Сделал для "Горького" пять потртретов наиболее фундаментальных литературных котов (Бегемота и Чеширского кота включать не стал, по-моему с ними и так все ясно). Поскольку по ссылке вы все равно никуда наверняка не пойдете, прочитайте хотя бы про кота Василия (не знаю даже, сколько раз я перечитывал начало "Понедельника" - в первый раз мне читал его вслух отец, в раннем детстве):
Кот Василий / Аркадий и Борис Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу»
Один из самых ярких котов русской литературы. В повести Стругацких ему посвящено всего несколько абзацев — зато каких. Известно о животном немного, но мы явно имеем дело с модернизированной версией пушкинского «кота ученого», о котором поэт услышал от Арины Родионовны. Сама няня узнала о дубе с золотой цепью, скорее всего, из лубочных книжек; в русских сказках ничего похожего не встречается, разве что кот Баюн, но тот хотя и знал толк в сказках, отличался огромным ростом, жил в мертвом лесу на железном столбе и был людоедом.
Кот Василий — музыкант, полиглот, и его репертуар не ограничивается русским народным творчеством. К тому же он большой эрудит: любимое имя Василия, Полуэкт, греческое по происхождению, а самым известным Полуэктом (или Полиевктом, что одно и то же) был армянский святой мученик III века, которому посвятил трагедию Пьер Корнель. Василий владеет славянскими и западноевропейскими языками (Александр Привалов, герой повести, предположил, что некоторые сказки относятся к числу японских, китайских и даже африканских, — хотя как он мог это определить, не вполне понятно) и, по всей видимости, неплохо изучил труды советских и западных фольклористов: в частности, под гусельный аккомпанемент он напевает малоизвестную в наших краях немецкую народную песенку «Dass im Tannwald finster ist...».
Впрочем, кота, как и героя, подводят память и эрудиция. Оба именуют забывчивость, к которой привели возрастные изменения, склерозом, однако это неточно: память пожилых людей ухудшается в связи с разными формами деменции, а склероз — болезнь иного рода. Еще поразительнее главный биографический факт, который мы узнаем о коте в конце повести: «Василий взял весенний отпуск — жениться. Скоро в Соловце опять объявятся говорящие котята с наследственно-склеротической памятью». Мало того, что «склероз» оказывается наследственной болезнью, так еще и кот из научного объекта (в начале повести мелькает табличка «Кот не работает») превращается в субъекта, которому полагается отпуск.
Хотя детального портрета Василия в повести нет, получить о нем общее представление можно: «На воротах умащивался, пристраиваясь поудобнее, гигантский — я таких никогда не видел — черно-серый, c разводами, кот. Усевшись, он сыто и равнодушно посмотрел на меня желтыми глазами. „Кис-кис-кис”, — сказал я машинально. Кот вежливо и холодно разинул зубастую пасть, издал сиплый горловой звук, а затем отвернулся и стал смотреть внутрь двора». Это описание наводит на мысль о знаменитом «Коте-ворюге» Паустовского: «Кот ел больше часа. Он вышел из чулана пошатываясь, сел на пороге и мылся, поглядывая на нас и на низкие звезды зелеными нахальными глазами». Слегка высокомерное отношение к Привалову при первой встрече уже на следующий день окупается благородным поступком — кот предупреждает героя, который чуть было не согласился отвезти Наину Киевну на Лысую Гору, об опасности: «Тогда ко мне под машину зашел кот Василий. С минуту он внимательно следил за моими руками, а потом произнес вполголоса, но явственно: „Не советую, гражданин… мнэ-э… не советую. Съедят”, после чего сразу удалился, подрагивая хвостом». Широта познаний и крайняя забывчивость, надменность и сочувствие к чужим невзгодам — из таких противоречий складывается незабываемый образ кота Василия.
https://gorky.media/context/top-5-kotov-mirovoj-literatury-vybor-gorkogo/