О войне символов в РБ
Война символов в РБ привела к первым человеческим жертвам. Погиб
минчанин Роман Бондаренко, а его гибель обсуждают как как внутри страны, так и за её пределами.
Гибель человека должна стать не только основанием для возбуждения уголовного дела, беспристрастного разбирательства и наказания виновных, но и очередным поводом для рефлексии.
Во-первых, война символов в РБ лишь углубляет раскол в обществе. Срезание лент, закрашивание муралов и срыв флагов не помогают власти достичь победы над протестующими, а лишь подчёркивают моральное превосходство протестной массы. Гибель её членов сразу превращает их мучеников, силовиков – в убийц, а власть – в заказчика. Чем больше власть срезает лент, тем крепче убеждения тех, кто их использует.
Репрессии не помогают подавать протест, они его загоняют вглубь, изменяя форму, а также способствуют радикализации лоялистов и оппозиционеров. Создать иллюзию управляемости обществом и вселить ложное спокойствия в чиновников выйдет, а вернуть белорусское общество в состояние до выборов не получится.
Во-вторых, одно дело, когда с символами борются коммунальщики, милиционеры и сотрудники МЧС – они в форме, с удостоверениями и при исполнении. Другое дело использование различных «дружинников», результатом чьей самодеятельности уже стал один погибший.
В первом случае борьба ведётся государством в рамках нормативно-правовых актов, регулирующих в том числе процедуру уничтожения символики. С ней можно не соглашаться, но она ведётся в рамках законодательства.
Во втором случае борьба с символикой ведётся по беспределу, в результате чего гибнут люди. Протестующими такая борьба будет воспринята как террор со стороны государства. К чему приводит такой подход видно на примере Украины, где противостояние флагов после ухода Крыма в Россию обернулось радикализацией общества и гражданской войной. За Георгиевскую ленту и серп с молотом можно сеть или подвергнуться избиению, а за флаг ДНР оказаться в импровизированном концлагере где-то под Мариуполем.
В-третьих, запреты символики и идеологий не работают. Запрет нацизма не привёл к исчезновению неонацистов, запрет коммунизма на Украине не привёл к исчезновению коммунистов. БКБ флаг только для лоялистов является символом коллаборационистов, для протестующих он символ протеста. Необходимо наконец-то признать, что время и смена поколений приводят к изменению смыслового наполнения многих (но не всех) символов: для радикального коммуниста современный российский триколор – символ РОА Власова, для его прапрадеда – флаг морского торгового флота Российской империи. Светло-коричневые штаны для хиптора – обычная одежда, а вот для постаревшего экс-члена Гитлерюгенда – цвет формы нацистских штурмовиков.
Идеологию можно дискредитировать, но это сложно и для этого необходимы время и кадры. Но ни времени, ни кадров у белорусской власти нет. Чем сильнее власть сдерживает этот общественный порыв, тем разрушительнее будут перемены. Пора признать, что общество изменилось: оно желает участвовать в политике, а саму политику видеть конкурентной.
Поэтому этот общественный запрос нужно удовлетворять: Белоруссии необходима не только конституционная, но и партийная реформы. Но если война символов и далее будет продолжаться таким темпами и приводить к новым жертвам, то есть риск того, что до этих долгожданных реформ страна не доживёт.