Истом Каринин снова в деле! Если кому-то вдруг нужен треклист, то пишите в личку, но в основном я тут свел тречки, у которых меньше 1000 прослушиваний((

Вспомнил, как с многоуважаемым @naebka составляли лук для themarket. Fashions come and go, but style goes on forever.

Составили с товарищем вам гардероб нормальный, а то ходите как обрыганы все https://themarket.io/blog/pages/1640142

с 2006 года не изменяю себе
(дорогой Юниверсити оф Джинива, не все в этом мире идет с точностью швейцарских часов, привыкай)

Обожаю этот стилёк, когда все хуево, заходишь на страницу к бывшему, а он прям отвратнее, чем раньше выглядит и как-то на душе спокойно становится, теплее.

Обожаю этот стилёк, — когда все хуево, ты в штопоре 3-4 сутки, бабок ноль, на куртке пятна крови и глины, у штанов нараспашку разодранна промежность, — и ты такой в обнимку с какими-то совершенно левыми уродливыми шкурами вальяжно заползаешь на Столешку, а за оградой Симачева стоят твои бывшие, и ты видишь, как они с презрением и жалостью смотрят на тебя и в душе благодарят бога, случай или провидение, по воле которых вовремя от тебя избавились.

Мы заговорили о романах и Вальтер-Скотте. Лев Николаевич выразил ему неодобрение и припомнил, что когда Вальтер-Скотт умер, то один из знакомых сказал: «Ну, слава богу, по крайней мере, теперь не будут меня спрашивать, читал ли я его последний роман!»
С романов естественно было перейти к любви.
«Это баловство от нечего делать,— говорил Лев Николаевич.— Люди живут бог знает в каких условиях, соблазны на каждом шагу, дела никакого нет, и вот начинается дурь. Дурыо начиняет себя девушка, так что стоит только кому-нибудь явиться, ее с этой дури разрывает, точно с пороха, и начинается чепуха. От этой чепухи надо отличать присуху, как говорят в народе, когда люди привязались один к другому, но между ними стоят неодолимые препятствия. Это — величайшая мука. Любви желать — желать холеры, и нужно удивляться людям, которые ищут этой холеры и находят в этом какое-то удовольствие» // по воспоминаниям Ивана Ивакина, учителя детей Толстого

«Я вновь заговорил о жестоком обращении с политическими ссыльными в Сибири и, в подтверждение своих слов, вручил ему рукопись. Это была подробная история добровольной голодовки четырех политических ссыльных, образованных женщин, в тюрьме Иркутска. «Голодная забастовка», происходившая в декабре 1884 года, длилась шестнадцать дней и чуть было не кончилась для женщин трагически. Забастовка была предпринята как самая последняя возможная форма протеста против жестокости. Граф Толстой прочитал три или четыре страницы рукописи к помрачнел. Затем он вернул мне рукопись, и из дальнейшего разговора я понял, что мысли о человеческих несчастьях не дают ему покоя и он всячески пытается уйти от них, так как бессилен облегчить эти страдания и в то же время не может изменить своего взгляда на человеческие поступки. «Я не сомневаюсь,— сказал он,— что мужество и сила этих людей поистине героические, но методы их неразумны, и я не могу сочувствовать им. Они прибегли к насилию, зная, что становятся сами объектом насилия, и потому страдают от естественных последствий своих неправильных действий. Я не могу представить,— продолжал он,— более ужасного ада, чем положение этих людей в Сибири. Их сердца полны горечи и ненависти, в то же самое время они совершенно не в состоянии отплатить злом на зло. Если бы,— добавил он после минутной паузы,— они лишь немного изменили свои взгляды,— если бы они пошли по пути, который, по-моему, единственно правильный, чтобы бороться со злом,— что бы сделали такие люди для России! Мой метод — по своей сути революционный. Если народ империи будет отказываться, что я считаю необходимым, от военной службы, если он будет отказываться платить подати, на которые содержится армия — это орудие насилия, то нынешняя система правления не устоит. Истинный путь противиться злу — это полный отказ делать зло — как ради себя, так и ради других». «Но,— сказал я, удивленный этой защитой революционного метода, который казался мне совершенно неисполнимым и призрачным,— правительство заставит народ нести военную службу и платить подати — народ должен служить и платить — или его отправят за решетку». «Тогда пусть он отправляется за решетку,— ответил он.— Правительство не может посадить весь народ в тюрьму»https://www.facebook.com/events/957300134441269/

«Когда же кончится война?» (Ривьеро Диего, Амедео Модильяни и Илья Эренбург) 1916, Мария Воробьёва-Стебельская 🇫🇷. Так, пережидала в Париже войну, интернациональная богема французской столицы.

Предлагаю вашему вниманию американский Alt-Right подкаст об одном из самых известных (на Западе) русских эмигрантов - Александре Солженицыне.

Господа Tomislav Sunic (из тусовки, небезызвестного в узких кругах, издания Occidental Observer) и Rogers Devlin - оба профессора из американских ВУЗов. Обсуждают Солженицына они под необычным углом - «Что есть Александр Исаевич для общемирового White identity движения?»

Солженицын довольно известен на Западе среди образованной публики. Например, его часто цитирует дико модный ныне анти-SJW поп-интеллектуал Jordan Peterson, а в американских Alt-Right кругах, публика даже читала его книгу «200 лет вместе», которая ещё не была официально переведена на английский.

https://m.youtube.com/watch?v=61DVR07O-o8

Девлина я как-то уже рекомендовал

Недавно открыл для себя мир литературы белых националистов и активистов за права мужчин. Вот эссе от Роджера Девлина (Пи Эйч Ди, не хуй собачий), дико популярное в т.н. Manosphere — это блоги и сайты со своим видением т.н. неомаскулинности. В нем находится место мизогинии, слатшеймингу и гомофобии. В целом, все это вместе с палеоконсерватизмом — эдакая предтеча современного движения альт-райтов.

В эссе можно каждый абзац на цитаты разбирать, совершенно прелестное чтиво, буквально настольная книга инцелов и лузеров, которым бабы не дают гггг.

“The traditional community of property in a marriage, i.e., the wife’s claim to support from her husband, should again be made conditional on her being a wife to him. She may run off with the milkman if she wishes—leaving her children behind, of course (a woman willing to do this is perhaps an unfit mother in any case); but she may not evict her husband from his own house and replace him with the milkman, nor continue to extract resources from the husband she has abandoned. Until sensible reforms are instituted, men must refuse to leave themselves prey to a criminal regime which forces them to subsidize their own cuckolding and the abduction of their children.

The date rape issue can be solved overnight by restoring shotgun marriage—but with the shotgun at the woman’s back. The “victim” should be told to get into the kitchen and fix supper for her new lord and master. Not exactly a match made in heaven, but at least the baby will have both a father and a mother. Furthermore, after the birth of her child, the woman will have more important things to worry about than whether the act by which she conceived it accorded with some Women’s Studies professor’s newfangled notion of “true consent.” Motherhood has always been the best remedy for female narcissism.”

“Envy of the male role has devastating consequences for women’s performance of their own proper role as well. Although it may be a secondary or supporting one in relation to men, it is indispensable for the survival of the race: the woman bears, nurtures, and to a great extent educates the rising generation. The feminist either refuses to fulfill her natural role or at best does so resentfully, sullenly, and poorly. For that reason, feminism should not be treated merely as a personal folly on the part of some misguided or spoiled women—it is a mortal threat to any society in which it truly takes hold. Enemies of heterossexual cooperation and procreation ar enemies of the human race.”

“Sex is too important a matter to be left to the independent judgment of young women, because young women rarely possess good judgment. The overwhelming majority of women will be happier in the long run by marrying an ordinary man and having children than by seeking sexual thrills, ascending the corporate heights or grinding out turgid tracts on gender theory. A woman develops an emotional bond with her mate through the sexual act itself; this is why arranged marriages (contrary to Western prejudice) are often reasonably happy. Romantic courtship has its harms, but is finally dispensable; marriage is not dispensable.”

Читаю все это и полушепотом приговариваю УХ БЛЯЯ. При этом у меня на лбу аж пот выступает.

почитайте на выходных, ну очень уж вкусно

Набрала так много фактуры по наркополитике, что это может выйти за пределы одного ролика – вероятно, сделаем серию. Со спикерами, в стиле BBC или VICE. Все упирается в бюджет. Думаю начинать крауд. Надеюсь, все, получится, для меня это очень важно сейчас.

Еще скоро, помимо уже открытой формы обращений, запустим депутатскую страничку, где будут отражены заявки, статусы решения, описание кейсов в работе муниципалитета. Чтобы вы не думали, что мы тут только в плейстейшн играем