Карло Анчелотти – об Арриго Сакки.
«На поле я стал помощником Арриго, за его пределами – компаньоном по поездкам. Матч за матчем, постоянные путешествия по Европе, чтобы изучать игроков. Мне нравилось. Я многому научился, в Париже даже подтянул латынь. Однажды утром мы были в лобби отеля, убивали время перед самолетом, который улетал днем. Энергия из Арриго била ключом: «Карлетто, а ты когда-нибудь проведывал Лувр?»
«Нет, я даже не знал, что он в больнице…». Сакки не обратил внимания на шутку: «Давай, Карлетто, поехали в Лувр, поехали».
Мы прыгнули в такси – я еще не успел помечтать о том, что увижу Джоконду, как уже были на месте. Закрыто.
«Арриго, может поедем в аэропорт?»
«Нет, Карлетто, прогуляемся».
К сожалению, рядом с Лувром находится огромный парк. Деревья и цветы, деревья и цветы. «Посмотри, Карлетто, какая красота. Давай пройдемся». Париж, я с Сакки в парке, птички поют. У меня была одна мысль – надеюсь, нас никто не заметит.
«Карлетто, мы быстро». Быстро – не то слово. Четыре часа. Четыре. Никогда у меня не было такой лекции по ботанике. Он знал все деревья, все растения и все цветы мира. Все.
«Карлетто, это Crataegus monogynm». Ну конечно. Просто можно называть его боярышником. «Прекрасно, Арриго. Прекрасно». Мне очень надоело, но не хватало смелости признаться ему. Сакки останавливался у каждого куста, смотрел на него и рассказывал: «Невероятно, Карлетто, тут есть Narcissus pseudonarcissus».
Действительно невероятно, особенно учитывая, что я понятия не имел, о чем он болтает. «Это трубчатый нарцисс, Карло». Стоп. Я не увидел Джоконду, а ты мне предлагаешь трубчатый нарцисс? В каком смысле трубчатый? У меня начали возникать вопросы. Очень философские. Например, почему время идет так медленно в этом чертовом парке?
«О, Rhodothamnus chamaecistus… И Impatiens glandulifera. Сейчас расскажу тебе кое-что о Ligusticum mutellinu». Спасибо большое. Хочу знать все о Ligusticum mutellinu. Я сходил с ума. Стал олицетворением «Крика» Мунка, только лицо было покруглее. Около Ficus benjaminus я сдался. Фикус, ничего личного, но это уже перебор. Шел четвертый час: «Арриго, пора».
«Да, нужно поспешить, а то не успеем на самолет».
«На поле я стал помощником Арриго, за его пределами – компаньоном по поездкам. Матч за матчем, постоянные путешествия по Европе, чтобы изучать игроков. Мне нравилось. Я многому научился, в Париже даже подтянул латынь. Однажды утром мы были в лобби отеля, убивали время перед самолетом, который улетал днем. Энергия из Арриго била ключом: «Карлетто, а ты когда-нибудь проведывал Лувр?»
«Нет, я даже не знал, что он в больнице…». Сакки не обратил внимания на шутку: «Давай, Карлетто, поехали в Лувр, поехали».
Мы прыгнули в такси – я еще не успел помечтать о том, что увижу Джоконду, как уже были на месте. Закрыто.
«Арриго, может поедем в аэропорт?»
«Нет, Карлетто, прогуляемся».
К сожалению, рядом с Лувром находится огромный парк. Деревья и цветы, деревья и цветы. «Посмотри, Карлетто, какая красота. Давай пройдемся». Париж, я с Сакки в парке, птички поют. У меня была одна мысль – надеюсь, нас никто не заметит.
«Карлетто, мы быстро». Быстро – не то слово. Четыре часа. Четыре. Никогда у меня не было такой лекции по ботанике. Он знал все деревья, все растения и все цветы мира. Все.
«Карлетто, это Crataegus monogynm». Ну конечно. Просто можно называть его боярышником. «Прекрасно, Арриго. Прекрасно». Мне очень надоело, но не хватало смелости признаться ему. Сакки останавливался у каждого куста, смотрел на него и рассказывал: «Невероятно, Карлетто, тут есть Narcissus pseudonarcissus».
Действительно невероятно, особенно учитывая, что я понятия не имел, о чем он болтает. «Это трубчатый нарцисс, Карло». Стоп. Я не увидел Джоконду, а ты мне предлагаешь трубчатый нарцисс? В каком смысле трубчатый? У меня начали возникать вопросы. Очень философские. Например, почему время идет так медленно в этом чертовом парке?
«О, Rhodothamnus chamaecistus… И Impatiens glandulifera. Сейчас расскажу тебе кое-что о Ligusticum mutellinu». Спасибо большое. Хочу знать все о Ligusticum mutellinu. Я сходил с ума. Стал олицетворением «Крика» Мунка, только лицо было покруглее. Около Ficus benjaminus я сдался. Фикус, ничего личного, но это уже перебор. Шел четвертый час: «Арриго, пора».
«Да, нужно поспешить, а то не успеем на самолет».
