Мейкеры – это люди, которые с началом эпидемии объединились и начали печатать средства защиты для медиков – щитки, зажимы для масок. На своих 3-D-принтерах, покупая пластик за свой счет. Когда я ехала к ним, думала – сейчас мне расскажут истории о беде в российских больницах, о том, как доблестно врачи спасают жизни, и о том, как важно защитить их этими щитками.
Но застала я молчаливых людей. Каждый был погружен в свою работу. Студент Саша печатал рамки для щитков. Свой собственный принтер он принес из дома.
– Вы же могли бы продавать все это, - сказала я.
– Мог бы, - сказал Саша. – Но во мне от этого предложения поднимается такое чувство отвращения. Я мог бы купить себе пять новых принтеров, если бы продавал. Но я не могу жить с этим чувством.
Потом выяснится, что его сестра – врач в ковидном отделении. Он ее любит, он гордится ею, и он испытывает страх. Тоже за нее. А когда печатает защиту для медиков, страх молчит.
А студент Дима, когда я пришла спал – он всю ночь резал, резал, резал щитки в лазерном нарезчике. В шесть утра ему очень захотелось спать, и он выпил кофе. Что он себе сказал, чтобы не спать дальше? Эти щитки завтра должны поступить к медикам, они их защитят, они не заболеют и спасут больше пациентов. Этого он себе не говорил. Это говорю я. А Дима считает такие речи пафосными. Он просто сказал себе – «Работа должна быть сделана. Люди будут ждать» – выпил кофе и продолжил. В 10 утра началась дистанционная лекция. Он слышал ее, засыпая и нарезая щитки. В 12 дня лег спать. В 16 я его разбудила.
Еще в команде есть замечательные люди – координатор Полина, Сергей и руководитель всего этого – директор музея советских игровых автоматов Максим Пинигин. Они тоже не произносили пафосных речей. Хотя никто из них за свою ежедневную долгую и непростую работу не получает никаких денег. А пластик Максим покупает за свои деньги. Врачи сначала не верили, что кто-то им бесплатно выдаст щитки. Они оставляли скромные заявки – «5 щитков».
– Может быть, вам надо больше? – звонила Полина им. – Вы скажите, мы сделаем.
И врачи в ответ плакали.
А мейкеры не плачут – они делают то, что должны. И эти, и другие – сидящие со своими 3-D-принтерами по домам. Они упорно делают свое дело, и считают, что никакой благодарности они не заслуживают. Потому что не делают ничего особенного. Это же так естественно – у тебя есть 3-D-принтер, значит, ты можешь печатать щитки, а врачи без них умирают, значит, ты должен делать. Делать только потому, что у тебя есть возможность.
Они говорят, что не надо к ним сочувствия, не надо эмоций, когда вы будете решать, помогать им с пластиком или нет. Просто спросите себя – «Вы хотите вернуться к прежней жизни скорей? Если хотите, помогите нам помочь медикам».
Друзья, заказов от врачей у них много. Личные деньги у Максима на исходе. Вирус еще не ушел, щитки медикам нужны, это – их защита. Не знаю, как вы будете помогать – исходя из эмоций или из желания поскорее вернуться к прежней жизни, но вот тут по ссылке есть возможность поддержать российских мейкеров https://boomstarter.ru/projects/999127/proizvodstvo_siz_dlya_meditsinskih_rabotnikov/backing_orders/new?fbclid=IwAR2MC2n2lyQcmlWts0rv44Tv_feDHDsX7QXehz9Sg6RjSLg8X4ROlg5ICo8
Но застала я молчаливых людей. Каждый был погружен в свою работу. Студент Саша печатал рамки для щитков. Свой собственный принтер он принес из дома.
– Вы же могли бы продавать все это, - сказала я.
– Мог бы, - сказал Саша. – Но во мне от этого предложения поднимается такое чувство отвращения. Я мог бы купить себе пять новых принтеров, если бы продавал. Но я не могу жить с этим чувством.
Потом выяснится, что его сестра – врач в ковидном отделении. Он ее любит, он гордится ею, и он испытывает страх. Тоже за нее. А когда печатает защиту для медиков, страх молчит.
А студент Дима, когда я пришла спал – он всю ночь резал, резал, резал щитки в лазерном нарезчике. В шесть утра ему очень захотелось спать, и он выпил кофе. Что он себе сказал, чтобы не спать дальше? Эти щитки завтра должны поступить к медикам, они их защитят, они не заболеют и спасут больше пациентов. Этого он себе не говорил. Это говорю я. А Дима считает такие речи пафосными. Он просто сказал себе – «Работа должна быть сделана. Люди будут ждать» – выпил кофе и продолжил. В 10 утра началась дистанционная лекция. Он слышал ее, засыпая и нарезая щитки. В 12 дня лег спать. В 16 я его разбудила.
Еще в команде есть замечательные люди – координатор Полина, Сергей и руководитель всего этого – директор музея советских игровых автоматов Максим Пинигин. Они тоже не произносили пафосных речей. Хотя никто из них за свою ежедневную долгую и непростую работу не получает никаких денег. А пластик Максим покупает за свои деньги. Врачи сначала не верили, что кто-то им бесплатно выдаст щитки. Они оставляли скромные заявки – «5 щитков».
– Может быть, вам надо больше? – звонила Полина им. – Вы скажите, мы сделаем.
И врачи в ответ плакали.
А мейкеры не плачут – они делают то, что должны. И эти, и другие – сидящие со своими 3-D-принтерами по домам. Они упорно делают свое дело, и считают, что никакой благодарности они не заслуживают. Потому что не делают ничего особенного. Это же так естественно – у тебя есть 3-D-принтер, значит, ты можешь печатать щитки, а врачи без них умирают, значит, ты должен делать. Делать только потому, что у тебя есть возможность.
Они говорят, что не надо к ним сочувствия, не надо эмоций, когда вы будете решать, помогать им с пластиком или нет. Просто спросите себя – «Вы хотите вернуться к прежней жизни скорей? Если хотите, помогите нам помочь медикам».
Друзья, заказов от врачей у них много. Личные деньги у Максима на исходе. Вирус еще не ушел, щитки медикам нужны, это – их защита. Не знаю, как вы будете помогать – исходя из эмоций или из желания поскорее вернуться к прежней жизни, но вот тут по ссылке есть возможность поддержать российских мейкеров https://boomstarter.ru/projects/999127/proizvodstvo_siz_dlya_meditsinskih_rabotnikov/backing_orders/new?fbclid=IwAR2MC2n2lyQcmlWts0rv44Tv_feDHDsX7QXehz9Sg6RjSLg8X4ROlg5ICo8
