КАК КОММУНИСТЫ СЕМЬЮ УНИЧТОЖАЛИ
Каждый раз когда коммунисты сталкивались с созданной ими же проблемой, они по команде сверху переобувались в прыжке, и вот, то что было черным становилось белым, то что еще недавно ругалось как капиталистическое зло, становилось линией партии. Так было с НЭПом, когда палачи поняли, что террор не работает и без рынка они не только не восстановят страну, но и сгнобят все население голодом. Так было с введением сдельной оплаты труда, которая по Марксу представляла собой самую примитивную форму капиталистической эксплуатации. Так же было и с институтом семьи. Ужасающие репрессии, расстрелы, лагеря и депортации вырывали людей на корню, перемалывали их в кровавых жерновах строящегося коммунизма и выплевали непонятно куда, разрывая семьи и лишая людей исторической родственной памяти.
Семью большевики объявили пережитком буржуазного прошлого. Если раньше женщина и её дети прежде зависели от мужа и материально, и морально. Теперь же, в новых условиях, женщина станет самостоятельной и самодостаточной, воспитанием её детей займутся сады и ясли, приготовлением еды – общественные кухни, стиркой белья – прачечные, а соратники по революционной борьбе станут единомышленниками и в постели, благо, оба теперь, и он, и она называются «товарищ».
Например, в марте 1918 года местные власти в Саратове издали декрет «Об отмене частного владения женщинами». Декрет провозглашал: «До сих пор законные браки служили серьезным оружием в руках буржуазии в борьбе ее с пролетариатом, благодаря только им все лучшие экземпляры прекрасного пола были собственностью буржуев империалистов и такой собственностью не могло не быть нарушено правильное продолжение человеческого рода».
Согласно этому декрету все женщины от 18 до 32 лет объявлялись «достоянием народа», причем «за бывшими владельцами (мужьями) сохраняется право на внеочередное пользование своей женой», но «в случае противодействия бывшего мужа в проведении сего декрета в жизнь, он лишается права, предоставляемого ему настоящей статьей».
Социалистический подход предусматривал бережливое отношение к отчужденному имуществу, пользоваться которым следовало с осторожностью: «Граждане мужчины имеют право пользоваться женщиной не чаще четырех раз за неделю и не более 3-х часов». Само собой, соблюдался классовый принцип: «Не принадлежащие к трудовому классу мужчины приобретают право воспользоваться отчужденными женщинами при условии ежемесячного взноса в 1000 рублей».
Предусмотрено было все, включая вопрос получившихся в результате детей: «Рождаемые младенцы по истечении месяца отдаются в приют «Народные ясли», где воспитываются и получают образование до 17-летнего возраста».
К абортам новая власть отнеслась благосклонно, только требовала от женщин, чтобы проводилась эта операция в медучреждениях квалифицированным персоналом. Идеей коммунистического сожительства особенно глубоко прониклись перманентно пребывавшие в революционном угаре студенчество и пролетарская молодёжь: общие жёны, еда, жильё – права есть, а об обязанностях задумываться незачем, коммуна, товарищи!
Новый, второй Кодекс законов о браке и семье, принятый в 1926 году, ещё более усугубил маргинальную суть новых семейных отношений. Законодательством признавался действительным, так называемый фактический брак, то есть, достаточно было подтвердить факт совместного сожительства, ведения общего хозяйства, воспитания детей и демонстрация супружеских отношений перед посторонними (третьими) лицами. В итоге, из 10 заключённых таким нехитрым способом браков, 9 распадались в течение года, и такая «семья» оказалась вполне легальным инструментом удовлетворения распущенности и беспорядочных половых связей.
Начиная с 1921 г. в Москве и Ленинграде средняя продолжительность браков не превышала восьми яцев, число разводов в период с 1922 по 1928 г. возросло в шесть раз. На одно рождение ребенка приходилось три официально зарегистрированных аборта. В 20–е годы количество дел об установлении отцовства и выплате алиментов увеличилось одновременно с количеством разводов и достигли в 1929 г. 200 тыс.
