тридцать пятый раз я по временному пропуску прихожу на верфи

9й раз мне его забывают заказать заранее

на таких расценках маскохайп становится забавным

Я регулярно захожу на судостроительную верфь на Рижском, и каждый раз спрашиваю, есть ли в наличии пропуска. Каждый раз мне отвечают, нет.
Я приходил уже раз 150 и 150 раз меня не пропустили. Смысл в том, что отвечает мне один и тот же вахтёр, отвечает с неизменной интонацией. А я каждый раз с неизменной интонацией спрашиваю:
- Пропуск есть?
- Пропуска нет.
- Есть пропуск готовый?
- Пропуска не выдаём.
- Ну как там пропуск, на меня оформили?
- Нет, пропуска на вас нет.
И ведь этот вахтёр, зараза, знает меня идеально в лицо, знает, что я спрошу и знает, что он мне ответит. Но ещё ни разу ни один из нас ни жестом, ни словом не показал, что каждый из нас знает сценарий. Бывает вахтёр курит у входа, когдя я захожу в проходную, тогда я подсматриваю за ним сквозь стеклянные двери, он равнодушно докуривает, выбрасывает бычок и возвращается за стойку:
- Что вы хотели?
- Мне нужен пропуск.
- У нас нет.
- Жаль.
Иногда он общается с другим входящим, тогда, стоя рядом, я терпеливо жду, когда они закончат:
- А пропуска в наличии есть?
- Нет, мы их не оформляем.
Иногда он просто скучает за стойкой, когда в проходной никого нет, и только я расхаживаю по залу. Конечно, он знает, что будет дальше, но не подаёт виду и равнодушно берёт журнал.
- Что-то я пропуска найти не могу, они вообще бывают?
- Нет, не бывают, мы ими не занимаемся.
Это очень суровое, по-настоящему мужское противостояние, исход которого не ясен. Очевидно, что каждая сторона рассчитывает на победу. Впрочем, я уже согласен на ничью.

Это похоже на синдром вахтера

Или на пасту

ну я такое видел ирл

В магазине музыкальных инструментов?

ага, с кожаными флейтами

С балалайками

Вчера шарился по заброшке на промзоне, вот вахтер точно так же себя вел.

въезд на машине - пропуск. пропусков нет, а дальше как в пасте

я однажды заходил на территорию бывшего ЛОМО

сначала уточнял кодовые слова типа "на собеседование в корпус 47ЖЛМГН отдел ГЕПТЩЗХ", показывал паспорт, штаны чуть не согласился снять и сраку показать

а следом за мной доставщик сказал "в бухгалтерию" и прошел

Институт я нашел без труда. Автобус остановился напротив проходной, в обе стороны от которой тянулся вдоль пустынной улицы бесконечный высоченный забор. Вывески на проходной не было, а у крыльца стоял, руки в карманы, какой-то мужчина без пальто, но в шапке-ушанке с задранными ушами. Он покосился на меня, но ничего не сказал, и я вступил в жарко натопленную будку. Наверное, мне следовало, не глядя ни направо, ни налево, протопать себе по коридорчику и дальше наружу, но я так не умею. Я сунулся лицом к крошечному окошечку и спросил искательно:
    — К Мартинсону Ивану Давыдовичу как мне пройти?
   За окошечком пил из блюдца чай вприкуску сморщенный старикашка в засаленном кителе. Он неторопливо поставил дымящееся блюдце на стол, достал из-под стола засаленную фуражечку с кантом и аккуратно напялил ее себе на плешь.
    — Пропуск, — сказал он.
   Я сказал, что пропуска у меня нет. Это признание подтвердило самые худшие его опасения. Словно с утра еще его предупредили, что полезет сегодня один без пропуска, так вот его ни в коем случае пускать нельзя. Он выбрался из-за стола, выдвинулся в коридорчик и загородил собой турникет. Я принялся ныть и клянчить. Чем жалобней я ныл, тем непреклоннее становился жестокий старик, и длилось это до той минуты, пока я не осознал, что передо мной непреодолимое препятствие, а потому можно с легким сердцем гнать отсюда прямо на Банную и затем в Клуб. Я с наслаждением обозвал старикашку древней гнидой и, очень довольный, повернулся и вышел.
   Ах, не тут-то было!
    — Не пускает, — утвердительно произнес мужчина в шапке с задранными ушами.
    — Гнида старая, персидская, — объяснил я ему.
   И тогда мужчина, которого никто об этом не просил, с большой охотой рассказал мне, что через проходную нынче никто не ходит, не пускают никого через проходную, а ходят нынче все сквозь забор, в ста шагах отсюда есть в заборе дыра, через нее все нынче и ходят, потому что кому это охота по Богородскому вдоль забора три версты крюка давать, а так ты сквозь забор, через территорию и снова сквозь забор, и ты у винного.
   Что мне оставалось делать? Я поблагодарил доброго человека и в точности последовал его указаниям. От пролома в заборе через занесенную снегом огромную территорию вела хорошо утоптанная дорожка. Справа от дорожки громоздилась какая-то законсервированная стройка, а слева возвышался пятиэтажный корпус белого кирпича с широкими школьными окнами. Видимо, это и был собственно институт. К нему от дорожки ответвлялась тропа, тоже хорошо утоптанная. ©

На витаре рамной

Офигеть лед

коммунизмом потянуло