О государственной информационной политике в сфере обороны на примере сирийской кампании, ч.2
В сентябре 2019 года произошёл очередной информационный «самострел». Пока в соцсетях расходились новости о гибели офицеров российских «Сил специальных операций», по телевидению рассказывали о том, как «на подконтрольной США территории в Сирии растет новое пополнение для ИГИЛ», а из Ливана возвращаются беженцы. Минобороны России тогда заявило о том, что новость о гибели российских военнослужащих не соответствуют действительности, даже несмотря на прошедшие похороны и всплывшие фотографии.
После этого сирийская информационная повестка несколько претерпела изменения с началом сирийской операции «Идлибский рассвет» по освобождению сирийского севера и турецкой операции «Источник мира» на подконтрольных курдской администрации территориям. О войне снова заговорили. Заговорили и о роли российских примиренцев-миротворцев, разрешающих конфликтные ситуации с турецкой и американской сторонами.
Пока в феврале 2020 года другое силовое ведомство не наступило на те же самые грабли.
1 марта 2020 года в Алеппо погибли офицеры ЦСН ФСБ. Подобно случаю с офицерами российских ССО, о трагедии пришлось узнавать из социальных сетей. В отсутствие официальной информации и подтверждения белый свет увидела публикация от «Новой газеты», которая в очередной раз «хайпанула на костях» и рассказала о том, что «офицеров добивали в спину» в лучших традициях методичек 72 ЦИПсО ВСУ. А по федеральным телеканалам в это время рассказывали об авиаударе сирийцев по турецкой колонне и обстрелах боевиков: правильно, российской аудитории важнее знать о гибели турок, тогда как смерть российских спецов может поколебать тот самый образ непобедимой армии и не до конца побеждённого терроризма.
Мы не знаем, чего в этом замалчивании больше: преступной гордыни напополам с верой в собственную непоколебимость или же позорной стыдливости с досадой за умудрившихся погибнуть. В отсутствие официальной информации решить сложно.
Но зато можно понять одно: Россия и её силовые ведомства проигрывают на поле информационной борьбы. Проигрывают и США, не боящимся признавать потерь, и Турции, где Минобороны превозносит каждого раненого и погибшего как национального героя. И если об этом с болью в голосе уже пишут выдающиеся военкоры Коц и Сладков, тщетно пытаясь заставить российских военных чиновников одуматься, — то это ли не свидетельство медленно, но уловимо сдаваемых позиций?..
Признать то, что граждане твоей страны, военнослужащие, офицеры, выполняя воинский долг, отдали жизнь за борьбу с террористической угрозой на дальних подступах, в той стране, где российские войска и специалисты находятся официально, — это и есть та самая мягкая сила и гибкость, которая, увы, не доступна закостеневшим в своих убеждениях российским силовым структурам.
Вот и получается, что пока в подмосковном Парке «Патриот» телеканал «Звезда» рассказывает о том, что Храм Вооружённых Сил — это дань памяти Победе в Великой Отечественной Войне, на сегодняшней войне в Сирии всё хорошо.
Почему сегодня дети не могут рассказывать о своих отцах и дядьях, погибших с честью на войне, зато силятся вспомнить о дедушках и прадедах, точно так же боровшихся с нечистью в середине прошлого века?
Ответа на этот вопрос у нас нет.
Зато он есть там, наверху. И имя ему — «государственная информационная политика в области обороны».
И пока подходы к её осуществлению не изменятся, пока «там» не поймут, что в век информационных технологий хранить молчание и пытаться «делать хорошую мину при плохой игре» равносильно информационному самоубийству, ничего не изменится.
#ВСРФ #Сирия
@rybar 
