы, благодаря проводимой соцполитике и нормализации внутриполитической обстановки, подобная практика почти сошла на нет, однако государственные льготные программы по национальному признаку, разумеется, продолжают существовать.
Как известно, «коренным народам» (indigenous people по современным неолевацким методичкам) в национальных автономиях северных регионов страны положены государственные льготы при ведении бизнеса (рыбный промысел, скотоводство), получении жилья, медпомощи и устройства на работу (приоритет по нацпризнаку – ровно то, что планирует осуществить администрация Байдена).
При этом проживающие там русские этих льгот лишены, видимо, как пришлые «оккупанты» и «великодержавные угнетатели». В 90-е гг. это отчасти стало одной из причин массового бегства и вымирания русского населения на Севере. Но голь на выдумки хитра: в те же годы русские стали выправлять фиктивные данные о собственной принадлежности к «indigenous people», то есть добровольно дерусифицироваться ради собственного выживания. Местная этнократия смотрела на это торжество многонациональности без особого удовольствия (все-таки в идеале «русня» должна была либо сбежать, либо сдохнуть), но и по рукам особо не била: с каждой выданной справкой русских в регионе становилось меньше, а титульных народов – больше, что давало дополнительные козыри в борьбе с Москвой.
В последние годы, благодаря проводимой соцполитике и нормализации внутриполитической обстановки, подобная практика почти сошла на нет, однако государственные льготные программы по национальному признаку, разумеется, продолжают существовать.
