Размышления над политико-идеологическим смыслом финала Игры Престолов. Отчаянно нуждаюсь в антибанном репосте, так как тотально забанен в фб.
https://tsargrad.tv/articles/kto-proigral-v-igre-prestolov_200627
Великолепная сцена на лестнице разрушенного Красного Замка, выдержанная в стилистике Лени Рифеншталь, превосходит все похвалы и не оставляет сомнений, что речь идёт о жёсткой и вполне сознательной сатире на леволиберальную идеологию и всевозможный «клинтонизм», которым так грешил 6-й сезон. Сумасшедшая барышня, за спиной у которой раскинулись чёрные крылья, в окружении беснующихся дикарей-мигрантов со стальными полумесяцами в виде оружия и армией не столько безупречных, сколько безжалостных чернокожих бывших рабов, которой командует человек, неотличимый от Обамы. Она готова железом и пламенем драконов нести «освобождение», то есть порабощение себе, всему миру, не пощадив ни мужчин, ни женщин, ни детей. От Югославии до Ирака, от Сирии до Украины освободительные драконы пролетят всюду и убьют всех «не понимающих», если их не остановить. Несомненно, эта сцена войдёт во все учебники по антиглобализму и антиамериканизму, как лучшее раскрытие сущности Либеральной Империи.
Какое видение альтернативной утопизму реальности, нормального будущего предложил в своей речи Тирион? По сути это идеология, которая на современном Западе имеет название идентитаризма, то есть новое издание старой доброй консервативной философии. Сила народа, сила страны в его Истории и Традиции. История это не то, что прошло, а то, что уже невозможно изменить или отменить. То, что с нами уже было, делает нас тем, кто мы есть, и даёт нам права и обязанности по созиданию будущего.
Бран Старк, как хранитель Истории, фактически слившийся с нею, – собирательный образ консервативного интеллектуализма. Он даже передвигается на инвалидном кресле, подсмотренном в прошлом, – можно ли найти более убедительный образ полезности и практичности вхождения в великую историческую традицию?
Создатели сериала снова обманули ожидания либеральной части фанатов. Выборы короля – сцена, отсылающая к знаменитым выборам персидского царя в истории Геродота после убийства тирана Лже-Смердиса. Тогда одни вельможи высказывались за аристократию, другие за демократию, причём каждому Отец Истории вложил речи в защиту той или иной формы правления. Но побеждает Дарий Гистасп с его апологией монархии.
В Вестеросе торжествует своего рода выборная соборная монархия с мудрым правителем и сильными опытными советниками, выдвинувшимися за годы невзгод.
Эта конструкция больше всего напоминает Россию после Смутного Времени – немощный царь-мальчик, который, однако, в реальном правлении совмещён с мудростью своего отца – Патриарха Филарета (при всей условности аналогии с «Трёхглазым вороном»), опирающийся в восстановлении разрушенной и разорённой страны на мудрых советников, собранных из выжившей старой аристократии и новых выдвиженцев-ополченцев, и на коллективную мудрость Земли – Земские Соборы. Неудобные союзники-безупречные, в лице шведов, наконец-то ушли. Бешеных казаков-дотракийцев кое-как удалось умиротворить. Но впереди новые и новые невзгоды, к которым нужно готовиться, однако впереди великая эпопея славных дел, провозвестником которой являются путешествия на Запад (а в нашем случае – на Восток, навстречу Солнцу). Кажется, здесь готовая фабула для сиквела не только «Игры Престолов», но и нашего «Годунова», остановившегося как раз на точке окончания смуты.
