A
Size: a a a
2018 October 06
A
В продолжение поста на тему очередной почетной профессуры патриарха Кирилла. Сейчас же проходит объявление лауреатов Нобелевской премии. И, как обычно Нобель, в основном уходит в США, Англию, Германию и Японию (http://www.nobeliat.ru/).
По медицине из 214 лауреатов – 95 из США, еще 30 из Англии, 20 из Германии;
по физике из 207 лауреатов 82 из США, 23 из Англии, 27 из Германии, 12 из Франции, 11 из Японии;
по химии из 175 лауреатов 66 из США, 27 из Англии, 29 из Германии;
по экономике (Нобелевская премия, которую, как правило, получают математики вопреки «завещанию» Нобеля) из 79 лауреатов у США – 51.
У остальных стран меньше чем по 10 лауреатов. Премии по литературе и премии мира в расчет не берутся, т.к. они политически ангажированы.
Итого, что мы видим, от трети до двух третей нобелей ушло Америке, что является очевидным свидетельством превосходства американской науки. Глядя на такие показатели, можно подумать, что в Америке должны жить сплошь одни атеисты, но как бы не так: ни к одной религии себя причисляют только 21% населения, причем, эти 21% это не обязательно атеисты (на 2005 год атеистами себя считало 6% американцев).
Что же мы имеем в России? Согласно опросу Фонда «Общественное мнение», проведенному в 2013 году в Бога не верили 25% россиян (https://fom.ru/TSennosti/10953). При этом, нужно понимать, что значительная часть людей причислила себя к той религии, которую традиционно исповедовал этнос, к которому относился респондент. Таким образом, на самом деле, процент людей, не верящих в Бога в России еще больше.
И вот резонный вопрос: если у нас так много атеистов, то почему наука в жопе? Ведь следуя логике этих людей, у нас должен был бы настать высокотехнологичный рай. Но коль скоро, ничего этого не произошло, напрашивается резонный вывод: а может, наука и религия не связаны? Конечно, связаны, но не так, как хотелось бы атеистам. Многие атеисты не знают (кстати, многое не знать – весьма характерно для этой публики), но изначально наука задумывалась как альтернативный способ познания Бога.
Но из занятного хобби в систему по получению знаний ее превратил капитализм и развитость капитализма напрямую влияет на уровень научных знаний: для повышения собственной конкурентоспособности необходимо инвестировать в инновации, т.е. в науку. Т.е. если капитал чувствует себя комфортно и готов вкладываться в развитие, а не вытягивать последнее, чтобы сбежать туда, где комфортно, в таком случае наука и новаторство это то, куда пойдут инвестиции. Все.
Для проведения исследований нужно оборудование и материалы. Они дорогие, т.е. кто-то должен дать денег. И между исследованиями и серийным выпуском изделий еще огромная пропасть: нужно следать тестовый прототип, его испытать, произвести дефектовку, получить необходимые документы на изделие, получить промышленный образец, найти поставщиков, выстроить технологические цепочки. Между научными исследованиями и выпуском продукта могут пройти ГОДЫ. И все это время кто-то должен оплачивать описанные выше этапы. Государственных денег на всех не хватит, да и дает их оно, как правило, на исследования для оборонки (отсюда и миф о том, что якобы военно-промышленный комплекс – двигатель инноваций).
Хотите развитую науку – развивайте капитализм: обеспечьте неприкосновенность частной собственности, развитие финансовых рынков, антимонопольное регулирование, дайте возможность извлекать прибыль и вы увидите, как начнет расти уровень технологий и наука начнет делать успехи.
Что же до религии и храмов, то, как правило, люди, сталкивающиеся с риском, особенно с риском для жизни, более религиозны. Не случайно, во всех опасных профессиях полно суеверий и примет. Бизнес непременно связан с риском, особенно, когда речь идет о вложениях в инновации. Так что храмы росту науки помешать не могут, наоборот, они поспособствуют.
По медицине из 214 лауреатов – 95 из США, еще 30 из Англии, 20 из Германии;
по физике из 207 лауреатов 82 из США, 23 из Англии, 27 из Германии, 12 из Франции, 11 из Японии;
по химии из 175 лауреатов 66 из США, 27 из Англии, 29 из Германии;
по экономике (Нобелевская премия, которую, как правило, получают математики вопреки «завещанию» Нобеля) из 79 лауреатов у США – 51.
У остальных стран меньше чем по 10 лауреатов. Премии по литературе и премии мира в расчет не берутся, т.к. они политически ангажированы.
Итого, что мы видим, от трети до двух третей нобелей ушло Америке, что является очевидным свидетельством превосходства американской науки. Глядя на такие показатели, можно подумать, что в Америке должны жить сплошь одни атеисты, но как бы не так: ни к одной религии себя причисляют только 21% населения, причем, эти 21% это не обязательно атеисты (на 2005 год атеистами себя считало 6% американцев).
Что же мы имеем в России? Согласно опросу Фонда «Общественное мнение», проведенному в 2013 году в Бога не верили 25% россиян (https://fom.ru/TSennosti/10953). При этом, нужно понимать, что значительная часть людей причислила себя к той религии, которую традиционно исповедовал этнос, к которому относился респондент. Таким образом, на самом деле, процент людей, не верящих в Бога в России еще больше.
И вот резонный вопрос: если у нас так много атеистов, то почему наука в жопе? Ведь следуя логике этих людей, у нас должен был бы настать высокотехнологичный рай. Но коль скоро, ничего этого не произошло, напрашивается резонный вывод: а может, наука и религия не связаны? Конечно, связаны, но не так, как хотелось бы атеистам. Многие атеисты не знают (кстати, многое не знать – весьма характерно для этой публики), но изначально наука задумывалась как альтернативный способ познания Бога.
Но из занятного хобби в систему по получению знаний ее превратил капитализм и развитость капитализма напрямую влияет на уровень научных знаний: для повышения собственной конкурентоспособности необходимо инвестировать в инновации, т.е. в науку. Т.е. если капитал чувствует себя комфортно и готов вкладываться в развитие, а не вытягивать последнее, чтобы сбежать туда, где комфортно, в таком случае наука и новаторство это то, куда пойдут инвестиции. Все.
Для проведения исследований нужно оборудование и материалы. Они дорогие, т.е. кто-то должен дать денег. И между исследованиями и серийным выпуском изделий еще огромная пропасть: нужно следать тестовый прототип, его испытать, произвести дефектовку, получить необходимые документы на изделие, получить промышленный образец, найти поставщиков, выстроить технологические цепочки. Между научными исследованиями и выпуском продукта могут пройти ГОДЫ. И все это время кто-то должен оплачивать описанные выше этапы. Государственных денег на всех не хватит, да и дает их оно, как правило, на исследования для оборонки (отсюда и миф о том, что якобы военно-промышленный комплекс – двигатель инноваций).
Хотите развитую науку – развивайте капитализм: обеспечьте неприкосновенность частной собственности, развитие финансовых рынков, антимонопольное регулирование, дайте возможность извлекать прибыль и вы увидите, как начнет расти уровень технологий и наука начнет делать успехи.
Что же до религии и храмов, то, как правило, люди, сталкивающиеся с риском, особенно с риском для жизни, более религиозны. Не случайно, во всех опасных профессиях полно суеверий и примет. Бизнес непременно связан с риском, особенно, когда речь идет о вложениях в инновации. Так что храмы росту науки помешать не могут, наоборот, они поспособствуют.
2018 October 08
ДI
Дада я
NK
Поздравляшки )
A
Дада я
Дмитрий, ты из тусовочки Светова?
ДI
Дмитрий, ты из тусовочки Светова?
Хороший вопрос
ДI
Видос лучше
