Тренды правозащиты
Вчера (10 декабря) состоялось заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека под председательством президента России Владимира Путина.
Коллеги из «Темника» отметили важный тренд – деполитизацию правозащиты. Действительно, вектор государственных усилий сейчас направлен таким образом, чтобы переключить вопросы прав человека из политической сферы полностью в социальную.
Именно поэтому всё большую поддержку получают «человеческие» инициативы (паллиативная помощь, вопросы обеспечения лекарствами, события вокруг 75-летия победы и т.п.), но в «политических» аспектах гайки закручиваются.
Здесь есть прямая связь с приданием политической системе большей гибкости – если раньше условная «стрелка правозащиты» была практически неподвижна в одной позиции, то теперь допускаются колебания. Сравнительно мягкий итог «московского дела» относительно «болотного» лишний раз это подтверждает, однако в целом – в рамках чуть большей свободы действий послабления и поддержку получили те направления, в которых государство заинтересовано («новая социалка»), многие же вопросы, связанные с политикой или госбезопасностью оказались под более мощным прессом, а приговоры стали суровее.
Второй аспект – патриотизм участия. Председатель СПЧ Валерий Фадеев в своем выступлении целиком и полностью интегрировал Совет в проводимую архитекторами внутренней политики работу по построению нового общества и «нового россиянина». Он отметил «бум добровольчества», а также обозначил важность перехода от общественного «контроля к участию».
Государство в социальных вопросах (а правозащита все больше относится именно к ним) ориентируется на восприятие инициатив гражданского общества «с мест», «из низов», разделения ответственности с волонтерами и некоммерческими НКО по неполитическим вопросам в рамках «новой социалки», а также отборе и тиражировании лучших местных и региональных практик, селекции и поддержки новых лидеров.
Проактивная позиция – разделение ответственности – активное использование возможностей в рамках социальных лифтов: это важные требования к Гражданину нового типа. И именно под такую модель будет постепенно подверстываться работа СПЧ.
Третий аспект – секьюритизация правозащиты. Владимир Путин акцентирует внимание на превентивном характере правоприменения многих норм – в этом он видит важный смысл определения границ дозволенного. Во многих смыслах он выступает за выявление той грани, где права отдельного лица могут угрожать правам (в первую очередь – на безопасность) других граждан, общества и государства.
А четвертый тренд правозащиты произошел совсем не в Кремле. Он касается научно-технологического прорыва. Заместитель главы фонда «Иннопрактика» Наталья Попова, как сообщает, например, The Insider, стала общественным омбудсменом по защите высокотехнологичных компаний. Это весьма значимое увеличение политического веса для Екатерины Тихоновой и Виктора Садовничего, которому нужно наглядно продемонстрировать верность решения президента Владимира Путина сохранить его на посту ректора МГУ.
Итог: правозащита деполитизируется, «социализируется», секьюритизируется, технологизируется.
Вчера (10 декабря) состоялось заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека под председательством президента России Владимира Путина.
Коллеги из «Темника» отметили важный тренд – деполитизацию правозащиты. Действительно, вектор государственных усилий сейчас направлен таким образом, чтобы переключить вопросы прав человека из политической сферы полностью в социальную.
Именно поэтому всё большую поддержку получают «человеческие» инициативы (паллиативная помощь, вопросы обеспечения лекарствами, события вокруг 75-летия победы и т.п.), но в «политических» аспектах гайки закручиваются.
Здесь есть прямая связь с приданием политической системе большей гибкости – если раньше условная «стрелка правозащиты» была практически неподвижна в одной позиции, то теперь допускаются колебания. Сравнительно мягкий итог «московского дела» относительно «болотного» лишний раз это подтверждает, однако в целом – в рамках чуть большей свободы действий послабления и поддержку получили те направления, в которых государство заинтересовано («новая социалка»), многие же вопросы, связанные с политикой или госбезопасностью оказались под более мощным прессом, а приговоры стали суровее.
Второй аспект – патриотизм участия. Председатель СПЧ Валерий Фадеев в своем выступлении целиком и полностью интегрировал Совет в проводимую архитекторами внутренней политики работу по построению нового общества и «нового россиянина». Он отметил «бум добровольчества», а также обозначил важность перехода от общественного «контроля к участию».
Государство в социальных вопросах (а правозащита все больше относится именно к ним) ориентируется на восприятие инициатив гражданского общества «с мест», «из низов», разделения ответственности с волонтерами и некоммерческими НКО по неполитическим вопросам в рамках «новой социалки», а также отборе и тиражировании лучших местных и региональных практик, селекции и поддержки новых лидеров.
Проактивная позиция – разделение ответственности – активное использование возможностей в рамках социальных лифтов: это важные требования к Гражданину нового типа. И именно под такую модель будет постепенно подверстываться работа СПЧ.
Третий аспект – секьюритизация правозащиты. Владимир Путин акцентирует внимание на превентивном характере правоприменения многих норм – в этом он видит важный смысл определения границ дозволенного. Во многих смыслах он выступает за выявление той грани, где права отдельного лица могут угрожать правам (в первую очередь – на безопасность) других граждан, общества и государства.
А четвертый тренд правозащиты произошел совсем не в Кремле. Он касается научно-технологического прорыва. Заместитель главы фонда «Иннопрактика» Наталья Попова, как сообщает, например, The Insider, стала общественным омбудсменом по защите высокотехнологичных компаний. Это весьма значимое увеличение политического веса для Екатерины Тихоновой и Виктора Садовничего, которому нужно наглядно продемонстрировать верность решения президента Владимира Путина сохранить его на посту ректора МГУ.
Итог: правозащита деполитизируется, «социализируется», секьюритизируется, технологизируется.
