https://7x7-journal.ru/post/48786"В российской школе действует та же самая система с теми же самыми целями, но с несколько другими, более мягкими, соответствующими возрасту методами, так же, как и в армии, системно охватывающими все уровни мышления:
1) Поведенческий уровень — стирание «Я» ученика — это приучение его к деятельности, не относящейся к его субъективным желаниям, изучение предметов не из области его субъективного интереса. Традиционная советская школа выдавливала удовлетворение интереса учащегося во внеурочные кружки, дома пионеров, чтобы вскоре его творческий потенциал, ввиду оторванности от реальной востребованности, свелся на нет, и в основное время осталась только механическая привычка делать то, что принуждают извне, как оно ни было скучно, неинтересно и бессмысленно.
2) Когнитивный уровень деструктивной коррекции в школе — это шквальное вдалбливание бессистемного набора знаний. Мышление школьника таким образом хаотизируется, абсурдизируется, теряются точки опоры внутренней логики.
3) Эмоциональный уровень — подавление собственной оценочной системы школьника, сообразной его субъективным устремлениям, и навязывание ориентира на внешнюю, не свою оценку — учителя, школы, класса, ЕГЭ и пр.
Российская школьная система воспитания рабства, пусть несколько более мягкая, но не менее эффективная, по-сравнению с армейской, на выходе даёт для той же армии почти готовое «пушечное мясо».
Показателен и типичен, скажем, случай с 16-ти летним Сашей Бочаровым в 2003 г., обезволенным настолько, что не мог сопротивляться приказам командира на военных сборах, полностью утратил инстинкт самосохранения — не снял противогаза во время кросса на 10 км. — и умер, захлебнувшись рвотными массами.
Выполнена основная не декларируемая задача образования, которую, как и в армии, ставит заказчик — государственная российская система, которая, на самом деле, антисистема, деструктивная, рабско-милитаристская.
Основным субъективным мотиватором получения знаний в российской школе является страх. Ученика обкладывают различными плетками-пугалками — от будущей жизненной неуспешности, до вызова родителей в школу и угрозы исключения.
В известной песне поется: «Школьные годы — чудесные, с дружбою, книгою, песнею, как они быстро летят, их не воротишь назад…», и едва ли не самым страшным наказанием является прибавка еще одного «чудесного» года — оставление на второй год.
В реальности, если попросить даже самого конформного ученика охарактеризовать учебный процесс, то самыми безобидными эпитетами будут «скука», «неинтересно», «тягомотина»…
Противоположную свободную концепцию образования в России: не подавляющую, а разрешающую; не обезличивающую, а личностно-ориентированную; не нейтрализующую, а стимулирующую творческие способности ученика начал разрабатывать и воплощать Л.Н.Толстой.
Однако эта его идея так и не нашла продолжения ни в царской, ни в социалистической, ни в демократической формации империи, и пока откладывается на неопределенное будущее, как чужеродный элемент для рабства.
Конечно, машина российского порабощения личности не ограничивается армией и школой. Рабство пронизывает все стороны жизни и все общественные и государственные институты.
Например, тюрьма служит тем же целям, что и армия, отличающаяся от тюрьмы лишь формально — соотношением идеологической и физической колючей проволоки.
Российская тюрьма никого ни от чего не исправляет, а просто приучает рабов к плетке.
Государство рассматривает преступление как повод отправить человека в многолетнее рабство. В ростюрме свобода не ограничивается, а именно заменяется на рабство...