Сегодня 85 лет одному из лучших репортеров современности Геннадию Бочарову. Он до сих пор пишет свои репортажи ручкой и диктует их стенографисткам. Не пожалейте 10 минут, прочитайте его текст «НЕПОБЕЖДЕННЫЙ».
«Вот теперь, - подумал он, - сделать действительно ничего нельзя. Теперь остается одно: катапультироваться».
Он прислушался к голосу в наушниках: второй раз звучал приказ покинуть гибнущий самолет. Он приготовил фонарь кабины, уперся в подножки педалей и, сгруппировавшись, нажал скобу катапульты. Через секунду они полетели в разные стороны: в одну – самолет, в другую – летчик.
Летчик упал на редкую тайгу и острые камни. Была чистая морозная ночь.
«Ничего себе, возвращение, - подумал он, приходя в себя. – Никогда не думал, что так сложится».
Он отстегнул аварийный парашют, снял ранец. Закружилась голова, сильно заболели ноги. Летчик протянул руки к ногам и потрогал комбинезон. Штанины были в крови. Он просунул ладонь в меховые ботинки – они были тоже в крови. Тогда он ощупал ноги и обнаружил – ноги переломаны. Переломы были открытыми.
- Так, сказал он сухими холодными губами, - остались, значит, руки. Они-то, надеюсь, целы, - и поднял руки над головой. – Целы.
Тайга темнела со всех сторон, а небо было светлым. Ледяным. Высоко над головой прошли навигационные огни «ИЛ-18». И почти сразу – второго. В Красноярск? Читу? Улан-Удэ?
Летчик принялся за дело: достал аптечку, жгуты. Перетянул ноги. Сначала одну, затем другую. Кровотечение было остановлено.
Он смонтировал рацию: батарейку, кабель, станцию. «Они ждут моего сигнала, - подумал летчик, - наверняка слушают эфир. И вертолеты со спасателями, конечно, наготове».
Летчик нажал кнопку передачи. Ни звука. Включил радиомаяк, поставил на фиксатор. Ни звука. Потрогал все кнопки по очереди. Попробовал даже прием – станция была мертва. Разбита. Значит, не повезло и с этим. «Можешь зашвырнуть ее подальше, а можешь оставить и здесь. Вместо обелиска», - с горечью подумал летчик.
Он подтянул жгуты на ногах, осмотрелся вокруг.
- Вот мое положение, - сказал он себе. – Я не знаю, как мне обнаружить себя. А мои друзья не знают, где я. Забайкалье большое. Никто не полетит ночью на поиск, если неизвестно место падения самолета. Надо держаться до утра.
Он достал сигнальный патрон. «Пусть будет наготове, - решил он. – Мало ли что». Патрон был со световым и дымовым сигналами. Для дня и для ночи. «Войны нет 30 лет, - думал летчик, перекладывая патрон в карман куртки, - а я, как на войне. Но на то я и военный летчик. Радуйся, что вокруг только свои».
Он стянул с головы шлемофон – стояла тишина.
Читать дальше